Читать книгу Красота и наказание - В. Т. - Страница 4

Вечером в рейс, а чувства растрепаны, произошло их смятение. Антон рассказал про несчастный случай, но не с ним. На матче с Бельгией Анхель Ди Мария получил травму и не сумел доиграть четверть финала чемпионата мира.

Это известие явило суть последней капли. И Ираида разрыдалась. Она рыдала горько и безутешно. Антон утешал ее, убеждал, что травма несерьезная. С другой стороны лестно, что жена живет интересами мужа до истерики. Ох, и заживут они в Лондоне, если Абрамович…

Жизнь Ираиды, в течение последних шестнадцати лет такая счастливая, покатилась, как орех с горки. Алексей не оставит ее. Как ей остановить Алексея?

Оружие женщины, ее огневая точка – ее красота. Сами женщины стреляют редко. Оружие им необходимо, чтобы вызывать огонь на себя. Чтобы их огневую точку давили танком, а затем расстреливали из пушки в упор. Но как не всегда противник желаем! Когда красота притягивает на уничтожение, женщина, как правило, еще девушка.

И лишь во второй раз, с Антоном, произошло как надо. Как сделать, чтоб первый раз не стал третьим. И слезы градом, едва Ираида услышала про травму какого-то Анхеля.

До Адлера Ираиду держали билеты, чай с лимоном и без, находки за диваном. В ту поездку урожай оказался как в мутном банке в смутное время: пятьсот рублей бумажкой, три монеты по десять и рубль под столом. А это пятьсот тридцать один рубль, неплохо, да?

Гостиница. Звонок Антона. Звонок Алексея сбросила. Стук в номер. Думала, Маргарита. Нет, Ольга с Еленой. Ушла с ними, чтоб одной не оставаться.

А выпить не смогла, аллергия на алкоголь.

Почему все в жизни конечно? Дождь, жизнь. Только ошибки бесконечны. Сколько живешь, столько и ошибаешься. Жизнь заканчивается смертью, самой большой ошибкой жизни. Ну надо же так обосраться под конец. И вообще, кто сказал, что Иваново город невест? Россия – страна невест. И каждый город в России – страна невест. Адлер, например. Проводницы очень этим пользуются. Если в поезде не удалось, на природе почти всегда замуж выходишь. Особенно летом, особенно на побережье, а это, ни много ни мало, пять километров любви, правда, как стемнеет.

Гуляя по ночному пляжу, Маргарита все думала-думала: почему Ираида вцепилась в Антона, за какие его способности. И никогда до конца не додумывала, отвлекали. И интересную закономерность она заметила. Если перед прогулкой пригубить буквально бокал терпкого вина или шотландского виски, да хоть и молдавского, да хоть и безо льда, мысли начинают бегать, ну вылитые шаловливые поросята. Правда, и отвлекают чаще. Парадокс или закономерность?

Ираида подошла к окну. Заглянула в южную ночь, обернулась к зеркалу и не увидела разницы. Как дипломированный педагог, она знает свой психотип, но толку-то. Она знает, как в ситуациях душевного краха ее психотип ведет себя, но без толку. Ей такая модель поведения не нравится, но индивидуум бессилен перед проявлениями своего психотипа. Разве она кому-то делала зло? И разве она хотела сделать хуже? Наоборот. Наступающая жизнь без Антона с каждой секундой теряет смысл. Нового смысла нет и не будет. Когда-то смысл был. Но уже не будет. А что будет? И она вновь смотрела в темное окно, а затем в зеркало.

Маргарита колошматила в дверь допотопно, по-бабьи: ладонями да каблуками. Не помогал и крик: «Ира, открой!» Ужас как хотелось в туалет, а Ираида не открывала. Да, сегодня она приняла лишку. Потому что на свежем воздухе от вина чувствуешь себя моложе. А вообще-то Маргарита почти не пьет.

– Ира, что с тобой, открой!

Обычно Маргарита называла напарницу Ираида. Но сейчас каждая лишняя буква рвалась снарядом под пупком.

Кстати, и соседние номера не открывались, а Маргарита ну так колошматила. А в ответ тишина, как в песне. Скрипнула дверь соседнего номера.

– Ой! – удивилась Маргарита.

– Ложись, голова болит.

Ираида забралась под одеяло и под подушку.

– Куда ж я долбила…

Опорожнившись, Маргарита тут же захрапела. Не умылась даже, с неотклеенными ресницами увалилась.

