Читать книгу Тропа вечности. Том I - Вадим Троицкий - Страница 4

Рассказ ведётся от лица Ни’Файзеро

«Туман всегда скрывает страх, но он не скроет боли»

На следующий день после событий в баре Иори…

Мерцающие белые точки спускались с помрачневших небес на бренную землю нашего города. Словно маленькие пучки света в этой нескончаемой тьме. А я просто шёл по сырой асфальтированной дороге, ведущей прочь от серых домов. Туда, где на небольшом склоне у побережья знойной реки вознёсся величественный храм. Ступени спускаются вниз, направляя меня ко входу в здание. Усыпанная золотистыми листьями дорога, расположенная на высоком мосту в тени огромных деревьев, устремившихся в небеса. Они уже оголились перед зимой, оставив лишь приунывшие ветви под последними лучами блеклого солнца.

Мерсилесс ещё не знал, что я под завязку набит самым различным оружием. От тонких незаметных клинков из прочнейших сплавов до мощнейших пушек, покрытых светоотражающим покрытием, что делает их невидимыми для невооружённых глаз. Под рукавами скрываются браслеты с острейшими лезвиями, которые выдвигаются при определённом движении рук. Похожие механизмы есть и на ногах, в районе пяток. Всё это пригодится, если кому-то вздумается заковать меня, либо на крайний случай, когда другого оружия уже не останется. Мерсилесс был уверен в том, что сможет обмануть моё доверие, выдав слезливую историю о жестоко изнасилованной дочери. Но я выполнил этот заказ только потому, что Иори был той ещё сволочью, а мне… просто нужны деньги. И никто не сможет предложить больше, чем король преступного мира Северного Королевства.

Широкий каменный мост был обставлен людьми, охраняющими его от посторонних. Десятки вооружённых лиц в прочнейшей броне и шлемах по обе стороны моего пути. Здесь каждый шаг сопряжён с риском. Всего лишь одна роковая ошибка будет стоить мне жизни. На близлежащих холмах и крепостных башнях занимают свои позиции неприметные снайперы. Однако, они не посмеют выстрелить в меня, поскольку Мерсилессу нужен товар, который я получил у покойного наркодилера. Я сообщил заказчику, что его драгоценный порошочек будет уничтожен взрывчаткой, если в меня выстрелят, – это мера предосторожности.

Мерсилесс наверняка изучил меня, а потому знает, что я никогда не блефую, и не допустит даже малейшего просчёта, ведь намерен создать видимость того, что всё нормально. Будто мы знакомы с ним всю свою жизнь и не причиним друг другу вреда. Да, он определённо точно знает, что это стандартный блеф, но этот человек никогда не идёт на риск. Он заманивает меня внутрь, в самое сердце своего огромного храма. Конечно, оттуда мало кто уходит живым. Но не в этот раз. Этот лживый ублюдок получит по заслугам. После стольких лет…

Шаг за шагом я подхожу всё ближе к вратам, что отделяют меня от него. Огромный мост остался позади. Я спрятал голову в капюшон, так что шлем виден лишь в непосредственной близости. Снайперам бы не составило труда пробить его одной единственной пулей, но это не в их интересах. Мерсилессу нужен товар, а мне нужны деньги. Это простая сделка, так зачем же всё усложнять? Затем, что я уже был бы мёртв, если бы не сообщил о взрывчатке. А он слишком жаден, чтобы не попытаться взять всё и сразу. И одновременно с этим его буквально тошнит от одной только мысли о том, что придётся чем-то рисковать. Ну и, конечно же, он понимает, что я не дурак. Никто в здравом уме не принёс бы ему весь товар, не получив своих денег. А значит, если он хочет моей смерти так же сильно, как я желаю убить его, то перед этим устроит допрос с пытками с целью выведать местонахождение остального товара. В моих интересах было бы вовсе действовать через посредника, но он этого не приемлет. У меня на руках все козыри из возможных, я справлюсь. Нужно лишь пройти внутрь.

