Читать книгу Тропа вечности. Том I - Вадим Троицкий - Страница 6

Рассказ ведётся от лица Ни’Файзеро

«Твоя душа утонет в одиночестве. Но если ты захочешь выжить, тебе придётся научиться плавать»

Тьма. Бесконечный и необратимый хаос. Становящийся ближе с каждой секундой. Отец, неужели я мёртв? После всего, через что я прошёл… Так и не достигнув цели? В какой же момент я совершил ошибку? Хах! Глупый вопрос. Вся моя жизнь – одна большая ошибка. Ведь рождённый убивать недостоин жизни.

Мои руки укутаны ночью. Мерцающие огоньки в почерневших небесах. Бледная луна в дрожащей ладони. Моё бренное тело сейчас, наверное, уносится прочь, оставляя её позади. Я ничего не вижу. И всё, что я чувствую, – это отчаяние. Моё тело замерзает в холодной реке, уносящей меня как можно дальше от огней гиблого города. Куда бы не устремилась вода, мой безжизненный кокон вскоре сгниёт. Исчезнет. Как и все упоминания о нём. Никто не вспомнит моей кончины. Как и тех, кто отдал свои жизни, пытаясь противостоять мне. Отчаянному глупцу, что бросил вызов судьбе, решив, что сможет вершить её беспрепятственно. Как же я жалок, даже смешно. Мерсилесс… Такие, как он, будут жить вечно. В мире, лишённом справедливости. Мире, который утратил своё былое величие. Мире, который стал клеткой для всех, кому было суждено в нём родиться. Забавно, однако, что лишь после смерти я, кажется, сумел его покинуть.

Тело перестаёт чувствовать боль, а я пробуждаюсь ото сна. Тьма, в которой я жил, оказалась тропой к ещё бóльшей тьме. Так и выглядит Ад? Хотя, нет, это не похоже на преисподнею. Я уже бывал здесь когда-то. Это какое-то здание. Его стены из кирпича, они увешаны знамёнами.

Обрывки памяти проносятся слишком быстро, но в них ещё можно разобрать какие-то силуэты. Мужчина, стоящий спиной ко мне на красном ковре. Его чёрные волосы сзади заплетёны в две маленькие косы, и лишь несколько волосинок болтаются на ветру. Мы стоим на холодном полу. Вдали виднеются несколько башен, крыши которых пока ещё не докрашены. В скором времени здесь будет настоящий замок! Но сейчас он, кажется, ещё не достроен. С чёрного неба падает первый снег. А он всё стоит. Он ведь знает, что теперь я здесь, но всё равно не решается снова обнять. Снежинки ложатся на его плечи, укутанные серым плащом.

– Отец? Это ты? Неужели я снова… могу увидеть тебя? Прошу тебя, не молчи!..

Высокий мужчина, стоявший на ступенях в окружении недостроенных стен, повернулся ко мне правым боком. Он посмотрел на меня. В его карих глазах были слёзы. Он уже понимал, что не сможет вернуться. И хрупкая капля с его бледного лица спадает на этот роскошный ковёр. Наконец, он решается ответить:

– Файз! – говорит он. – Прости меня… прошу, прости за то, что я больше не смогу… вернуться к тебе.

– Отец? Я уже здесь! – ответил я. – Неужели ты этого не видишь? Остановись, прошу тебя! Не покидай меня снова…

– Ты шагнёшь в этот жестокий мир. Я знаю, тебе тяжело… Но ты справишься. Я верю в тебя!

– Почему? Почему даже сейчас… ты говоришь со мной, как с ребёнком? Скажи, почему мы не можем… просто остаться вместе?

– Прошу тебя, сынок, пойми меня правильно… – продолжал он, повторяя всё то, что сказал мне перед смертью. – Этот безжалостный город… Здесь будет много лжи.

– Почему я не могу сдвинуться с места?! – сквозь слёзы, проговаривал я. – Отец!! Я не хочу снова тебя потерять…

– Запомни меня таким.

