Читать книгу Человэльф - Вадим Иванович Кучеренко - Страница 15

Черный правительственный лимузин легко, как раскаленный нож масло, пронзал дорожное столпотворение. Другие машины уступали ему дорогу, полицейские отводили глаза в сторону, когда он проносился мимо. Грайогэйр доказал, что не зря получает щедрое вознаграждение за свою работу. Заклятие работало. Сам он в менее приметном автомобиле следовал в некотором отдалении за лимузином премьер-министра. Все, что происходило, Грайогэйру не нравилось. Но он привык скрывать свои мысли и чувства. Ему достаточно было делиться ими с эльбстом Роналдом, которому он регулярно докладывал обо всем, что происходило в правительстве суверенного государства Эльфландия. Лахлан, разумеется, об этом даже не догадывался. А Грайогэйр не находил нужным ставить его об этом в известность.

До дома, в котором жила Арлайн, они домчались намного быстрее, чем можно было предположить, если судить по карте. Нетерпение Лахлана словно подстегивало автомобиль. Он не замечал дороги, по которой они ехали. Он думал, что скажет Арлайн, если все-таки встретится с ней. Но когда лимузин бесшумно подкатил к ограде из кустов и мягко притормозил у зеленой арки, он так ни до чего и не додумался. А потому решил импровизировать в зависимости от обстоятельств.

Лахлан вышел из лимузина. Проходя под аркой, он задел плечом один из кустов, образующих живую изгородь. В одно мгновение на ветках появилось множество заостренных шипов, и они впились в него, как будто пытались удержать и не пустить. Лахлан отдернул руку, оставив на ветках клочки материи. Дорогой костюм был безнадежно испорчен. Кусты разочарованно зашелестели листвой. Лахлан поспешил пройти через арку. Сражаться с растениями не входило в его планы.

Теперь Лахлан не сомневался, что в этом доме живет Арлайн. Только эльфы могли заставить растения служить себе, превратив их в злобного и неподкупного стража своего жилища. Если бы он был человеком, кусты вцепились бы в него мертвой хваткой, разодрали одежду, исцарапали до крови, опутали ветками и кто знает, что бы с ним случилось потом. Но Лахлан не стал дожидаться, будут ли они снисходительнее к эльфу, а быстро прошел через маленький дворик к дому. Тот выглядел брошенным и нежилым, как будто хозяева покинули его уже давно. Не увидев ни звонка, ни дверного молотка, он постучал кулаком в дверь. Никто не ответил и не вышел на его стук. Он раздраженно ударил со всей силы. Заскрипев петлями, дверь неожиданно приоткрылась. Из темноты на него пахнуло ледяной сыростью морской пещеры, послышался заунывный свист ветра. Здесь явно никто не жил. И все-таки он вошел.

Лахлан сразу узнал пещеру Фингала. В прежние времена он часто бывал на острове Стаффа с Алвой, которой безумно нравилась «пещера мелодий», вымытая в скале морской водой и ветрами. Пещера пробуждала в его жене какие-то атавистические воспоминания, инстинкты древних эльфов. Они нередко предавались любви в ее потаенных расщелинах, среди каменных глыб, страшась, что их кто-то может увидеть. Это было необычно и волнующе. Но когда Лахлан стал премьер-министром, он прекратил подобные забавы. Он стал опасаться за свою репутацию. Но нередко с затаенной грустью вспоминал о тех беззаботных днях. В уютной и скрытой от чужих глаз супружеской спальне из их интимных отношений с Алвой исчезло что-то неуловимое, но бесценное. Им стало скучно.

Лахлан вздохнул. И увидел, что из глубины пещеры к нему идет Катриона. Она грациозно ступала по камням, ее золотые волосы сияли в полумраке. Только когда эльфийка подошла ближе, Лахлан понял, что ошибся. Глаза Катрионы всегда сияли неутолимой жаждой жизни. В глазах, которые смотрели на него, сияние поблекло, словно скрылось в туманной дымке.

– Приветствую тебя, Лахлан, – произнесла эльфийка. – Твой визит – честь для меня!

– Ты знаешь, кто я? – удивился премьер-министр.

– Ты забыл о товарищах своих детских игр, – грустно улыбнулась Арлайн. – Это не удивительно. Меня все забыли.

Лахлан смутился. Он действительно не помнил себя ребенком. Только какие-то отрывистые картины иногда возникали в его памяти. Ему пришлось много потрудиться, чтобы достичь своего теперешнего положения. Труды и заботы старят. Иногда ему казалось, что он живет уже тысячу лет. А детство… Если оно и было у него, то оставило по себе в памяти незаметный след. Алва всегда поражалась этому. У нее с детством были связаны ярчайшие воспоминания ее жизни. Она жалела Лахлана.