Выставленная у врат охрана связалась с господином, чтобы сообщить о моём прибытии. Снежинка. Её занесло сюда ветром совершенно случайно. Звёздная ветвящаяся снежинка, поломавшаяся в полёте. Прежде чем растаять, она кружилась рядом со мной, пока вскоре не приземлилась прямо в ладонь. А по тучам становилось понятно, что впереди не просто снег, а самая настоящая первая метель. Охранники уже получили приказ впустить меня и отворили врата.

Роскошные стены этого храма и впрямь способны отвлечь внимание и заставить обычного смертного забыть, зачем он пришёл. Вдоль больших окон боковые стены увешаны столь же огромными гербами и знамениями тёмно-фиолетового цвета. Впереди меня ожидала широченная хромированная лестница с блестящими невысокими ступеньками, по которым спускается длинный и роскошный бардовый ковёр. На самом верху этой лестницы стоял он. Господин Мерсилесс, окружённый сотней своих преданных людей, готовых ко всему.

Высокий мужчина с густыми бровями и леденящим душу взглядом. Большой и в меру упитанный, сильный и стойкий. Его роскошные серебристые волосы опускались двумя недлинными косами через плечи. Он был в дорогом тёмно-красном кафтане с меховыми наплечниками, и это придавало его образу солидности. На руках Мерсилесса золотые украшения и кольца, а на шее амулет с красным кристаллом. На рукавах красовались чёрные запонки. Всё это словно говорит о его комплексе неполноценности, который он пытается скрыть всем, что попадётся под руку. Всеми этими дорогими вещами. Однако, прищуренные зелёные глаза говорили больше, чем весь его внешний вид. Любой, кто смотрел в них, ощущал всё напускное величие господина. Он наблюдателен и расчётлив.

Убить его будет непросто, но слабости есть у всех. Увидев меня, Мерсилесс уже скорее всего понял, что вся история со взрывчаткой была ложью. Жалкий блеф. Тем не менее, этот незначительный обман выведет наружу его главную слабость – его самоуверенность. В одно мгновение он забудет о том, насколько я опасен. И всё же, Мерсилесс верил, что я буду готов подорвать себя, раз не приказал своим людям обыскать меня. Он боялся, что на этом всё и закончится. А рисковать он, как известно, не мастак.

– Ну здравствуй, Файзеро! – воскликнул стоящий выше всех, держа руку на перилах.

– Господин Мерсилесс. Полагаю, вы уже ознакомились со своей утренней газетой?

– Работа выполнена блестяще. – похвалил он, спускаясь по лестнице к центру своего огромного зала. – Тем не менее, я всё ещё жду от тебя товар. Ты ведь принёс его, Файзеро?

– Да. И вы получите его. Но только после того, как оплатите мои услуги.

– Надо же. Неужели ты и впрямь вздумал устанавливать свои условия на моей территории?

– Этот храм ваш. Здесь повсюду ваши люди. Этот товар – моя единственная гарантия выйти отсюда живым, так что не обессудьте. – бросая пыль в глаза, объяснял я.

– И всё же, ты посмел солгать мне.

– Мера предосторожности. Поверьте, когда находишься под прицелом десяти снайперов, окружающих и без того хлипкий мост протяжённостью в 500 метров, расположенный при этом над пропастью, сложно почувствовать себя в безопасности. Быть может, мы перейдём к делу?

– Докажи, что товар у тебя!

Доставая из правого внутреннего кармана мешочек с украденным порошком, я ожидал, что Мерсилесс подаст какой-либо знак своим людям. После чего он сразу же кивнул головой, остановившись на лестнице. Десятки бойцов, что окружали нас со всех сторон, тут же наставили на меня свои пушки.

– Это не весь порошок.

– О, я знаю. – скользко отвечал он. – Поэтому и не собираюсь убивать тебя прямо сейчас.

Несколько человек подошли ко мне и тут же стали заковывать мои руки. Мерсилессу не впервой устраивать гостям экскурс по подземным тоннелям своего храма, где он так любит пытать людей и выбивать из них информацию.

Однако, продолживший спускаться с лестницы Мерсилесс, собираясь отнять у меня украденный мешочек, даже не подозревал, что в нём вовсе не тот порошок, который был ему нужен.

