Читать книгу Дети Эльцинда - Вадим Юрятин - Страница 7

Первый сон Вадима. Москва. Середина Того Самого Дня

Оглавление

… в это же время в самом сердце нашей Родины, в залах Московского Кремля собирался на очередное заседание Совет Семи Мудрейших. Круглый стол, посреди которого стоял золотой семисвечник-менора, постепенно окружали люди в белых накидках-талитах, с углов которых свисали плетеные кисточки-цициты. На головах присутствующих были ермолки с приклеенными к ним длинными кудрявыми пейсами. В глубоком молчании, чинно ступая, подошли они к своим местам. Последним пришел Он – Великий Эльцинд, Верховный Предводитель и Вождь Народа.

Эльцинд молча оглядел присутствующих, взмахом пальца извлек огонь из золотой зажигалки, поджег все семь свечей в семисвечнике, стоявшем на столе, и дал знак Великим Семи садиться. Видно, что церемония эта была привычна для присутствующих, они бесстрастно откинулись на своих стульях. Стоит заметить, что заседание Совета происходило при полностью выключенном электрическом освещении и при опущенных до пола шторах, источником света для присутствующих были только семисвечники, в изобилии расставленные по помещению. Несмотря на большое количество свечей, в зале царил полумрак, что вкупе с запахом прогорелых фитилей и легкой копотью придавало общей обстановке некоторую таинственность, если не сказать – мрачность.

Вниманием присутствующих сразу завладел Абрам Борисович Дубовский, невысокий человек с бегающим взглядом и скрюченными руками, которыми он постоянно что-то делал: передвигал предметы на столе, чесал затылок, крутил пуговицы на одежде.

– Уважаемые товарищи, то есть коллеги, то есть господа, прошу считать наше заседание открытым. Секретаря прошу отметить: Протокол № 15. Итак, у нас сегодня очень серьезная повестка, предлагаю приступить, – начал Дубовский.

Речь Абрама Борисовича была быстрой, но четкой. Слова перетекали одно в другое, как песок в песочных часах. Сила слов Дубовского была очевидна всем присутствовавшим, какой бы неказистой ни воспринималась его внешность.

– Итак, наши вопросы на сегодня: о ситуации в период кризиса, что включает в себя подпункты о деятельности Совета Семи Мудрейших в период кризиса, о порядке проведения финансовых расчетов с Матерью-Родиной в период кризиса, о положении гоев на подведомственной территории в период кризиса. Есть еще несколько мелких вопросов, которые также хотел бы обсудить. Предлагаю не тянуть, товарищи, в смысле, господа, и начать.

– Ну, шта-а-а, уважаемые Мудрецы, – раздался голос Великого Эльцинда, – кто имеет шта-та сказать к повестке?

– У меня есть пара слов, уважаемый Великий Эльцинд, – со стула поднялся Георгий Липшиц, – у меня, как у человека, отвечающего за экономическую часть нашей деятельности, есть множество возражений относительно подготовленных людьми Абрама Борисовича документов.

– Что не так, Жорик? – нервно отозвался Абрам Борисович. Наличие возражений немного раздражает людей, которые всегда все делают правильно.

– Мне кажется, что все как-то не подготовлено, точнее, недоподготовлено… Слишком много недоделок, поэтому в таком виде рассматривать ничего нельзя.

– Тебя что конкретно не устраивает, Жорик?

– Ну вот, например, раздел «О проведении мероприятий по дальнейшему сокращению населения Подопечной Страны». Тут вот много чего не указано, о чем упоминается в наших предыдущих протоколах. Я процитирую.

Липшиц достал свиток, положил его на стол и принялся разматывать двумя руками, пытаясь найти требуемую «страницу». Совет напряженно ждал. Великий Эльцинд полусонно разглядывал нервно копошащегося Липшица.

– Вот, здесь где-то, сейчас. Ага, нашел! Протокол номер семь «О мерах по сокращению популяции гоев в Подопечной Стране». Так, содержание… хм… «Спаивание взрослого населения гоев. Роль рекламы пива. Постепенный отказ от прививок для детей гоев. Периодические локальные войны…»

– Подожди, Жорик, по-твоему мы что-то упустили? Пошли не тем путем?

