Читать книгу Зловещие тени Стинадлы - Вадим Россик - Страница 3

Потягивая кофе, штудирую программу фестиваля. Выглядит довольно привлекательно. Даже обидно, что я туда не попаду.

Программа мероприятий Третьего международного фестиваля российской культуры в Праге (Чешская Республика)

13 декабря (среда)

09.00 – 17.00 Приём и размещение участников фестиваля, свободное время.

20.00 – 21.00 Ужин в ресторане «У фландрского короля», дегустация чешского пива и огневое шоу.

***

14 декабря (четверг)

09.00 – 10.00 Завтрак.

10.00 – 13.00 Торжественное открытие фестиваля, представление участников, выступления, выставка книг участников фестиваля.

13.00 – 14.00 Обед в кафе

14.00 – 18.00 Рабочие мероприятия: презентации, мастер-классы, встречи с гостями.

18.00 – 20.00 Пешеходная экскурсия «Знакомство с Прагой». (Карлов мост)

20.00 – 21.00 Ужин.

***

15 декабря (пятница)

09.00 – 10.00 Завтрак.

10.00 – 13.00 Рабочие мероприятия: презентации, мастер-классы, встречи с гостями.

13.00 – 14.00 Обед

14.00 – 20.00 Посещение музея орудий средневековых пыток, свободное время

20.00 – 21.00 Ужин.

***

16 декабря (суббота)

09.00 – 10.00 Завтрак.

10.00 – 13.00 Рабочие мероприятия: презентации, мастер-классы, встречи с гостями.

13.00 – 14.00 Обед

14.00 – 16.00 Свободное время.

16.00 – 20.00 Экскурсия по пражским подземельям, свободное время.

20.00 – 21.00 Ужин.

***

17 декабря (воскресенье)

09.00 – 10.00 Завтрак.

10.00 – 12.00 Прогулка на пароходике по Влтаве.

12.00 – 15.00 Свободное время.

15.00 – 17.00 Выступления ведущих номинаций. Награждение победителей конкурса, фотографирование.

17.00 – 18.00 Праздничный ужин.

18.00 – 20.00 Свободное время.

20.00 – 23.00 Бал-маскарад, фуршет.

***

18 декабря (понедельник)

Отъезд участников фестиваля.

Дорогие друзья! Всех желающих принять участие в бал-маскараде просим прийти на мероприятие в карнавальных костюмах, соответствующих славянской мифологии и фольклору. Добры молодцы, русалки, лешие и даже бабки-ёжки приветствуются. Давайте попробуем соединить воедино старину и современность и побывать в сказочном мире тайн и загадок! Давайте оживим сказку!

К сведению участников фестиваля – все мероприятия проходят в Российском центре науки и культуры. Адрес: улица На заторце, 16.

Печально вздыхаю. Что ж. С дегустацией чешского пива я точно пролетаю. Хотя пиво люблю. Огневое шоу тоже посмотрел бы с удовольствием. Да и на маскараде я сто лет не был. Последний раз это была новогодняя ёлка на папиной работе. Я тогда учился в первом классе. Очень жаль, но не жили хорошо, нечего и начинать. Впрочем, это моё субъективное мнение. Отругав себя за мечтательность, открываю приглашение.

«Здравствуйте, Вадим! На время фестиваля, я предлагаю Вам пожить в гостевом доме – Прага-Кийе, улица Врановска, дом номер… В нём есть ещё одно свободное место в комнате на двух человек. Это совсем рядом со станцией метро «Райска заграда» – десять минут пешком. Приезжайте. Буду очень рада. Ульяна».

Ладно, проехали, пора заняться оценкой. Итак, рассказ номер шестнадцать. Название интригует – «Умри от удовольствия». Исповедь обжоры? Сейчас узнаю. Открываю, читаю.