Заказчик взял его, и в этот момент совершенно незаметная и крайне тонкая нить, что скрепляла мешочек, разорвалась. Как и было задумано, порошок распылился белыми песчинками прямо перед его мерзкой харей, залетая и в нос, и в рот. Токсин должен был ненадолго затуманить сознание Мерсилесса. И он чуть было не рухнул на пол, чем отвлёк внимание большинства стрелков.

В этот же момент я, будучи с уже закованными руками, сделал вид, что тоже падаю из-за действия порошка. На мгновение меня упустили из рук, и это стало их роковой ошибкой. Внезапное круговое сальто в падении обеспечило меня возможностью использовать скрытые выдвижные клинки на пятке и правой руке. Клинок на ноге пронзил шею бойца, что стоял ближе всего и мог выстрелить первым. Лезвие на руке уже перерубило оковы, и сразу же после приземления с кувырком я оказался в непосредственной близости к их господину и схватил Мерсилесса, угрожающе приставив клинок к его шее.

И хотя за то время, что я совершал сальто и кувырок, в меня всё же попало несколько патронов, – они не смогли пробить броню. Мерсилессу стоило обыскать меня, когда он понял, что никакой взрывчатки нет, но, судя по всему, мне сыграла на руку его излишняя самоуверенность. Будучи самым предусмотрительным и расчётливым человеком в городе, он не задумался о том, что лежало на поверхности, зная, что пытался заковать одного из лучших наёмных убийц. Для его положения это просто преступная халатность.

Я громко и чётко пригрозил всем бойцам, что их господин погибнет, если кто-то хотя бы на миллиметр сдвинется с места, и приказал каждому разрядить свои пушки, отбросить их как можно дальше и лечь на пол. Что они, собственно, и сделали. Пока все были дезориентированы, я достал из внутреннего кармана своего пиджака любимый зубчатый кинжал. Он был оранжевым и имел свойство воспламеняться при даже малейшем трении о металлические поверхности. То, что нужно.

Я медленно и осторожно вывел едва стоящего на ногах Мерсилесса наверх по лестнице, а затем поджарил свой кинжал, чтобы воспользоваться этим пламенем. Оно соприкоснулось с дорогущим лестничным ковром, и я затушил кинжал, чтобы положить его обратно во внутренний карман, откуда сразу после этого вытащил одноразовые метательные ножики. Они тоже воспламеняются от трения с металлом. Два мановения рукой – и маленькие ножики по три штуки разлетаются в обе стороны храма, врезаясь в знамения и поджигая их все до единого. Так начался пожар, уносящий с собой все богатства этого замка.

Я поднял маску, чтобы защититься от дыма, продолжая вести господина наверх, где никто не сможет помешать убить его. В это мгновение Мерсилесс пришёл в себя. Мы были уже у подножия боковой округлой лестницы, ведущей на второй этаж, как вдруг всё пошло не по плану.

Кто-то выстрелил в мою ногу из запасного пистолета. Я замешкался. Мерсилесс со всей силы откинул меня в стену, удерживая при этом запястье моей руки с выдвинутым клинком. Я успел активировать клинок на правой руке, но Мерсилесс уже вырвался из захвата. Лезвие пронеслось прямо по его щеке, оставив глубочайший порез. Кровавые пятна на бардовом ковре. Его челюсть обвисла от полученного ранения, но Мерсиллесу было всё равно. Он скрылся за потайной дверью в стене у подножия лестницы, где мы находились.

Потайную дверь было не открыть. Мой единственный козырь в этой ситуации – это я сам. Возможно, я и впрямь недооценил уровень его расчётливости, однако у него явно были запасные планы на любой случай жизни. И, каким бы самовлюблённым он ни был, Мерсилесс всё же допустил вероятность того, что в один прекрасный день кто-то вроде меня сможет захватить его в заложники.

