Читать книгу Путь феникса - Вадим Проскурин - Страница 14

– Два Воробья, выходи! – крикнул Серый Суслик.

Два Воробья не знал, что ему делать. Вчера учитель ясно говорил, что мальчик не должен выходить из укрытия, что бы ни случилось. Но входит ли в это «что бы ни» то, что сам учитель лично отменяет собственный приказ? У воинов предыдущий приказ отменяется последующим, но Два Воробья не воин, а разведчик. Распространяются ли правила воинов на разведчиков? Два Воробья размышлял, а учитель продолжал кричать:

– Выходи, жабоголовый трус! Ты прячешься в этих кустах, я знаю!

Два Воробья принял решение. Свистнул особым образом, подзывая лошадь, и вышел на свет божий, ведя лошадь за уздечку. Свет заходящего солнца ударил в глаза и заставил прищуриться, так всегда бывает, когда выбираешься из полумрака эльфийских кущ на открытое место. А в Черном Лесу, говорят, вообще не бывает дня, там всегда темно, как ночью.

– Прости, учитель, – сказал Два Воробья. – Я плохо прячусь.

– Ты хорошо прячешься, – возразил Серый Суслик. – Мне не в чем тебя упрекнуть. Скажи, ты выполнил мой приказ?

– Не совсем, – смутился Два Воробья. – Я забыл, что надо кричать и оборачиваться. Я испугался. Я видел эльфа, он метнул камень в меня.

Серый Суслик вздрогнул. Внимательно осмотрел мальчика и спросил:

– Куда ты ранен?

– Никуда, – ответил Серый Суслик. – В подпругу камень угодил.

– Повезло, – сказал учитель. – Но след-то хороший оставил?

– Я забыл, – снова смутился Два Воробья. – Испугался. Я не оставлял хороший след, он сам такой получился.

Пока Два Воробья говорил все это, лицо учителя становилось все более грустным, но когда мальчик произнес последние слова, Серый Суслик рассмеялся.

– Ты меня так до мангала доведешь! – воскликнул он. – Ты молодец, Два Воробья, отличный разведчик, я тобой горжусь!

– Спасибо за похвалу, учитель, – сказал Два Воробья.

Они сели на лошадей и поехали к лагерю высокорожденных. Два Воробья заметил, что у рыцаря Шона забинтована голова.

– Что случилось с добрым господином Шоном? – спросил Два Воробья.

– Слизень он чернолесный, а не добрый господин, – ответил Серый Суслик. – Это я ему ножом засветил. Жаль, в горло не попал.

Два Воробья заглянул учителю в глаза, тот смотрел серьезно. Иногда учитель так странно шутит… Как человек…

– Я не шучу, так все и было, – сказал Серый Суслик. – Дьякон догадался, что я полукровка, я решил, что меня будут убивать, и попытался убить Шона за то, что он убил мою жену.

– Шелковая Лоза тебе не жена, – поправил Два Воробья учителя. – У нас, орков, жен не бывает.

И тут до него дошло.

– Ты полукровка?! – воскликнул он.

– Ага, – сказал учитель. – Скорее даже, тричетвертикровка, если не больше. Мой отец был человеком, да и в матери человеческой крови, думаю, немало текло.

– Тебя убьют, – сказал Два Воробья и заплакал.

– Может быть, – учитель пожал плечами. – Но не сейчас. Дьякон поклялся именами двух богов, что не тронет меня до конца экспедиции, а потом отпустит на все четыре стороны. Видать, сильно я ему нужен. Знать бы только зачем…

Два Воробья перестал плакать и сказал:

– Отец высокорожденных Питер Пейн очень добр.

– Нет, – покачал головой учитель. – Питер Пейн – самый злой человекообразный из всех, кого я знаю. Но я ему зачем-то нужен. И поэтому он ко мне добр.