Читать книгу Я выбираю. Роман. Книга четвертая - Вадим Бесов - Страница 4

«Ты напомнил мне прошлые годы:

Был такой же когда-то мудрец,

Сам себе приближал он конец,

Уменьшал нам собою доходы…

Ну и где он теперь, тот писатель,

Тоже был всех народов спасатель.

Удались, не увидимся, хватит!»

Фёдор встал и поспешно ушёл.

«Разговор наш в тупик весь зашёл,

Время Фёдор моё только тратит».

В одиночестве так и остался,

С собеседником грубо расстался.

Подошёл к бару твёрдой походкой,

Взял стакан и бутылку, налил:

«Видно, зря я его пригласил.

Встреча вышла печально-короткой».

Растревожил он прошлые раны,

Случай вышел, как рухнули планы.

Время было: Адам наш – издатель,

Братством в должности он утверждён,

В правоте, как всегда, убеждён.

Прикреплён за Адамом писатель,

Чётко сказано: пудри мозги

И писательский дар ты сожги.

Он обхаживал долго поэта,

Так и сяк предлагал то и то,

Разыграл перед ним шапито,

Но не вышло с поэтом дуэта,

Сбилась чёткая суперпрограмма,

Натерпелся Адам тогда срама…

Он не понял совсем, что случилось,

Что же этот писатель хотел,

От успеха почти заблестел.

И неясно, как всё получилось…

«Завалил я поэта деньгами,

Окружив лишь своими друзьями.

Перспективы такие прохлопав,

Мог же жить и со славой дружить,

А он честью решил дорожить.

Озаботился жизнью холопов,

О народе каком-то всё бредил,

Он хотел, люд его чтоб приметил.

Тем желал он увидеть признанье,

Это вздор – я ему объяснял,

И очки я просил, чтобы снял.

Ты уймись, а то ждёт наказанье.

Мир другой, и всё куплено нами,

Так идёт не годами – веками.

Корректировать книгу старался

Я ему, чтобы шёл по пути,

Он же сам от себя накрутил,

Без моих поручений издался

И книжонку свою напечатал.

Человечка помочь я сосватал.

Наш издатель тот мной специально

Был приставлен за всем проследить

И научен, что как говорить.

Наше братство всё делает тайно,

Не почуял писатель подвоха,

Жаль, закончил, конечно же, плохо.

Своей книгой стада растревожить

Так хотел тот несчастный поэт,

Людям дать и надежду, и свет

И любовь на планете умножить.

Разбудить не получится стадо —

Наше братство для света преграда».

На Адама нахлынули мысли,

Он со злобой припомнил тот час,

Для поэта концовку припас,

Как кровавые тучи нависли

(Со стаканом стоял и не пил),

А поэта он просто убил…

Нет, не сам, не руками, конечно,

Он боялся испачкать пиджак.

Обустроил всё именно так:

Исполнителя хают пусть вечно,

Всю вину он с себя перекинул,

Посторонних к убийству придвинул.

Весь тираж уничтожили книги

С тем издателем, что предавал,

Пачки ловко в костёр подавал

Этот деятель страшной интриги.

Получил серебра от Адама —

Так прекрасно разыграна драма.

Тот издатель, попозже, свихнулся,

Пару книг он оставил себе

И рассказывал людям везде,

Что поэт с того света вернулся.

Экземпляра те два он размножил

И народ этим текстом тревожил.

Порешали беднягу окутать —

Навсегда он пристроен в дурдом,

И болвану тому поделом!

Карты все умудрился он спутать,

Вне себя был Адам от досады,

Ждал напрасно от боссов награды.

Текст из книги расползся по свету,

На словах разносился в умах,

И Адам в беготне и трудах

Всё способствовал книги запрету,

Искажал он и лгал неуёмно —

Сумма трат оказалась огромна.

Всё без толку, поток не иссякнет,

И в уме книга каждом людском

В сердце ярко горит огоньком

И в минуту печали поддакнет.

Этот страшный Адама провал

Всю карьеру ему подорвал.

Раздражённо стакан он поставил,

Не отпив ни глотка, ни чуть-чуть.

Эту прошлую мерзкую жуть

Он, глаза закрывая, представил:

«Этот деятель, ну, что с завода,

От него у меня непогода.

Он похож, чёрт возьми, на поэта:

Тот же трезвый внимательный взгляд,

И глаза тем же светом горят,

И уверенность, как у атлета.

Эти двое, директор с поэтом,

Помешались каким-то там светом».

Понимал всё Адам, очевидно,

Что директор вот так не уступит

И Адам копья-стрелы затупит.

Но бояться его не солидно,

Непонятна людская природа,

Неясна мне такая порода.

Напролом не получится биться,

Эти лягут за дело хоть все,

На миру у них гибель в красе.

С ними будем иначе трудиться,

Эти люди – со нравом могучим,

Да и в гневе мы точно получим.

Делать будем спокойно, умело.

В голове у Адама есть план.

«Создадим им красивый капкан,

В мозг дадим инородное тело,

Силу духа деньгами разложим

И в сердца жадность ловко уложим.

Пережрут пусть спокойно друг друга,

Мы устроим войну против всех

И завод заберём без помех,

А директор нам будет прислуга.

Мы руками чужими воюем,

Результат той войны предсказуем».

Был Адам агрессивно настроен,

За поэта он Фёдору мстил,

Прошлый долг он тогда не закрыл.

Ум Адама с тех пор неспокоен.

Делу мести всецело отдался,

Взять реванш в этот раз собирался.

Вот и дело ему подвернулось,

Заскучал по экстриму Адам.

«Ох, сейчас я им перцу задам!»

Всё нутро богатея проснулось,

Как спортсмен, возбудился на старте,

Потирать начал руки в азарте.

«Перед боссами выступлю чётко,

Может, будет по рангу подъём.

И рабочих с завода прижмём,

А директору вырвется глотка.

Своего управленца поставим,

Наши песни исполнить заставим.

Разработаю план наступленья,

Как захватывать будем завод,

Как в мозгах у людей хоровод

Мы завертим до их отупенья.

Братство даст мне «добро» на победу,

На завод я хозяином въеду»…