Очевидно, что его бойцы действовали по заранее заготовленному плану. Пламя постепенно разгоралось во всём зале, переходя с ковра и знамений на пол и стены. Через окна залетали пули снайперов, увернуться от которых было почти невозможно. Одна из них прошла насквозь прямо через плечо. Боль. И я под прицелом у тех, кто уже успел схватить свои пушки и перезарядить их. Внизу меня ожидала бойня с сотней вооружённых бойцов, но бежать наверх под прицелом снайперов – это вовсе самоубийство. Никакая дымовая бомбочка здесь мне не поможет, поэтому я принял решение протянуть время, пока здание не начнёт разрушаться.

Спрыгивая вниз, я выхватил из внутренних карманов пушки со светоотражающим покрытием, после чего моментально израсходовал заряды, чтобы убрать тех людей, которые уже успели зарядить свои автоматы и пистолеты. Не успев приземлиться, я уже вставил разряженные пушки в боковые карманы на ремне, поскольку перезарядка отняла бы слишком много ценного времени. Приземление. Кувырок. И я нейтрализую ещё троих вручную, одними лишь кулаками и лезвиями из браслетов. Многие из тех, кто стоит вдалеке, уже подняли пушки и приготовились стрелять на поражение, прямо в голову.

Кинжал. Пламя. Очередной рывок и ещё пять смертей от рассекающего конечности бойцов горящего клинка. Они несутся со всех сторон, атакуя своим собственным холодным оружием, чтобы дать остальным время на зарядку и выстрелы. Несколько пуль попадают в грудь. Кажется, ребро сломано. Несколько снайперских выстрелов. Я всё ещё в зоне досягаемости. Окна неспроста такие большие, он всё предвидел. Отсюда практически невозможно выбраться.

Но я бегу навстречу судьбе, выбрасывая в соперников десятки одноразовых метательных ножей. Воспламеняясь, эти неприметные ножики убивают каждого. И Мерсилесс – явно не тот человек, за которого стоило бы умирать.

Один за другим. Они погибают. На счету уже 20 трупов. Некогда по-царски блестевший пол заливается кровью тех, кто убил долгие годы своей жизни для его защиты, и сгорает в беспощадном пламени пожара. Кто-то пытался сбежать, выпрыгнув в окно, но его в одночасье подстрелил снайпер. Очевидно, предателей и трусов Мерсилесс не жалует, хотя сам предпочёл укрыться в безопасном месте и бросить своих людей на растерзание судьбе. Двойные стандарты – это прекрасно, не так ли? Для него все эти люди – лишь пушечное мясо.

Метательные ножи уже на исходе. Всего лишь пять штук. Они ещё могут пригодиться, поэтому я подкинул в воздух заряды для пушек. У меня пять секунд, чтобы освободить руки и вытащить пушки. Я бросаю воспламенившийся кинжал таким образом, чтобы он закрутился и перерубил шеи ещё десятерым, и продолжаю отбиваться от тех, кто поблизости. Ещё трое в отключке. В этот момент я выхватил пушки из карманов в ремне и подбросил их вверх. Заряды вошли. Пушки в руках. Отлично. Все оставшиеся бойцы уже зарядили свои пистолеты и автоматы. Взяли меня на прицел. Всё в огне. Тридцать пятый труп. Снайперские пули так и свистят над головой. Ещё одна из них попадает прямо в ногу. Я падаю на колено. Меня окружили. Использую дымовую бомбу. Они дезориентированы.

– Сдавайся! Тебе не уйти отсюда живым! – раздался голос Мерсилесса из громкоговорителей. – К чему страдания? Борьба? Это пламя унесёт многих людей, но только не меня. И ты это знаешь!

Дым пожара окутывал здание. Люди задыхались от него, дышать становилось труднее. Моя дымовая бомбочка также способствовала этому. Всё сгорает и рушится. Если Мерсилесс покинет здание, то сможет взорвать его вне зависимости от того, будут ли там его люди или нет. Я должен спешить. Очередная серия выстрелов. Я запомнил местоположение множества целей, так что выпустил большую часть обоймы прямо в них. Пули вновь проносятся рядом со мной, но на сей раз ни одна из них не попадает в меня.