– Именно, Абрамушка, именно. Обратите внимание на следующие базовые положения, которые мы приняли за основу нашей дальнейшей работы.

Липшиц стал читать текст протокола, отпечатанный на лежащем перед ним свитке, при этом покачиваясь всем телом взад и вперед, как при чтении молитвы:

«Нашей святой обязанностью является охрана вверенного нам стада гоев, проживающих на территории Подопечной Страны. Для этого мы должны всеми способами не допускать условий, при которых жизнь гоев на территории Страны станет совсем невыносимой. Таким условием может стать, в том числе, перенаселение Страны, то есть состояние, при котором экономика Страны не сможет прокормить достаточное количество гоев ввиду объективных трат, как то: периодические подношения Верховному Комитету, ежемесячная, ежеквартальная и ежегодная выплата Цдаки комитетам еврейской бедноты, а также иные платежи. Мы, как псы, кружащие вокруг стада баранов, должны отслеживать путь стада, направлять его, чтобы оно не сбилось с верного пути. Бараны не обладают должным уровнем интеллекта, их легко обмануть, мы, используя данные нам Б-гом преимущества в умственном развитии, а также имеющиеся у нас финансовые возможности, обязаны для гоевского же блага направить их на тот путь, который мы избрали для них в качестве верного. Исходя из общего объема ВВП Подопечной Страны, мы видим, что существующее население является избыточным и должно быть постепенно уменьшено с тем, чтобы довести его размер до 100 миллионов к 2050 году. Этого размера населения необходимо и достаточно будет для выполнения Подопечной Страной в нашем лице взятых на себя обязательств перед Мировым Правительством в лице его руководящих органов, таких как МВФ, Всемирный банк, Федеральный резервный фонд».

Липшиц прервал чтение и оглядел присутствующих. Все с большим интересом взирали на него, даже Великий Эльцинд вышел из полудремы.

– Ну, как вы помните, наши основные обязательства – это поставка на мировой рынок достаточного количества дешевых энергоресурсов и продуктов, а также потребление товаров по списку, указанному в Приложении 2 к Великому Договору, всяких там сникерсов… – добавил тихонько Липшиц.

– Ты зачем это читал, Жорик? – медленно и холодно процедил Абрам Борисович. – Мы и так все помним, кто мы, откуда и куда идем.

– Я это затем, Абрамушка, что в бумагах твоих не о том написано, о чем мы с Верховными договаривались. Ты что же это, решил свернуть с генеральной линии? Кто это вообще готовил? – Липшиц ткнул в лежащие перед ним на столе папки с документами, – и вообще, почему не по форме, не в свитках?

– Жорик у нас еще с комсомольских собраний помнит про конфликт формы и содержания, – усмехнулся Дубовский и резко встал. Взгляды присутствующих мгновенно переместились на него, как у публики на стадионе в большом теннисе после перекидывания мяча с одной половины поля на другую.

– Доклад подготовлен на основе документов, переданных из ведомства Хавронского. Если есть претензии – обращайтесь к нему, – голос Абрама Борисовича был по-деловому холоден.

– Да, давай Хавронского! Пусть пояснит, что он там понаписал! – раздались голоса членов Семимудрейшины.

– Предлагаю вызвать и допросить… в общем, Хавронского сюда, – подытожил Великий Эльцинд.


Пока секретари Семи Мудрейших созванивались с господином Хавронским, юрятинский красный трамвай благополучно пролетел остановку «Имени героя Потрошкова», знаменитую надписью «ПИВО ВКУСНОЕ СВЕЖЕЕ», выведенной огромными, в человеческий рост, буквами на деревянном заборе, стыдливо прикрывавшем стройку, которая должна была завершиться в прошлом году, о чем сообщал информационный плакат, размещенный на том же заборе.

Дети Эльцинда

Подняться наверх