«…я приведу тебя к себе. У меня есть уединённое гнёздышко, под Зелёным мужем. Зелёный муж кричит о нём глупым людишкам уже шесть веков, но глупые людишки не слышат. А мне удалось услышать и понять. Открою тебе один секрет: сегодня вечером Зелёный муж будет выкрикивать твоё имя. Сначала я раздену тебя догола, свяжу руки и ноги. Потом прикую лицом к столбу. Ты будешь рыдать и умолять о пощаде. Будешь предлагать мне себя в обмен на жизнь, но я заткну тебе рот твоими же трусиками. Если будет недостаточно – туда же отправятся колготки. Потом я сожгу твою одежду и обувь. Знай, зайка, для тебя приготовлен отличный подарок – тяжёлая плётка из ослиной кожи с рыболовными крючками по всей длине. Я буду пороть тебя это плёткой по голой заднице до тех пор, пока ты не умрёшь от удовольствия…»

Фу, какая мерзость! Дальше – ещё хуже.

«…я разрежу тебе рот от уха до уха, отрежу уши и нос, выколю глаза. Тебе не будет больно, зайка, – ты всё равно уже будешь мёртвой. Затем я начну с самого вкусного: нежно прижмусь губами к твоей иссечённой заднице и буду пить тёплую кровь. Тебе интересно, что будет потом? Сейчас скажу. Я разрежу твое тело бензопилой на две части чуть выше пупка. Отрежу ноги, руки, голову. Нижнюю часть тела с твоей аппетитной задницей я спрячу в сумку, а остальное сложу в мусорные мешки, добавлю в них камней и ночью выкину в реку. Дома я приготовлю себе великолепный ужин, о котором давно мечтаю – рагу из твоей задницы. Я разделаю её, тщательно вымою и помещу в духовку. Через пятнадцать минут, я долью воды и добавлю морковь, лук, сельдерей, перец, соль. Твоё мясо скоро станет сочным…»

Насчёт обжоры я здорово угадал. Впрочем, эту мерзость писал явно нездоровый человек. Это же надо такое придумать: обжора-каннибал! Рассказ краток, но очень натуралистичен. Кровавые фантазии психопата. Зачем Юлия Леонидовна вообще приняла этот маниакальный опус на конкурс? Да ещё в финал? Почему всё должно быть так ужасно? Ах, да! Она же его не читала. Суматоха, голова крýгом.

Меня мутит. Я машинально постукиваю кончиками пальцев по столу. На моём тайном языке это означает: «Не блевать!» Это после инсульта я стал такой чувствительный.

Чтобы справиться с тошнотой, одним глотком допиваю остывший кофе и отправляю обратно в Прагу омерзительное произведение вместе со своим корректным сообщением. Так, мол, и так, уважаемая Юлия Леонидовна. Я считаю, что рассказ номер шестнадцать принадлежит перу сумасшедшего, поэтому не подходит для уважаемого литературного конкурса. Пусть этот ненормальный выигрывает призы в психиатрической лечебнице закрытого типа. Если не верите, прочитайте сами.

Возвращение Марины отвлекает меня от литературно-кулинарно-каннибальской тематики.

– А где Лукас? – задаю я вопрос жене.

– Он остался в спортклубе. Я за тобой. Быстро собирайся, дорогой.

– А что случилось?

– Родителей приглашают на ужин в клуб. Будем все вместе отмечать окончание игрового сезона.

– О’кей.

Выключаю компьютер. Одеваю себя: костюм, рубашка, галстук в тон. Едем.

День остыл. Всего лишь полвосьмого, а на улице уже темно. Конкретный ливень на время прикинулся кроткой капелью – зима всё-таки. Спортивный клуб, в котором наш Лукас гоняет мяч, находится в пяти минутах езды от Песталоцциштрассе. Подъезжаем к футбольному полю, ярко освещенному прожекторами. На краю поля высится трёхэтажное здание клуба. В нём располагаются спортивные залы, раздевалки, душевые комнаты и столовая. Сразу за клубом начинается глухой лесной массив со сказочным названием Ведьмин лес. Сейчас на мокром поле никого нет, зато вся автостоянка заставлена разномастными машинами. Видимо народ уже в столовой.

Марина с трудом находит свободное местечко и паркует форд. Взявшись за руки, поднимаемся по широким ступеням и входим внутрь здания. Звон посуды и гул голосов указывают нам верное направление. Столовая и вправду полна. За накрытыми столами несколько десятков взрослых шумно отмечают спортивные успехи своих отсутствующих детей. Едва мы появляемся в дверях, как нас встречают весёлые «халло! сервус! грюсс готт!». По моему мнению, немцы – это самый дружелюбный народ в мире. Здесь принято при любом, даже мимолётном общении, улыбаться друг другу. Незнакомые люди охотно приходят тебе на помощь. Водители часто уступают дорогу, если видят, что ты оказался в затруднительной ситуации.