– Твоя жизнь ничего не стоит. – продолжал он. – Сколько ещё людей должны умереть, чтобы ты это понял? Скольких ещё солдат, выполняющих мои приказы, ты отправишь на тот свет просто потому, что не способен сдаться и умереть сам? Ты жалок, Файзеро. Также жалок, как и твой отец.

Что бы он ни говорил, Мерсилессу стоило бы пожалеть себя самого. Это он не уйдёт отсюда живым. Я готовился к этому слишком долго. Возомнил себя королём? Ну и пускай! Последний выстрел. Патроны закончились, нужно перезаряжаться. Осталось по одной обойме на каждую пушку. Пятьдесят трупов и ещё трое в отключке. Придётся использовать канат, чтобы отвлечь их внимание. Хотя бы одну пушку стоит сберечь. Вторая дымовая бомбочка, чтобы потянуть время. Перевяжу раны, пока они перезаряжаются. Отлично.

Я привязал канат к одному из трупов, что лежал рядом со мной. Тишина. Кажется, они подходят ближе в отчаянной попытке окружить меня. Снайперы бездействуют. Пожар охватил своим пламенем все стены и стал подниматься по лестнице, ведущей на второй этаж. Потолок вот-вот начнёт обваливаться. Трещины расползаются. С него сыпется пыль и откалываются маленькие обломки. Повсюду дым. Дышать всё труднее.

Канатная пушка выстреливает. Прямо в потолок! Труп быстро поднимается наверх. Окружившие меня бойцы тут же начали стрельбу по объекту, а я в это же время схватил свой кинжал. Лезвие проносится по воздуху, оставляя за собой лишь кровь. Этот дым не скроет их боли. Разрубая одного за другим, я пробираюсь к лестнице и остаюсь незаметным для снайперов благодаря дыму. Раны дают о себе знать, но всё же они не такие тяжёлые, какие могли бы быть.

Бойцы позади меня уже осознали, что повелись на столь дешёвый трюк, и начали пальбу. Тем не менее, я снова смог увильнуть! Одним удачным прыжком я вынудил их убить четверых своих товарищей, после чего они поняли, что окружать меня было не лучшей идеей. Подхватив автоматы у трупов, я начал расстреливать их союзников одного за другим. Это был семьдесят третий труп. Потолок начал обваливаться. Вскоре ещё десять человек оказались под завалами. Меня в их числе не было, поскольку я заранее предвидел, что это произойдёт, и отошёл в наиболее безопасное место. К счастью, это сработало.

Где бы он ни был, я обязательно найду Мерсилесса. Я убью его за все те страдания, что он заставил меня причинить своим же людям. И не только за их страдания, но и… не важно, я должен сконцентрироваться на своём нынешнем положении и продумать дальнейшие действия.

Я загнан в угол, но всё ещё могу сражаться. Скоро броня уже не сможет спасти моё сердце от пуль, но их патроны не бесконечны. Нужно дождаться, когда они снова разрядят обоймы. Осталось семнадцать человек. Моих воспламеняющихся ножей хватит лишь на пятерых, но этого достаточно. Я слышу их шаги. Отлично.

Ещё один бросок. Ножи вонзаются в их броню. Цели загораются ярким пламенем. Горящим кинжалом я разрубаю руки трёх ближайших бойцов, тут же роняющих своё оружие от боли. Они воспламеняются. Я бросил кинжал в бойца слева, чтобы освободить руки и схватить пушки только что убитых людей.

Осталось пятеро стрелков справа, один слева и двое спереди. Те, что справа, уже окружены пламенем пожара и скоро сами сгорят. Однако, даже задыхаясь от дыма, они всё ещё надеются исполнить приказ и убить меня. У меня в запасе лишь две дымовые бомбы. Хотя бы одну нужно приберечь для Мерсилесса, ведь мне ещё предстоит покинуть это место. Снаружи тоже много людей.

