Читать книгу Стратегии гениальных женщин - Валентин Бадрак - Страница 3

Родиться в I веке до н. э. в многодетной семье царского рода было не менее опасно, чем появиться на свет безнадежным бедняком. И если беднейшая прослойка населения больше всего опасалась голода, эпидемий и отсутствия защиты от всякого физического посягательства, то неспособным бороться за себя царственным особам также грозила неминуемая смерть – от изощренных родственников-конкурентов и более сильных внешних завоевателей. Правила естественного отбора распространялись на всю вертикаль общества – от монарха до раба, и никто, кроме, быть может, лишь обладающих холодной отстраненностью философов, не мог долго ощущать себя уютно в этом мире. Были ли потребностью жителя этого мира всего лишь хлеб на столе или достижение любой ценой высшей власти – никто не решался уверовать в обманчивый комфорт роскоши и эфемерную стабильность бытия.

Чтобы понять истоки мотивации Клеопатры, придется вникнуть в порядок семейного монархического управления Египта I века до н. э. Клеопатра родилась в семье царя Птолемея XII, произведшего на свет шестерых детей: четырех девочек и двух мальчиков. Она была третьим по счету ребенком, что оказалось одним из ключевых факторов при формировании ее личности. Отпрыски царского дома с детства готовились властвовать – монархия передавалась по наследству старшим сыну или дочери, которые вступали в кровосмесительные браки. Хотя Птолемеи имели македонские корни (Птолемей I был близким другом и сподвижником Александра Македонского), они следовали обычаям фараонов, охраняющих таким странным способом царственную кровь. Обретя власть над Египтом благодаря сокрушительной силе меча Александра, Птолемеи сами находились во власти обычаев и традиций, из-за чего вынуждены были подыгрывать народу, которым правили. И сама Клеопатра являлась плодом такого кровосмешения, в ее жилах текла кровь эллинов, а не египтян.

Но воспользоваться высшим правом престолонаследия могли лишь двое детей царя. Вполне очевидно, что отношения между детьми с первых лет жизни неизменно сопровождал смертельный призрак конкуренции, заставляя быстро взрослеть и самостоятельно заботиться о том, чтобы выжить. Жизнь отождествлялась с властью, и только властвующий мог надеяться выжить, опираясь на мощь государственной машины. Поскольку младшие дети нередко рассматривались как потенциальная угроза царствующей паре, их могли устранить физически или, как минимум, под страхом смерти удалить на безопасное от монархов расстояние. Впрочем, нередки были и убийства в самих монархических парах, ведь то были браки не по любви. Таким образом, средние и младшие дети с ранних лет пребывали в состоянии обостренного психического напряжения и душевного смятения. Их взросление сопровождала продолжительная фрустрация[1], заставляя искать альтернативные способы выживания. Неудивительно, что они опирались на голос собственных инстинктов гораздо чаще, чем на рациональные аргументы разума.

Не вызывает сомнения, что детские годы Клеопатры прошли в жутком прозябании, открыв ей многие противоречия жизненного уклада царского рода. Она, безусловно, слышала бесчисленные рассказы о жестоких предках, без стыда и страха истреблявших менее расторопных представителей правящей династии.

Наибольшее влияние на Клеопатру оказал ее отец Птолемей XII, открывший ей множество замечательных возможностей в достижении своих целей благодаря балансированию между врагами, недругами и нейтральными наблюдателями из числа сильных мира сего. Историки, сообщая о нем противоречивую информацию, сходятся на том, что он, не обладая сильной волей, компенсировал слабость характера необычайной хитростью, коварством и жестокостью. Птолемей XII научил девочку этому искусству, изумляющему позже ее современников и опирающемуся на древние религиозные символы, виртуозность подкупа и обольщения, актерский талант и театрализацию любых действий. Именно отцовская инъекция сформировала в девушке уверенность в необходимости искать и находить опору у Рима – для сохранения государственности Египта. Там, где другие видели погибель, Клеопатра научилась распознавать спасение. Отец убедил ее, что противостоять Риму силой – задача не только неосуществимая, но и совершенно бесполезная. Напротив, в условиях постоянно меняющихся властителей империи главным козырем менее сильных становится балансирование, извечная игра со смертью, полная рисков и двусмысленности. Но игра более изысканная, опирающаяся на талант и высшие знания, действо, гораздо более приемлемое и растянутое во времени, нежели короткая смертоносная война и перспектива оказаться закованным в кандалы посмешищем во время триумфа какого-нибудь прыткого римского полководца. В отличие от своих властолюбивых и чрезмерно гордых, страдающих мужской прямолинейностью старших сестер, Клеопатра научилась ненавидеть величественный Рим тихо, без лишних эмоций и, ненавидя, сближаться с нужными людьми из влиятельной столицы империи. Птолемей XII сам обладал талантом влезть в душу даже к дьяволу и обучил этому хитроумному умению свою среднюю дочь. И если он мог задабривать подарками, обещаниями и действовать откровенным подкупом, то Клеопатра обладала куда более грозным оружием – женственностью и беспредельным обаянием. Это оружие ненавязчиво оттачивалось ею с самого детства вместе с приобретением знаний о международной политике, экономике, биологии, филологии и еще множеством наук, которые дети постигали в рамках эллинистических традиций, подкрепленных необходимостью. Знать, чтобы выжить, – таков неумолимый суровый закон жизни. Так или иначе, но и отец, и дочь опирались на неизменно действующий принцип: максимальное использование животного начала в людях, максимально возможное апеллирование к их инстинктам.

