Читать книгу Журналист по знаку зодиака - Вадим Панджариди - Страница 8

Настало время рассказать о том городе, в котором происходит действие нашей истории. Первое место, с которого мы начнем наш рассказ, – Театральный сквер. Никто из жителей Прикамска не может точно сказать, как он правильно называется: Комсомольский или все-таки Театральный. Комсомольский потому, что будто бы разбивали его аллеи и газоны комсомольцы в тридцатые годы. Театральный потому, что в сквере этом находится театр оперы и балета. Когда-то театр имел оригинальный внешний вид очага культуры провинциального купеческого города и строился на средства местных купцов-меценатов, которым, очевидно, некуда было больше тратить свои деньги. Но в пятидесятые годы театр кому-то не понравился, и его решено было переделать, то есть придать ему вид малой копии Большого театра. Однако после реконструкции оперный стал еще больше страдать от провинциальности, напоминая рядовой дворец культуры какого-нибудь большого завода эпохи сталинского ампира, коих в Прикамске до сих пор великое множество.

Кроме театра достопримечательностью сквера является и монументальный памятник Ленину, изваянный с неизменной фуражкой, зажатой в чугунной ладони.

Сегодня у Ленина собираются коммунисты и им сочувствующие граждане. Митингуют и призывают сместить мэра и губернатора. Главные сборища – на день рождения творца коммунизма и на отмененный праздник Великого Октября, отмечаемый почему-то в ноябре. Это примерно то же самое, если бы 8 Марта отмечалось 23 февраля или наоборот. На Первое мая здесь также собираются кучки ветеранов-коммунистов с красными стягами.

Андрей еще помнил времена, когда памятник поливал дворник из резинового шланга. А сейчас лысина великого вождя была вся усеяна голубиным пометом, словно лишаями.

Есть в сквере еще памятники революционному матросу, участнику расстрела царской семьи, и писателю Пастернаку, чье самое главное произведение было посвящено Прикамску и признано антисоветским. Такое вот соседство.

Имеются и недавно отремонтированный, но почему-то не работающий летом фонтан, и детская площадка.

К театру любят приезжать молодожены в день своего бракосочетания, пить шампанское, оставляя после себя пустые бутылки, и украшать ветви деревьев какими-то ленточками.

В теплое время иногда можно видеть, как невесты бегают мочиться за здание театра, и там, у складов, они задирают вверх неудобные подолы своих пышных свадебных платьев, обнажая ноги в белых чулках, и пытаются так же неуклюже присесть…

Сквер находится в самом центре Прикамска, напротив – главпочтамт и центральный гастроном, слева – городская администрация, справа – здание ФСБ. Как говорится, все в одном флаконе.

В теплые летние вечера все многочисленные скамейки всегда заняты студентами и молодыми служащими, распивающими пиво с чипсами. Да и сейчас, в ноябре, который в этом году выдался неожиданно теплым, их было много. Лучше бы уроки учили, подумал Андрей. Поэтому все углы театрального здания обоссаны ими чуть ли не до основания фундамента, так как общественные туалеты не предусмотрены, а урны утопают в ярких обертках от этих самых чипсов.

Да, забыли сказать, что сквер еще окружен тремя вузами, двумя библиотеками и одной гостиницей, сплошь отданной под офисы. Так что выводы делайте сами.

Кстати, театр этот уже много лет хотят снова отреставрировать. Даже были заплачены громадные деньги на проекты, а в одном из пристроев даже планировалось установить памятник местной знаменитости, импресарио, организовавшему когда-то в Париже гастроли русских балерин. Он родился в Прикамске, но в детском возрасте вместе с обедневшими родителями его покинул, забыв навсегда.

Этот памятник изваял сам Эрнст Неизвестный, прикамский губернатор летал к нему в Нью-Йорк, чтобы заказать изваяние и лично расплатиться. Теперь четырехметровый импресарио стоит, закрытый ото всех, в актовом зале гимназии, в которой когда-то находилось родовое имение его предков. Говорят, что умер этот сладкий любитель тощих балерин с потными ногами в нищете, оставив после себя громадные долги. Кстати, в Прикамске проходит международный музыкальный фестиваль его имени.

Сквер этот – любимое место выгула своих чад прикамскими мамашами со всех районов города. Здесь действительно тихо и покойно – и, несмотря на все неудобства, о которых мы вам только что рассказали, сюда хочется приходить еще и еще. Здесь и дышится иначе, и кажется, будто ты в другом веке.

Театральный сквер своими тенистыми аллеями с шершавым мелким гравием напоминает Летний сад в Питере… Хочется пройтись под его кущами, над которыми не властны ни время, ни непогода, ни политические перемены в стране.