Клинок пронзает его спину. Я больше не слышу стук наших сердец. Они оба замерли в одночасье. Капли крови стекают по его чёрному кафтану. Лезвие с хрустом костей проходит насквозь, прямо через грудину. Отец хватается руками за грудь, пытаясь нащупать рану, но Мерсилесс толкает его ногой в спину. И он падает, продолжая скатываться по лестнице и заливая кровью весь красный ковёр. И остаётся лишь широкая улыбка на лице холодного убийцы моего отца, что стоит на самом верху окровавленной лестницы. Он возвышается над нами, а его надменный взгляд пронзает, заставляя снова ощутить все те ярость и боль, с которыми я жил все эти годы. Так и не смог узнать, как он погиб. Как Мерсилесс убил его на самом деле.

Но что это? Я снова чувствую, как кровь течёт в моих жилах! Мрак воспоминаний содрогнулся. Тьма небес сошла за горизонт, леса разверзлись, образовав огромную воронку. Я побежал навстречу Мерсилессу. Ступенек становилось всё больше, казалось, что я никогда не добегу до него. Труп моего отца остался позади. Его кровавый кафтан, небрежно укрытый серым плащом. Я отчаянно цепляюсь за возможность расквитаться с подлым убийцей хотя бы в этом кошмаре. Всё вокруг сливается в одну картинку и уносится вдаль, в ту воронку в центре леса. Я бегу по нескончаемым ступенькам, но вскоре они обрываются и Мерсилесс исчезает, как и всё вокруг. Я остался один в пучине собственного отчаяния. Боль по всему телу. Раны дают о себе знать.

Глаза слипаются, их по-прежнему трудно открыть. Но я, кажется, чувствую, что сон покинул меня. Я всё ещё жив. Я слышу, как ветер шебуршит оставшиеся на деревьях листья. Чувствую дуновения свежего ветерка. Здесь слишком холодно, я весь промок в той реке. Почему я всё ещё дышу? Рядом кто-то есть. В глазах лишь размытые силуэты. Кажется, это девушка. Нет, она не одна. Здесь много людей. Они нашли меня? Я чувствую себя… иначе. Боль немного стихает, но я потерял много крови. Почему я в сознании? Эта река… течение жизни, самой судьбы привело меня сюда.

Глаза открылись пасмурному небу. Лёгкий снег падает на землю. Я на берегу реки, которая должна со дня на день покрыться льдом. Передо мной сидят на коленях и корточках десять человек. Все они протягивают ко мне свои ладони. Свет желтоватого оттенка окутывает кисти их рук и проносится по воздуху прямо ко мне. К моему израненному телу. Я чувствую его, этот свет. Дышать на мгновение стало легче. Но я вижу, что им становится хуже. Кто-то из этих людей потерял сознание и упал на землю.

– Стойте! – с тяжёлым хрипом сказал я. – Не нужно… Меня спасать!

– Успокойтесь, пожалуйста! – отвечал мужчина в светлой накидке и с белыми волосами, сидевший ближе всех ко мне. – Мы вам поможем! Вам нужно…

– Я не хочу… кх… чтобы кто-то… пострадал… кхм! Остановитесь!

– Его пульс, кажется, приходит в норму! – громко сказал другой мужчина, постарше, с русыми волосами и голубыми глазами. Он, судя по всему, выбежал из дома, даже не накинув какой-нибудь лёгкой куртки.

– Но тело! Он весь изранен! Надо продолжать перекачку! – настаивала девушка. У неё были точно такие же волосы и глаза. Скорее всего, она его дочь. – Если прервёмся сейчас, то он… может умереть!

– Мы отнесём его в больницу! – ответила другая девушка. – Иначе и сами можем умереть! Там его смогут поднять на ноги!

– Она права. – согласился мужик с русыми волосами. – Мы уже помогли ему всем, чем могли. Эта методика несовершенна, но врачи смогут спасти его. Кем бы ты ни был, тебе придётся потерпеть, дружище!

– Ничего. – по-прежнему с хрипом отвечал я. – Вы вытащили меня… с того света. Я… продержусь до больницы.

Эти люди опустили свои руки, и та таинственная энергия, что проистекала из них, растворилась в воздухе. Я сразу же почувствовал значительное ухудшение своего состояния. Это было так словно меня снова взорвали и сбросили с крыши его замка. Спасители унесли моё израненное тело в больницу, как и обещали, но несколько человек остались, чтобы помочь упавшей в обморок девушке прийти в себя. У побережья стоял лишь один небольшой деревянный домик. Лёгкий ветер моросил израненное тело в разодранных одеждах. Силуэты этих незнакомых людей размывались в моих глазах.