Почему именно третья дочь заняла столь важное место в жизни египетского царя? Тому, как кажется, есть несколько веских причин. Во-первых, старшие дети, ожидающие восхождения на престол, в противовес отцовской бесхарактерности развивали в себе и демонстрировали для устрашения окружающего мира, даже больше, чем сам властитель Египта, немыслимую жесткость и волю в характере, необходимые для управления государством. Младшие же, чтобы не быть истребленными, вынуждены были учиться гибкости, стать умелыми интриганами, тщательно маскировать свои намерения и демонстрировать высокое искусство дипломатии. Именно такая роль была близка самому Птолемею XII, который стал царем благодаря исключительной политической ловкости и зловещему сплетению дворцовых интриг. Восхождение к власти его самого явилось невероятным и небезопасным трюком, поскольку египетский правитель был незаконнорожденным сыном Птолемея IX, а после кончины отца был отодвинут в пользу другого претендента. Жизнь научила его не только смиренно ждать своего часа, но и тайно влиять на события. Как паук, он в леденящей тишине плел таинственные сети, опутывая ими всех. Второй причиной, по которой отец приблизил к себе Клеопатру, оказался его возраст. Как указывает Майкл Грант, Птолемею XII не было и двадцати, когда он был провозглашен царем. Зыбкость его позиций и динамично меняющаяся политическая обстановка не позволяли ему в это смутное время ощутить себя по-настоящему отцом. Зато к моменту взросления Клеопатры и четвертой дочери Арсинои он чувствовал себя более уверенно и, по всей видимости, начал активно готовить опору на будущее. Две старшие дочери, тоже Клеопатра и Береника, были потеряны для него: они выросли слишком негибкими и чрезвычайно властолюбивыми; учить их уже было поздно. Из-за своих тайных дипломатических войн и интриг он упустил главное – духовную связь с дочерьми. Но главное было то, что для собственных быстро взрослеющих и стремящихся к власти старших дочерей, как это ни парадоксально, он уже был конкурентом и служил целью, которую надо было со временем устранить. Никто никого не щадил только за то, что узы кровного родства связывали всех этих отчаянных людей под одной фамилией.

Младшие сыновья были слишком юны, чтобы усвоить тайны дипломатии. Оставались средняя дочь Клеопатра и Арсиноя, две царевны с небольшой разницей в возрасте, которым можно было передать искусство управления государством. Пожалуй, была еще одна веская причина такого решения стареющего Птолемея – слишком большой разрыв в возрасте между старшими дочерьми и младшими сыновьями. Ведь им предстояли кровосмесительные браки, а Птолемей хорошо помнил, за что поплатился его предшественник. Принужденный римским диктатором Суллой жениться на своей мачехе, он убил ее, но и сам за это был низвергнут народом. А с одной из средних дочерей в конце концов он и сам мог бы стать соправителем, составив новый фамильный союз: Птолемей готовился к старости…