«Это, наверное, старость, а, Ветлугин? – подумал Андрей. – Сорок лет – это старость юности, пятьдесят – юность старости».

Вообще Прикамск является удивительным городом со своими старинными особняками, церквями, деревянными развалюхами, скверами и садами, со своими «революционными» трущобами и кривыми закоулками, еще не тронутыми цивилизацией, которые соседствуют с небоскребами и торговыми супермаркетами. Кинематографисты любят в тихом историческом центре Прикамска снимать фильмы про Гражданскую войну и революционеров-большевиков. Здесь даже не надо выстраивать декорации.

Как и в любом другом городе, в Прикамске есть места со своими неповторимыми названиями, историями и тайнами, про которые знают только его жители. Например, Компрос. Расшифровывается как Коммунистический проспект – центральная улица с бульваром посредине, утопающим в тени вековых лип.

Или Башня смерти – здание краевого УВД, по архитектуре напоминающее одну из башен Московского Кремля. Происхождение этого названия не знает никто – как-то прижилось само собой: Башня смерти – и все тут, как хочешь, так и понимай.

Или «огород» – городской парк культуры и отдыха имени Горького. Почему-то в тридцатые годы все парки культуры и отдыха в стране носили имя Горького. Как по заказу. В совдеповские застойные времена в «огороде» находилась танцевальная веранда, где по выходным проходили так называемые танцевальные вечера. И каждые такие танцевальные вечера, все без исключения, неизбежно заканчивались драками. Теперь здесь – детский парк с развлечениями и аттракционами. Внутри – ротонда, один из символов Прикамска, ей лет двести, а то и больше. Она ровесница города.

А есть еще художественный музей – роскошное здание бывшего кафедрального собора местной епархии. Это здание присутствует почти на всех визитных карточках Прикамска. Оно так удачно вписывается в архитектурный ландшафт, что кажется, будто оно всегда стояло на Слудской горке над Камой и ничего другого на его месте никогда не было и быть не могло.

Еще есть танк – памятник уральским танкистам. На вопрос «Где встречаемся?» или «Где живешь?» в Москве почти всегда отвечают – у памятника Пушкину, или у «пушки». В Прикамске – у танка. И всем все понятно.

А еще есть Кама. В районе Прикамска она широкая и полноводная. Именно Кама выгодно отличает Прикамск от других городов Урала – Челябы и Екатера, с которыми его постоянно сравнивают, хотя теперь Прикамск уже как бы и не Урал вовсе, а северное Поволжье.

Про всякие там Разгуляй, Шанхай, Голубые Дунай и Черемушки говорить не будем – они есть практически в каждом уважающем себя городе, даже если и называются несколько иначе.

Многие улицы Прикамска в свое время были названы именами большевиков и прочих коммунистов. Теперь, понятное дело, следуя моде, переименовываются. Например, труднонаписаемая Большевистская стала трудновыговариваемой Екатерининской. Карла Маркса – Сибирской, Советская – Торговой, Жданова – Осинской, Орджоникидзе – Монастырской. А есть еще «Комсомолка», то есть Комсомольская, она сейчас стала именоваться Петропавловской. Это – точка, на которой собираются местные проститутки, наверняка в большинстве своем бывшие комсомолки. Этим ремеслом в основном занимаются приезжие молодые дуры из городков и деревень края, не сумевшие устроиться в миллионном мегаполисе.

Есть в Прикамске и улицы, которые называются своими именами непонятно почему. Наглядный пример – улица Работницы. Это не что иное, как верх советской топонимики первых пятилеток. Да и район, в котором эта улица неизвестной работницы неизвестно какого завода находится, называется соответствующе – Рабочий поселок.

Или вот улица Фонтанная, на которой нет и никогда не было ни одного фонтана, разве что из прохудившейся вонючей канализации. А вот есть другая улица с очень «красивым» и «оригинальным» названием – Третья Водопроводная. Ну, здесь, исходя из названия, понятно, что водопроводов и водопроводчиков на этой городской окраине немерено. Возможно, поэтому в Прикамске недавно соорудили памятник водопроводчику, именуемый в народе дядей Васей. Бронзовый сантехник с блестящим носом сидит у бани, что на Пушкинской улице, на здоровенной, такой же бронзовой, трубе с огромным вентилем.