– Прошу меня извинить, – пробормотал Лахлан. Он чувствовал себя неловко. Если бы он когда-нибудь и решил пробудить воспоминания детства, то, разумеется, не в беседе с отщепенкой. – У меня к тебе важное дело. Оно касается твоей дочери. Если ты Арлайн.

– Я Арлайн, – кивнула эльфийка. – А ты говоришь о Катрионе? Она много рассказывала хорошего о тебе.

Лахлан нахмурился.

– Ей не следовало этого делать, – сказал он. – Мы с ней мало знакомы. Поддерживаем только официальные отношения. Не знаю, что она могла тебе рассказать обо мне.

– Вот как? – улыбнулась Арлайн. – Именно поэтому ты и приехал? Чтобы я могла лучше узнать тебя?

Лахлану не нравился этот разговор. Он был слишком дружеским. И он мешал ему напрямую перейти к цели его визита.

– Тебе это ни к чему, – почти грубо ответил он. – Мы никогда не станем друзьями.

– Почему же? – спросила Арлайн. Но в ее глазах голубая дымка сменилась темно-фиолетовой.

– Потому что…

Лахлан не договорил. Но лицо его было слишком выразительным, чтобы не понять окончание его фразы.

– Тогда что же тебе от меня надо, премьер-министр? – мягко произнесла Арлайн. – Не забывай, это ты в моем доме, а не я в твоем кабинете.

– Это справедливо, – согласился он. – Но я никогда не вошел бы в этот дом, если бы меня не тревожила судьба Катрионы. Я думаю, что и тебя тоже должно волновать ее будущее.

– Да, несмотря на то, что я погубила свою жизнь, будущее моей дочери волнует меня, – ответила Арлайн. – Ты это хотел услышать?

– Да, – кивнул он. – И лучше мы будет говорить без обиняков. Называть вещи своими именами. Это намного все упростит. И сэкономит мое время.

– Прошу тебя, премьер-министр, – с неуловимой иронией сказала Арлайн. – Говори, как есть.

– Арлайн, ты опозорила свой народ…, – начал Лахлан.

Но Арлайн гневно перебила его.

– Пусть даже так, – сказала она. – Но какое это имеет отношение к моей дочери? Это была моя жизнь. Она живет своей.

– Ты ошибаешься, – Лахлан почувствовал, как в нем начинает расти раздражение. – Ты рассуждаешь, как истинная отщепенка, лишенная корней. Ты презрела свой народ, семью. Но мы ничто без своего народа, без своих близких. Наши корни переплетены, они питаются соками друг друга. Отруби их – и мы зачахнем…

– Не продолжай, премьер-министр, – жестом остановила его красноречие Арлайн. – Пусть я отщепенка, и мой народ отверг меня. Но я… Я не отвергла свой народ. Моя вина только в том, что я полюбила человека. Сожалею ли я об этом, испытываю ли раскаяние – это не твое дело. Сделанного не воротишь. Жизнь не обратишь вспять. И я готова заплатить сполна все, что с меня причитается. Но при чем здесь моя дочь? Она невинна. Она истинная эльфийка – и по рождению, и по духу. За что карать ее? Неужели эльфы стали как люди, и грехи отцов и матерей падают на головы их потомков до четвертого колена? О, Великая Эльфийка! Смилостивься над своим народом!

– Не кощунствуй, Арлайн, – сурово потребовал Лахлан. – И запомни одну простую истину: пока ты жива, Катрионе придется нести с тобой твой тяжкий крест.

– Пока я жива, – прошептала эльфийка, побледнев. – Так вот ты зачем здесь!

– Не говори чепухи, – отрезал Лахлан. – Это ты сказала.

– Да, – покорно согласилась Арлайн.

Они замолчали. С отсыревшего потолка пещеры изредка срывалась тяжелая капля воды и с шумом падала на камни. Лахлан заторопился.

– Подумай над моими словами, – сказал он. – Мне кажется, ты хорошая мать, несмотря на то, что ты…

Он не договорил, попрощался легким наклоном головы и быстро вышел.

Арлайн незрячими глазами смотрела ему вслед. В них фиолетовый туман сменила непроницаемая тьма. Золотые волосы эльфийки потускнели, приняв цвет опавших осенних листьев.

За окнами заурчал мотор автомобиля. Потом все стихло, даже пение вспугнутых птиц. Только слабое эхо падающих капель раздавалось под сумрачными сводами пещеры, которая была домом Арлайн.