Читать книгу Смотрим кино, понимаем жизнь: 19 социологических очерков - В. В. Радаев - Страница 19

2. Стратегические действия в российских условиях («Особенности национальной охоты/рыбалки», 1995, 1998)
Единство силовиков и народа

Оглавление

Попутно и ненавязчиво наши фильмы демонстрируют своего рода единство народа и силовых структур (моряков, летчиков, милиционеров). Более того, народ и силовые структуры, по сути, сливаются. Помимо «народного милиционера» Семенова, наигрывающего блюз на балалайке, тот же Соловейчик, напомним, – майор убойного отдела. Егерь Кузьмич – тоже человек при погонах и оружии. А ключевая роль исполняется армейским генералом.

Генерал во всех этих историях играет важную интегрирующую роль. Он не просто вояка с высоким чином. Несмотря на внешнюю простоту, Генерал является постоянным источником исторических знаний (раздает исторические справки), это культурный человек (играет на рояле) и эстет (курит непременные сигары). Его тосты, которые он продолжает произносить даже во сне, служат камертоном, помогающим всем остальным настроиться на одну волну сопереживания и соучастия. К Генералу уважительно и трогательно обращаются «Михалыч».

Генерал в данной истории не источник военных команд. Здесь каждый сам себе отдает команды на исполнение (так поступает, например, Соловейчик). Генерал выступает источником тех самых нетрадиционных ресурсов, появляющихся в результате поддержки силовых структур. Это «крыша», позволяющая нарушать правила безнаказанно, зная, что, если что-то нештатное случится, их есть кому прикрыть («С нами генерал»). Интересно смотреть, как выразитель интересов страны и закона (несомненно, искренний) становится одновременно средством защиты от закона. Вспомним, например, как Соловейчик был задержан, когда на воздушном шаре с оружием (пусть и невольно) пересек государственную границу. Чем закончился этот полет? Как заведено, по звонку, его спасли, отогрели, накормили и доставили обратно.

Забавно, что принадлежность к силовым структурам рассматривается как своего рода охранная грамота при творении безобразий. Вовлечение силовых структур, призванных формально следить за порядком, на деле освобождает от этого самого порядка, помогая потенциальным и реальным нарушителям избавиться (хотя бы на время) от давящего формализма.

По мере накопления совместных переживаний в нашей компании происходит постепенное преодоление формальной иерархии, и все становятся примерно равными. Хотя некоторые основы иерархии сохраняются – например, в виде неоспоримого авторитета Генерала. Но его авторитет базируется не на одном лишь звании, он уже не приказывает, а, скорее, дает общие установки. Обычно в социологии принято говорить о рутинизации харизмы[12], когда яркий лидер обретает начальственную должность. Здесь происходит нечто обратное – формальный начальник превращается в харизматического лидера. Возникает своего рода харизматизация рутины.

В отличие от явных симпатий к «народным силовикам», здесь демонстрируется неизменное презрение к чиновникам – они всячески уничижаются, как в случае прокурора с портфелем или асексуального инспектора Ольги Валерьевны (Ирина Основина), которая оказывается чужой вдвойне: она женщина и чиновник. Чужих «обламывают» и «обтесывают», встраивая в общий порядок и заставляя принять правила игры этой компании, но они все равно не становятся своими. Их принимают на время, чтобы не мешали.

12

Вебер М. Хозяйство и общество… С. 283–291.

Смотрим кино, понимаем жизнь: 19 социологических очерков

Подняться наверх