Повторяя «халло!», раскланиваясь и пожимая протянутые руки, мы с Мариной на всех парах устремляемся к двум свободным стульям в конце стола. Там я и закрепляю себя. Вот теперь можно быть спокойным – я подвижен, как гвоздь в стене. Зато уж точно не свалюсь под стол, даже, если глубоко задумаюсь.

Напротив нас сидит экзотическая пара: тощая молодая немка – наголо бритая голова, белая блузка из набивного шёлка, ниже какое-то шафраново-зелёное восточное одеяние – штаны и юбка одновременно. На коленях лежит большая сумка. Рядом с экзотической особой её спутник – обычный бородатик-волосатик в чёрной футболке и узких джинсах. К стулу бородатика-волосатика привязана поджарая собака.

– Халло! Я – Уши Буль, – представляется лысая особа. – На стуле – мой муж Нео. Под стулом – наш любимец Трезор.

Услышав своё имя, Трезор поднимает одно ухо и нехотя виляет длинным голым хвостом. Я, в свою очередь, называю себя и Марину. Впрочем, Були знают Марину. Они уже не раз пересекались на играх. Младший Буль играет в одной команде с Лукасом. Кстати, моя супруга занята разговором со своей соседкой – маленькой румяной блондинкой. Невеличка по-русски увлечённо рассказывает Марине про скучную командировку в Эрфурт, светящиеся в темноте треугольники для первоклассников (их бесплатно выдают в школах), двухнедельные гастроли в Нашем Городке рыбного базара из Гамбурга и что хорошо, что прошлой весной Майн сильно не разлился. Около миллиона слов в минуту. Долговязый немецкий муж русачки сконцентрировался на тарелке с сёмгой в кляре и не реагирует на тирады своей крошки. И правильно делает. Всё равно он не знает русского языка.

– Оля, познакомься, это мой муж Вадим, – с трудом прерывает Марина болтушку.

– Очень приятно, Вадим! Оля. А это Фил.

Киваю обоим, мило улыбаясь.

– А где наш мальчик-с-пальчиком? – задаю я вопрос Марине. – И остальные футболисты?

– Мальчишки уже поели. Сейчас они с папами помоложе пинают мячик в спортзале, – отвечает Оля вместо Марины.

– Слушай, дорогой, мы так и будем сидеть или всё же что-нибудь поедим? – понижает голос Марина.

– А что в меню?

Марина показывает на стол:

– Горячие мясные и рыбные блюда из ресторана. Торты из кондитерской. Печенье наши женщины сами испекли.

– А кто платит за банкет?

– Еда и безалкогольные напитки оплачены из клубных взносов, да ещё наша команда летом заняла первое место на турнире в какой-то деревне. За победу клуб получил пятьсот евро. Вот на это мы сегодня и гуляем. За пиво нужно платить самим. Просто записывай в ту тетрадь, сколько бутылок берёшь, а перед уходом рассчитаешься с Вилли. (Вилли – тренер и руководитель футбольной команды, в которой играет Лукас.)

– О’кей. Будем угощаться.

С помощью Марины набираю себе кушаний и приступаю к ужину. Возмутительно вкусная мясная запеканка просто тает во рту. Праздник желудка продолжает сливочный торт с ягодами, а завершает мороженое с орехами и шоколадной крошкой. Грандиозно! Так даже короли не едали!

– Может, усугубим вечер пивком? – предлагаю я Марине. А что? Если мне не суждено побывать на дегустации чешского пива, заменим его баварским. Супруга молча подаёт мне бутылку келлербира – «пива из погреба», как его называют в Германии. Это нефильтрованное пиво почти без пены. Я уже пробовал такое. Откупориваю бутылку, подношу ко рту, глотаю, но бородато-волосатый Нео испуганно останавливает меня:

– О, нет, Вадим! Келлербир нужно пить не так.

– А как?