Место, в которое я попал, не было похоже на то, в котором я вырос. В городе никто не заметил бы моего трупа в переулке даже за неделю. Ну, кроме бомжей, пытающихся найти хоть что-то, хотя бы одну заржавевшую монету в кармане мертвеца. Всю свою жизнь я хотел сбежать оттуда, но не мог. Я слишком сильно был увлечён идеей праведной мести, совсем позабыв о том, как быстро отравлялась моя собственная душа. И вскоре я попал сюда, когда оказался слишком слабым, чтобы цепляться за месть. Когда моё тело перестало слушать мой разум. Когда я оказался на грани между жизнью и смертью. Но чем я заслужил спасение? Если Бог существует, то для каких целей он сберёг меня?

Столько мыслей в моей голове. И я не знаю, как остановить их поток. Отец, я не знаю, что мне делать. Правда, не знаю. Если бы ты был со мной, как и тогда, пятнадцать лет назад… И снова стекла слеза по щеке, только на сей раз уже не во сне. Я обязательно встану на ноги, если жизнь со мной ещё не покончила! Ради тебя, отец, и ради матери, которую я даже не знал.

Дни шли. Я лежал в местной больнице. Гладкие стены из дерева. Длинные и холодные коридоры. Переносные светильники с огоньками в стекле, что стоят у мягкой кровати. Десятки палат, где почти нет больных. Люди здесь, наверное, даже способны на уважение к окружающим. Здание не выглядит заброшенным или забытым: здесь строго следят за порядком. Даже крыша не протекает – фантастика!

Мне делали капельницы. Лечили какими-то травами, прикладывая их к ранам. И хотя я всё ещё чувствую боль, кажется, уже могу встать на ноги. Но лекари не разрешают делать этого. Когда меня принесли сюда, здесь не было никакой паники – все работали слаженно и организованно, и каждый знал, что ему делать. Меня быстро определили в свободную палату, коих здесь было много, и сразу же принялись за работу. Не помню всех подробностей, но, судя по всему, несколько часов я был в отключке. Очнувшись в чужой одежде, я обнаружил, что мои раны уже зашиты и перебинтованы. Я не мог говорить, потому что они сделали что-то похожее на ингаляцию, но рядом со мной уже сидели взрослый мужчина и девушка. Я их уже видел, когда меня вытащили из реки. Те самые, у которых было довольно явное внешнее сходство. Теперь я мог рассмотреть их получше.

Тем вечером мы не смогли познакомиться из-за трубок у меня во рту, помогавших дышать, но спасители пришли и на следующий день, и через день тоже, пускай и ненадолго. Вскоре эти трубки и приспособления убрали. Мне и впрямь стало легче дышать, а хрипов больше не наблюдалось. В этот день никто не пришёл. Наверное, им сообщили, что мне уже лучше. Рядом никого не было. Я попытался встать на ноги. Словно пулей боль проскочила через колени. Лекарь, проходившая мимо палаты, услышала шум и тут же ринулась на помощь. Она была в недоумении: зачем же я встал с кровати, будучи таким израненным? Я и сам не мог дать ответа на этот вопрос, но и лежать весь день на кровати было бы для меня преступлением. Она попросила меня лечь обратно и не вставать, но я не согласился.

Продолжая терпеть боль, я дошёл до окна, чтобы посмотреть, где вообще находится больница. Девушка попыталась помочь мне дойти, но это было необязательно. Оперевшись на подоконник, я бросил свой взгляд вдаль и увидел там лишь леса и горы. Они окружали это место, образуя некую защиту от холодных ветров, характерных для Северного Королевства и его прилегающих окрестностей. Здесь и вправду было не так холодно, как в городе, а снег шёл совсем лёгкий и незначительный.

– У вас посевные работы продолжаются даже зимой? – спросил я.

– Что?.. Ну, да. – ответила девушка в белом халате. – Здесь довольно тепло для севера.

– Это странно, но допустим. Не беспокойтесь, мне уже лучше.

– Я не могу оставить вас вот так! Вам показан постельный режим, мистер…

– Файзеро. Меня зовут Файзеро. Правда, я справлюсь сам. Так будет лучше…

– Вы уверены, что вам не нужна помощь?

– Я знаю, здесь не так много больных, – успокаивал я, – но им наверняка ваша помощь нужнее, чем мне.

– Ладно. Но не вздумайте покидать палату! Ваш организм ещё не окреп после… того, что с вами случилось.