Следом захрапела и потревоженная гостиница.

Уснула и Ираида, хотя, казалось бы, депрессия сну не способствует. Только бессоннице способствует. А мысли как комары. Жужжат, жужжат. Пока рукой машешь, одного от лица отгонишь, а другой тебе жало в печень. Ночью мысли безжалостны, как комары. Но Ираида знает, как засыпать в душном купе, под драку в тамбуре, под песню «Ой, цветет калина», когда, как сейчас, хочется уснуть, чтобы не проснуться. Итак, способ Ираиды, как заснуть в бессонницу. Запомните и применяйте всегда.

Чтобы уснуть, когда не спиться, надо лечь и не шевелиться. Хочется пошевелиться, а нельзя. Дышать только медленно и стараться думать – сейчас расскажу о чем – тоже медленно. Можно, конечно, считать баранов, можно деревья, поверьте, глупости все это. Считать надо деньги, и только деньги. Своих нет – считайте чужие. Представьте, вы взяли кредит под двадцать процентов годовых на пятнадцать лет. Ну и считайте, сколько ежегодно переплачиваете банку. Гарантированно пяти лет не просчитаете, уснете. Уснула и Ираида.

В то же самое время, в ту же самую ночь Алексей тоже не мог заснуть. Но по старинке считал баранов. Так до утра глаз и не сомкнул. Зато в его голове созрел план. И не один план, а несколько. Но все планы, как один, невыполнимы. Алексей вздыхал да перекатывался по кровати, но на то он и колобок, чтобы вдоль да поперек.

Алексей должен иметь Ираиду рядом. В доме и на улице, на фотографиях и печатью в паспорте. Он женится на Ираиде. И препятствий тому нет. Алексей участвовал в разгоне массовых митингов. Что ж, он одну-единственную под венец не загонит? Неважно, с кем она сейчас.

Вас, к примеру, волнует, с кем сейчас тигренок Бэмби? Кто такой тигренок Бэмби и почему Бэмби тигренок, а не олененок? Это у вас надо спросить. Возможно, я ошибаюсь, но именно так вы звали своего друга, который, получив от вас все и даже больше, ушел с другой. Первое время вы его ревновали до обмороков в троллейбусе, затем смирились. «Ничего, – думаете вы сегодня, спустя семь лет, – нагуляется – вернется. Я-то лучше. А пока пусть гуляет, я подожду, я девушка терпеливая».

Алексей, пока искал Ираиду, думал так же, только в мужском роде. А когда ее увидел, решил: судьба. Той же ночью он прикинул, во сколько обойдется свадьба. Кольца, фата, ресторан, машины. Свадебное путешествие. Или без свадебного путешествия. Нет, свадебное путешествие обязательно, но не обязательно ехать в путешествие. Сложил расходы в столбик, секвестрировал на четверть и стал считать себя женатым человеком, после чего быстро заснул. Ираида права – считать надо.

Выход есть всегда. Но не всегда скажешь себе: «На выход!», ведь это сильный ход – выход. Человек всю жизнь перед выбором. Как правило, не совершить поступок значит совершить проступок. Казалось бы: стоят рядом два человека из одного места, но нет, они из разного теста.

Вагон подбрасывало, будто тащила его лошадь. Вот такое обостренное чувство беды сопутствовало Ираиде на обратном пути из Адлера. «Чай, билетики…» не помогало. Поезд отъехал от станции Воронеж. Смотреть сквозь окно на проплывающий город мешал ливень. Он долбасил по вагону, по Воронежу, будто янычар рассекал воздух косым своим ятаганом.

И Ираида придумала стихотворение. Вот так, смотрела за окно, и неожиданно придумалось. Впервые в жизни. Все чужие читала, а тут сама придумала. Дочиталась.

Как беда ползучая. Глянешь за окно —

затянуло тучами, стало вдруг темно.

Дождь пошел немереный и без боя взял

Смольный, кафетерии, почту и вокзал.

Смольный в Воронеже? И, вообще, о чем говорят эти бессмысленные строки? Да, о тисках, сжавших ее мозг. Но если вы думаете, что Ираида слабая, вы ошибаетесь. Она поражена на время. Ираида замерла, чтобы сгруппироваться, переосмыслиться, принять решение, сделать «шаг с крыши», но не вниз, а наоборот: решительно ступить вверх.

– Встретимся?