Нео забирает у меня бутылку и на две трети наполняет высокий стеклянный стакан янтарной жидкостью с красноватым оттенком.

– Лучше бы использовать глиняную кружку, но их здесь нет, – с сожалением произносит мой визави. Он круговыми движениями взбалтывает остаток пива в бутылке и доливает стакан до верха.

– Теперь медленно пейте.

Послушно делаю несколько глоточков. Действительно, вкус стал более ярким.

– Правильно пить келлербир меня научил отец, а его – его отец, – говорит Нео, одобрительно следя за мной.

В столовую с грохотом и воплями врываются юные футболисты, слегка одичавшие от избытка энергии. За пацанвой следует пузатый Вилли и несколько раскрасневшихся, вспотевших отцов. Мальчишки шустро занимают места возле своих родителей. Лукас с недетской силой протыривается между мной и Мариной. Вилли выходит на середину столовой и поднимает руку, прося у собравшихся внимания. Разговоры смолкают.

– Дорогие друзья, – начинает свою речь Вилли, – благодарю вас всех за то, что вы сегодня пришли в наш клуб, чтобы…

Пока Вилли выступает, я незаметно оприходую вторую бутылку келлербира. Большая часть сказанного пролетает мимо моих ушей. Толстопузый тренер – уроженец Нашего Городка и ораторствует на местном диалекте, который очень отличается от литературного немецкого языка. Впрочем, остальные его прекрасно понимают и несколько раз прерывают речь аплодисментами.

– Вот и всё, что я хотел вам сказать, дорогие друзья, – заканчивает Вилли своё выступление. – А сейчас переходим к награждению.

Под радостные возгласы Вилли вызывает по очереди ребят, каждому жмёт руку, произносит несколько добрых слов и вручает комплект формы – футболку с заранее нанесённым номером и фамилией владельца, спортивные трусы, длинные штаны, тёплую куртку. Счастливые мамы фотографируют своих чад сотовыми телефонами. Марина тоже достаёт мобильник и делает пару снимков Лукаса, принимающего поздравления от Вилли.

Я маюсь. Мне не даёт покоя липкая мысль, что всё немыслимое в рассказе номер шестнадцать может оказаться жуткой правдой. А вдруг действительно какой-то спятивший писатель в этот вечер совершает то, что он так убедительно описал? Или это мой здравый смысл взял выходной? Может быть, это просто неудачная шутка идиота с больной фантазией? Барабаню пальцами по столу. На моём тайном языке это означает: «Определяйся скорее, чудик. Едешь-не едешь?»

– Ты что, родной? – замечает мою нервозность Марина. – Устал? Потерпи немного. Скоро поедем домой.

Я уже почти решил не отвечать, но не выдерживаю и притворяюсь прежним, доинсультным Вадимом:

– Знаешь, два часа назад я получил приглашение на фестиваль в Прагу.

– Ну и?

– И не прочь туда завтра поехать. Сбегу от тебя всего на пять дней. В понедельник вернусь.

– Хотя для меня это привычное дело – таскать тебя на горбу, но эта твоя Прага у чёрта на куличках: целых шесть часов езды, – говорит Марина голосом ровным, как автобан. Плохой знак.

– У чёрта на куличках по немецкому счёту, – не сдаюсь я.

Марина хмурится:

– Зачем ты затеваешь глупый спор? Ты же знаешь, что завтра я работаю и не смогу отвезти тебя.

– Знаю, но я мог бы поехать поездом.

– Ты ведь с трудом ноги переставляешь!

Марина надеется, что вопрос решён, но я несгибаем:

– Неправда! Я уже вполне уверенно шатаюсь по земной поверхности.

– Слушай, Вадим. Дай мне очухаться. Я всё ещё от поездки к Пиренеям не отошла. Полторы тысячи километров в одну сторону!

– Так это когда было, Мариночка! Весной! Мы после Пиренеев уже к Аунсам ездили на юбилей. Это тоже не близко – крайний север. (Крайний север Германии от нас в шестистах километрах.)

Разумеется, звучит и сакраментальный вопрос о таблетках:

– А как же быть с твоими ежедневными таблетками?

– Возьму с собой, – обещаю я с молодой беспечностью.

– Почему тебе вдруг понадобилось в Прагу? Что за блажь?