Последующие события показали, что расчетливый египетский монарх не ошибся. Когда в стране начались смуты (не исключено, что не без участия двух ставших совершеннолетними старших дочерей), Птолемей XII вынужден был бежать за поддержкой в Рим. Некоторые летописцы уверены, что Клеопатра сопровождала его в этом путешествии и это позволило девочке-подростку многому научиться и усвоить хитроумные уловки отца. Например, раздавая подарки одним влиятельным римлянам, Птолемей XII успешно занимал громадные суммы у других – тактика, достойная Цезаря, который точно так же создал себе заслон финансовой поддержки путем формирования сподвижников, которым он был должен. В это же время Клеопатра по настоянию отца начала активно заниматься языковой подготовкой. Историки свидетельствуют, что она овладела множеством языков и наречий, что позволило ей хорошо ладить и с теми народами, язык которых не знали Птолемеи (большинство представителей династии говорила на греческом, не зная языков, скажем, Верхнего Египта или иудейского). У Клеопатры же была очень определенная мотивационная установка на получение знаний – она намерена была править страной, и, по всей видимости, уверенность в таком сюжете укрепилась в ней уже в тринадцати-четырнадцатилетнем возрасте.

К тому времени, когда несколько окрепший царь при поддержке Рима вернулся в Египет, его старшая дочь Клеопатра уже была убита (вероятно, людьми Береники, победившей в разразившейся войне за власть), саму же победительницу восстановленный монарх покарал смертью, заодно дав урок оставшимся детям, как необходимо обходиться с отцом. Несомненно, Клеопатра была потрясена таким ходом событий, но сама жизнь заставляла ее стремительно взрослеть и учиться жить по законам взрослого мира, не ведающего ни сострадания, ни жалости к ближнему. Для девушки еще один важный урок заключался в осознании, что с воинственными родственниками невозможны полумеры: оставленные в живых во сто крат опаснее тех, которые еще не втянулись в истребительную борьбу. Жестокость и дикость были данью времени: братья и сестры одинаково спокойно относились и к тому, что нужно делить между собой ложе, и к тому, что нужно уничтожать друг друга. И то и другое имело одну банальную цель: выжить.

Чтобы быть сильнее, изощреннее и стремительнее, Клеопатре нужны были высшие знания – смертельная опасность сурового времени и перспектива получить яд с сочными плодами или удар острого кинжала в сопровождении милой улыбки родственника были лучшими стимулами для настойчивого обучения различного рода искусствам. Подступаясь к власти все ближе, Клеопатра с ужасом и трепетом осознавала, что должна бороться против всех: против Рима, который она ненавидела, но на который опиралась; против родственников и влиятельных египетских сановников, которые готовы были захватить власть при появлении малейшей слабинки; против соседних государств, которые жаждали отхватить кусочек благодатной земли у Египта, применяя коварство, хитрость и силу; наконец, против дальних могучих врагов за пределами империи (таких как Парфянское царство), хищнически поглядывающих на окраины Римской империи и вассальные государства у ее границ. Если к этому добавить постоянные раздоры внутри империи и извечную нестабильность государств-соседей, становится понятным напряженность правителей и установка немедленно ответить на любое геополитичекое колебание.

Да и сама жизнь непрестанно давала уроки, подстегивая внутреннюю напряженность и мотивацию формирования всесторонней защиты. Когда Клеопатре было одиннадцать, римляне без особых оснований напали на Кипр, которым правил родной брат Птолемея XII. Чтобы избавиться от унижения, этот далеко не худший представитель династии проявил мужество и покончил с собой. А для будущей царицы открылась еще одна плоскость взаимоотношений в мире государств-хищников: нейтральность легко приравнивается к враждебности; чтобы предотвратить агрессию, надо прослыть большим другом, а еще лучше – нежной и доброй подругой римского властителя. Клеопатра наблюдала за отцом, который, не скупясь, покупал дружбу влиятельных римлян. Юлий Цезарь в свое консульство провел закон о том, что Птолемей XII является «другом и союзником римского народа». Манипуляции политиков всегда стоили дорого: как указывают историки, Цезарь и его коллега Помпей Великий получили внушительную сумму, которую эксперты приравнивают к 17 миллионам долларов XX века. Высокопоставленные римляне требовали денег немедленно…

Хотя Клеопатра и видела в действиях отца хитроумный выход из положения, но в то же время она отчетливо осознавала призрачность воздвигаемых защит. Стены из проведенных законов и благосклонность знатных римлян рухнут, как картонный домик, как только кто-нибудь из влиятельных людей Вечного города выдвинет более весомые аргументы. Дамоклов меч всегда будет нависать над Египтом уже только потому, что этот богатый и благодатный край, как магнитом, притягивает всевозможных охотников поживиться. Поэтому Клеопатра уже тогда искала альтернативные лазейки. На подкупы и без того утопающих в роскоши римских чиновников не хватит богатств всего Египта…