Перестрелка. Выстрел за выстрелом. Дым от пожара заполонил зал – бомбочки здесь уже не пригодятся. Потолок продолжает обваливаться. Огромные каменные глыбы падают со всех сторон. Одна из них приземлилась прямо на троих справа, что дезориентировало двух других. Того, что слева, я смог ранить, но не убил. Ещё двое спереди вскоре оказались вынуждены сражаться со мной врукопашную, поскольку я отбил их оружие, когда мои патроны закончились.

Двое оставшихся справа потеряли сознание из-за дыма. Мне и самому уже не продохнуть, никакая маска здесь не спасёт. Становится слишком жарко. Раны вновь напоминают о себе резкой болью от каждого движения. Удар за ударом. Они слабее меня, но у них нет таких ран. Отбиваться сразу от двух сложновато, но я всё же смог сбить первого с ног и получить преимущество в битве. Раненный почти задохнулся и случайно ступил ногой в пламя, но всё же совершил свой последний выстрел. Его промах стал судьбоносным для того, с кем я боролся.

Остался всего один боец, который ранее упал на пол. Он выхватил из кармана клинок и попытался перерубить им мою шею. Захватив его руку за запястье, я смог нейтрализовать и последнего. Каменные глыбы падают со всех сторон. Выбраться отсюда по силам только родившемуся в рубашке, а это не про меня. Всю свою жизнь я с кем-то боролся, но спасало меня вовсе не везение. Я боролся и не сдавался. И я не могу умереть сейчас. Только не так.

От лестницы практически ничего не осталось. Нужно было срочно найти канат, но он точно где-то под обломками. Я видел, как та часть потолка обваливалась. Видимость почти нулевая. Времени нет. Остаётся надеяться лишь на прочность своих клинков. Изменив направление лезвий на ногах с пяток на пальцы, я забрался на стену. Поднявшись повыше, я совершил ловкий прыжок – и вот я уже на полуразрушенной лестнице ко второму этажу.

Когда я залез туда, нужно было бежать наверх, чтобы отдышаться от дыма. Сил почти не оставалось. Каким-то образом я добрался до второго этажа. Здесь уже никого нет, все покинули здание. Мерсилесс не стал рисковать всеми людьми, но скормил пожару целую сотню – вполне в его стиле. Очевидно, он рассчитывал, что если не его бойцы, то пожар унесёт мою жизнь. Он просто тянул время. Тем не менее, я оказался живучим. Мне ещё рано умирать.

Выбраться на крышу оказалось проще, чем я думал. Наконец, я смог продохнуть. Воздух казался свежее, чем когда-либо. Снег усилился за то время, что я сражался с сотней головорезов Мерсилесса, и напоминал настоящую метель. Небеса были совсем чёрными.

Я аккуратно забрался наверх, стараясь не поднимать голову, но снайперов на башнях не оказалось. Однако на холмах наверняка кто-то остался. Если здание не взлетит на воздух, то у меня ещё есть шанс расквитаться с ним. Но что-то мне подсказывает, что это совсем не в его стиле – бороться один на один, пускай даже с настолько израненным и едва стоящим на ногах воином. Отсюда открывается потрясающий вид на заваленную первым снегом долину и быстро несущуюся куда-то речку справа и на потускневший серый город в слева.

Я смог немного прийти в себя и отдышаться, но, видимо, всему хорошему суждено быстро заканчиваться. Всё вокруг задрожало. По крыше прошлись трещины. Это не к добру.

Я разогнался. Прыжок. Раздался тяжёлый грохот. Взрыв. И я падаю. Звон в ушах. Ничего не слышно. Вода. Меня уносит. Раны. Всё тело бьётся в адских конвульсиях. От брони вряд ли что-то осталось. Холодная река утаскивает моё бездыханное тело прямо по течению. Глаза закрываются.

Кромешная тьма. Я ничего не вижу. Больше ничего. Я должен был предвидеть, что это произойдёт. Неужели это конец?.. На что я надеялся, когда пришёл в его замок? Неужели… я умру здесь? Этот ублюдок всё ещё жив, а я… Мои дни сочтены! Он был прав… Я убил сотню людей, потому что не смог умереть сам. И теперь, когда все они мертвы, умру и я. И ради чего всё это было? Прости, отец, я вновь подвёл тебя.