А около панорамного кинотеатра «Кристалл», когда-то единственного панорамного кино в СССР, есть другое любопытное изваяние: памятник Балбесу, Трусу и Бывалому из «Кавказской пленницы». Жители так полюбили его, что постоянно кто-то из них отпиливает им руки, очевидно, считая, что они бриллиантовые. Автор монумента уже в который раз грозится перенести памятник в другой город, но руки постоянно отыскиваются то в одном приемном пункте металлолома, то в другом.

Впрочем, памятников малых форм, да и больших тоже, в Прикамске много. Этим он еще выгодно отличается от своих географических соседей.

Здесь лето бывает коротким и жарким, а зимы – длинными и скучными. Но холодными их назвать нельзя. А лет двадцать назад, рассказывали старожилы, сорок градусов мороза было вполне обычным явлением. А сейчас – редкость. Иногда ползимы вообще не бывает снега, а иногда он выпадает в конце октября и идет чуть ли не всю зиму не останавливаясь – до самой середины апреля.

Но это все ерунда. Прикамск, как мы уже говорили, собирается стать культурной столицей, и не чего-нибудь, а самой Европы. А для этого должен чем-то отличаться не только от других российских, но и от иностранных городов. Если скульптуры малых форм, вроде нашего дяди Васи или гайдаевской троицы, можно найти в других городах и весях, то вот «красных человечков» больше нет нигде. Они сидят на крышах зданий, свешивают ноги с балконов, стоят на площадях и у входов в магазины и театры, словно зазывалы. Сделаны эти убогие безголовые существа, вроде деревянных солдат Урфина Джюса из знаменитой сказки, из дерева или из материала, очень на него похожего, и символизируют собой еще один символ Прикамска – деревянные скульптуры прикамских богов. Эти древние языческие истуканы находятся в художественном музее, и местная коллекция – самая большая и, может быть, единственная в мире. И вот человечки, по мнению прикамского министра культуры, их как бы напоминают. Но только – как бы. Такая вот своеобразная эстафета поколений.

А есть еще буквы «П». Одна из них – огромная, двенадцатиметровая – установлена у железнодорожного вокзала, вторая, поменьше, – у аэропорта. Так сказать, ворота города. Хотя букву «П» эти ворота напоминают мало – скорее больше похожи на табуретку или мохнатую триумфальную четырехстороннюю арку, так как выложены из еловых бревен. Они якобы символизируют край, где кругом одни леса. И, соответственно, лесоповальные зоны, как шутят горожане.

Маленькие, скажем так, строчные, буковки «П» установлены в городе повсеместно. Все выкрашены в ядовито-красный цвет, очевидно, чтобы их было видно издалека.

В последние два-три года в Прикамске открылось несколько новых театров. Один из них носит двойное название «Молот-Сцена». А руководит этим «самым фешенебельным театром с самыми нашумевшими спектаклями в самом модном городе Прикамске», как было написано в какой-то столичной газете, одна московская знаменитость. В Прикамске бывает лишь наездами, очевидно, приезжает за щедрой зарплатой.

А есть еще музей современного искусства, он расположен в здании бывшего речного вокзала. Таких музеев нет больше нигде в стране.

А сколько фестивалей проводится в этом некогда заштатном провинциальном губернском городе Прикамске! Короче, культурная столица. И все это так весело, если бы не было так грустно.

А грустно потому, что прикамская действительность завораживает своей абсурдностью. Жизнь выплеснула на улицу все невероятные сложности и непотребства своего невиданного ранее многообразия, наводнив город полчищами несчастного вида непритворных инвалидов, неизвестно откуда взявшихся кликуш и юродивых, полуразложившихся бомжей, опухших алкашей и наркоманов, беженцев всех мастей и оттенков кожи, печальных одиноких старух у больших магазинов.

С надписями на картонках, с душераздирающими текстами, с протянутой рукой, с исполнением музыкальных куплетов, все они заняты одним – зарабатывают на пропитание кто как и чем может, истово вымаливая милостыню, пытаясь что-то продать или скоммуниздить…

А вообще Прикамск – город, где слились параллельные миры: сверкающая реклама, шикарные магазины, солидные банки, рестораны с кухнями всех стран, новые элитные, но в то же время неизвестного происхождения и качества дома-небоскребы, машины последних моделей, в пух и прах разодетая публика…

И бьющая в глаза роскошь, и ужасающая нищета уживаются рядом, как в странах третьего мира…

И последнее. Прикамск, как бы там ни было, – это прежде всего промышленный город. И кажется, что гул заводов с дымящимися трубами здесь давно перерос в индустриальную симфонию. И это хорошо заметно на улице со странным названием Героев Хасана. Или – Трусов Халхин-Гола.

Но это уже были фантазии воспаленного ветлугинского воображения.

Конец первой части