Читать книгу Смотрим кино, понимаем жизнь: 19 социологических очерков - В. В. Радаев - Страница 29

В фильме пунктирно прочерчивается линия назревших социальных конфликтов между поколениями и внутри молодого поколения. Правда, конфликты подаются в плоской, почти карикатурной форме. В одном эпизоде мы видим молодые лица в дешевом кафе-мороженом, в другом – более благообразные молодые лица на чьем-то дне рождения в просторной квартире с видеомагнитофоном (роскошь тех времен) и дефицитными французскими журналами. Перед нами скетчи, изображающие два контрастных мира – рабочей и золотой молодежи. Эти миры физически разделены, их обитатели почти никогда не пересекаются. И те и другие двигаются по разным колеям. Наш герой случайно оказывается на грани этих миров, но такое маргинальное положение ему не по силам, и он не может долго балансировать на этой грани.

И та и другая сторона ему кажутся равно малопривлекательными. Поскольку миры рабочей и золотой молодежи почти не сталкиваются, открытого социального конфликта нет, он зреет где-то в глубине общества. Но наш герой вне этого конфликта. Он равнодушен к обоим мирам, потому что он в принципе ко всему равнодушен. И хотя в среде золотой молодежи у него закономерно проявляется комплекс маргинала, но и «своя» компания ему, судя по всему, тоже не очень близка. Он одинок и служит живым свидетельством расползания общественной ткани.

Конфликт между молодым и старшим поколениями в фильме представлен намного более ярко. Пожалуй, это вообще наиболее интересная сюжетная линия. Впрочем, с собственными родителями у героя конфликта особого нет, скорее, потеряна коммуникация. Отец где-то далеко в Африке, физически оторван, контакт ограничивается редкими письмами. Разведенная мать, преподаватель техникума, уязвлена и несчастна. Она чувствует свою нереализованность, не став когда-то актрисой. Она романтик эпохи социалистического застоя, Жанна д’Арк без революций. Обвинения бывшего мужа отчасти переносятся на сына («ты такой же, как твой отец»), она плачет по ночам, живет в мире иллюзий и несбывшейся мечты. Реальный контакт с сыном слабый и грозит потеряться вовсе. Да и что она может ему предложить? Она приглашает взрослого сына сходить в зоопарк и в планетарий, не вызывая ничего, кроме недоумения, читает ему Шекспира (в ответ получает: «Пушкин, што ль?»). Она давно своего сына не понимает и не пытается понять. Сын же поддакивает ей, просто чтобы не огорчать. Он сочувствует матери, но живут они параллельными жизнями.

С представителями старшего поколения Иван сталкивается, поступая на работу курьером в редакцию журнала с типовым названием «Вопросы познания». Здесь он тоже с готовностью поддакивает, например, выказывает интерес к рыбалке, которая его никогда не заботила. Проявляет даже не толерантность, а обычный пофигизм. И находит в старших товарищах некое созвучие в этом пофигизме, в котором они сами пребывают уже много лет. Но старшие не могут ничему научить нашего героя и чем-то ему помочь. Добро, что не лезут в душу, и на том спасибо.