Да и египетская элита – совсем не безмолвные изваяния: любой перегиб во внутренней политике мог мгновенно породить смуту, а при наличии высококровных родственников постоянная опасность замены служила еще одним хорошим стимулом тщательно заботиться о выживании. Это была не просто конкуренция, это была ежедневная и ежечасная борьба за жизнь и влияние в рамках одной семьи и окружающей ее плотным кольцом властной элиты. Выжить дано было лишь самому виртуозному, самому прозорливому, самому предусмотрительному и… самому жестокому. Клеопатра училась жестокости, тщательно пряча ее под маской женственности и очарования.

По мнению исследователей, есть совершенно очевидные данные о том, что Птолемей XII успел сделать восемнадцатилетнюю Клеопатру своей соправительницей, фактически подтвердив ставки на среднюю дочь. Впрочем, у него не было иного выхода, поскольку царь чувствовал приближение кончины, а Клеопатра была старшим ребенком из оставшихся в живых двух дочерей и двоих сыновей. Но в связи с этим обстоятельством и у Клеопатры резко сужался выбор: ей отныне надо было либо царствовать, либо умереть. В восемнадцать лет она невольно приняла вызов, решив воспользоваться шансом, который дает в руки судьба…

Испытания начались почти сразу. Через несколько месяцев Птолемей XII покинул этот мир, оставив юную дочь наедине с накатывающимися снежным комом фатальными обстоятельствами. Клеопатра благоразумно скрывала кончину отца от римлян, что дало ей временную отсрочку в несколько месяцев. Она вела себя с поразительным хладнокровием, взявшись за традиционные методы укрепления власти. Манипуляция религиозными символами и мистерия обожествления были первым необходимым шагом в цепи восшествия на престол и закрепления Клеопатры в роли царицы. Став женой своего младшего брата Птолемея XIII, она совершила культ царей. Последний предназначался для формирования устойчивого общественного мнения внутри Египта и являлся официальной доктриной обожествления при жизни. Причисление себя к лику святых, богами посланных править этим государством, призвано было устрашить сомневающуюся часть населения и убедить потенциальных возмутителей спокойствия в стабильности и прочности настоящего государственного управления. Мистика таинства воздействовала на очень многие головы, заставляя воспринимать царицу богиней Исидой, а царя – богом Осирисом. Юная царица знала цену религиозным символам и в течение жизни не раз прибегала к ним для укрепления своих позиций и даже просто чтобы произвести впечатление на окружающих.

За два года, прошедших от воцарения до появления в Египте великого воителя Юлия Цезаря, Клеопатра показала себя вполне состоявшимся лидером. Кроме обожествления себя, она осуществила ряд шагов, рекламирующих ее как единовластную правительницу. Например, одна (без соправителя) заменила священного быка в одном из основных святилищ, начала чеканить монету с собственным изображением, словно забывая о своем более молодом брате-муже. Она справилась с неурожаем и даже рискнула стать на сторону одного из римских наместников во время его спора с другим. Правда, в такое шаткое время Клеопатра благоразумно объявила и о том, что ее брат Птолемей XIII является соправителем. И по всей видимости, вклинивание в раздор между сильными римлянами было серьезным просчетом, едва не стоившим жизни молодой царице. Противники, выступавшие в составе регентского совета юного царя, тотчас воспользовались ситуацией, и Клеопатре под страхом гибели пришлось на время оставить египетскую столицу. Можно лишь гадать, чем бы завершился новый виток борьбы за власть, если бы в этот момент на египетский берег не высадился Юлий Цезарь со своими непобедимыми легионами. Последний, пытаясь поставить точку в смертельном соперничестве с Помпеем Великим, пришел в Египет по следам отступавшего, некогда самого удачливого римского полководца.

Клеопатра осознала всю историческую глубину этого события и совершила невероятный по смелости и оригинальности шаг – предстала перед прославленным полководцем в образе смущенной просительницы. Причем с явной целью совратить воителя для решения своей главной проблемы: ей надо было выжить в этой сложной обстановке всеобщей враждебности. На этот раз она сделала правильную ставку, в результате чего ее ждал неожиданный баснословный выигрыш…