– Полюбуюсь фонтаном «Писающие мужчины». Зайду в музей орудий средневековых пыток, развлекусь. Выпью кружечку чешского пива в средневековом ресторане. Может быть, я об этом с детства мечтал?

– О пытках и чешском пиве? А что касается «Писающих мужчин», то я могу повесить в туалете зеркало и любуйся, сколько хочешь. Нет, родной. Пойми, я не могу отпустить тебя одного. Ещё потеряешься и будешь плакать под чужими окнами.

Хоть я и несгибаем, но замолкаю в поиске новых решений. То-то и оно – женщина-мать. Твою перемать! Я не прав?

Пока мы спорим, застолье переходит в финальную стадию. Многие участники уже покинули столовую, а оставшиеся принимаются наводить порядок. Марина тоже поднимается с места и собирает со столов посуду, Лукас ей помогает. Я сижу, жду. Потом мы прощаемся (Чюсс! – Чау!) и уезжаем в холодную, мокрую ночь.

Дома я первым делом включаю компьютер. Электронная почта пуста. Ответа на моё корректное сообщение пока нет. Возможно, Юлия Леонидовна пришлёт его завтра. Решаю ещё раз просмотреть конкурсные рассказы. Что этот псих подавал на конкурс в первых турах? Я ничего похожего на «Умри от удовольствия» не помню. Несколько раз проверяю файлы. Как я и сказал, ничего похожего.

Несмотря на то, что уже поздно – даже церковные колокола спят – отправляю Подъяблонской письмо с просьбой сообщить мне имя автора финального рассказа номер шестнадцать. Ни на что не рассчитываю, но к моему удивлению через несколько минут от организатора фестиваля приходит ответное письмо. Ульяна Сергеевна ещё не спит.

«Вадим! Я, к сожалению, не могу выполнить Вашу просьбу. Не понимаю, зачем Вам это понадобилось. Вы же знаете, что по правилам нашего литературного конкурса все участники сохраняют анонимность до церемонии награждения. Кроме того, авторы присылают свои произведения на электронный адрес ведущей номинации (в Вашем случае – это номинация «проза»), поэтому у меня нет их имён. Я не смогла дозвониться до Юлии, она куда-то пропала, но уверена, что Юлия тоже не стала бы нарушать правила. Отнеситесь к этому с пониманием. Надеюсь увидеть Вас на фестивале. Приедете в Прагу – позвоните. Я Вас встречу. Мой телефон… С уважением, Ульяна».

Мне совершенно не нравится ответ Подъяблонской. В задумчивости смотрю на монитор. Как там было-то? Точно не помню, но что-то вроде «Сегодня Зелёный муж называет твоё имя». Интересно, что это за Зелёный муж такой? Чей муж и какое имя он называет? Случаем не Юлия Леонидовна? Подвожу итоги дня: ведущая номинации пропала, поганый извращенец отведал-таки человечинки. Вывод: значит, мне обязательно нужно ехать в Прагу. Логично?

– Ты идёшь спать, дорогой? – врывается в мои смутные рассуждения Марина. – Лукас уже лёг. Нам тоже пора на боковую.

– Иду.

Прижавшись в постели к тёплому боку любимой супруги, продолжаю рассуждать: а из чего, собственно, следует вывод, что я обязательно должен ехать в Прагу?

– О чём ты сейчас думаешь? – шепчет Марина.

– О скучном, золотко. О двух тёплых одеялах ночью, кофе и яичнице с беконом утром. И ещё хочу, чтобы Париж был за окнами. Маринка, сделай мне Париж за окнами.

Марина хихикает:

– Я не могу.

– Если не можешь Париж, тогда отпусти меня в Прагу.

Марина сердито произносит:

– Что ты, как маленький, заладил: «в Прагу, в Прагу!» Я же сказала, что одного тебя не отпущу!

– Ну, Мари-и-иночка.

Умение чётко формулировать нельзя назвать моей сильной стороной, поэтому, наверное, Марина резко выпаливает:

– Вот ведь балда! Я тебе в последний раз русским по белому говорю: «Нет!»

Любимая супруга поворачивается ко мне широкой зад… то есть спиной. Ну и ладно.