Читать книгу Ярко-серый - Валентин Беляков - Страница 6

Шёл мой второй год обучения в Академии. В конце первого класса я с лёгкостью сдал и фиолетовые и синие экзамены, и был без возражений зачислен в синий класс. Здесь было не так плохо: я имею в виду не только самих учеников, но и отношение к ним. Может быть, фиолетовые такие тупые и агрессивные не от природы, а потому, что их воспитывают, как животных? Еда в низшекастовой столовой – будто собранная на помойке, учебники вот-вот рассыплются в труху, учителя не видят ничего зазорного в том, чтобы кричать на них, публично унижать, настраивать друг против друга…

Хотя синие, кажется, действительно посмышлёнее. Например, они с малолетства знают… Где достать выпивку и наркотики. Во втором классе это, конечно, ещё не очень распространено, но я не раз видел, как тринадцатилетки вроде меня украдкой докуривают стреляные сигареты. Что ж, их лёгкие – не моё дело. По крайней мере, общаться с синими куда приятнее, а главное, есть о чём. Например, мне очень нравится их музыка, не то, что фиолетовое губошлёпство без мелодии и смысла.

Здесь не заставляют бриться почти на лысо, поэтому синие часто носят длинные волосы (но, к сожалению, редко моют голову и причёсываются, лишь иногда собирая свои патлы в хвост), ирокезы или ещё что-нибудь безумное. Кстати, что мне особенно нравится, они частенько красятся в разные цвета, иногда даже в красный.

В новом классе у меня изменилось даже имя: дегенеративное «Не» удлинилось до расслабленно-фамильярного «Касти». Многие синие сокращали свои имена подобным образом, к примеру, Инди – мой новый приятель. Все немного дичились первые пару дней, но он первый подошёл ко мне (развязная походка, руки в карманах, крашеные в чёрный сальные волосы рассыпаны по плечам, на одежде множество нашивок) и предложил закурить.

– Не, – по-фиолетому ответил я, но тут же на всякий случай поправился, – спасибо.

– Что так, бро?

– Эм… У меня астма, – я решил выдумать уважительную причину, чтобы ему не к чему было придраться. Но он, очевидно, и не собирался.

– А, сорри, чувак. Тебя как зовут?

– Не… Внекаст.

– Касти, значит. Окей, – он дружелюбно улыбнулся неожиданно белыми зубами.

После уроков (с чёрно-белыми, но всё-таки электронными досками и учебниками) выяснилось, что нам с Инди домой по пути. Мы разговорились, и я ощущал себя странно, но очень приятно: казалось, его совсем не смущает мой цвет кожи. Боясь довериться этому чувству, я осторожно подвёл к этому разговор и задал волнующий меня вопрос, с замиранием сердца.

– Не парься, бро! – рассмеялся Инди, – серый, синий, оранжевый – нам пофиг, если чел норм. Пусть засунут свой спектр себе в задницу вместе со всей святой радугой.

– Хм… Такой подход мне нравится!

– Конечно! Даже песня такая есть в новом альбоме «Космохардз». Не слышал? Сча… – Инди быстро вставил мне в ухо один (единственный работающий) из своих потрёпанных наушников.

– Качает?

Я не был уверен в значении этого слова, но зачарованно кивнул.

– Так-то вот, это тебе не фиолетовый бубнёж и не ваши красные арии-фигарии. Это рок-к-к! Мы с ребятами даже хотели группу создать, но школьные инструменты для низших каст уж очень хреновые, а на свои пока копим… – он вздохнул, впервые за весь наш разговор приуныв.

– Да ты что! Это же круто! – воодушевлённо воскликнул я, – я попрошу у отца денег на нормальные инструменты, и у нас будет группа! Я и сам умею играть. На фортепиано. Могу на синтезаторе, в рок-группе же может участвовать синтезатор?

– Конечно, бро. А это тема!

Я бы хотел ещё поболтать с Инди, но парень остался на ближайшей остановке и запрыгнул в подошедший терробус. Как я позже узнал, в Академию ему приходилось пилить через пол сектора.

***

– Нет, – тоном, не допускающим возражений, ответил отец, даже не дослушав меня, – ты не будешь играть музыку синих перед всей Академия.

– Ну, мы же не обязательно будем устраивать концерты в Академии…

– Тем более! Перед незнакомцами! Мой сын, горланящий дикие синие вопли – предоставить страшно.

– Нет-нет, это действительно хорошая музыка! Давай я тебе что-нибудь включу… Или подберу на…

– И речи быть не может. Так и быть, можешь слушать эту вульгарную варварскую мерзость в наушниках, но не вздумай включать дома. А тем более играть перед кем-то.

– Сноб, – буркнул я.

– Прости, что?

– «Нет-нет», ничего. Просто заметил, что в вашем мышлении, отец, присутствует не вполне здравая субьективность, что, возможно, вызвано вашей кастовой принадлежностью и общественным положением.

– По крайней мере, ты заговорил наконец нормально, – вздохнул отец, не заметив моего сарказма, – тем не менее, моё решение остаётся прежним.

***

Как ни странно, Инди не обиделся на меня из-за того, что затея с инструментами провалилась. Наша дружба продолжилась и лишь укрепилась со временем. Он провёл меня на концерт местной рок-группы на заброшенной заправке (меня невозможно было отличить от синих в разноцветном слепяще-мигающем освещении сумрачного зала), а я его – в экспериментальный музей космокомпьютерных технологий. Инди, как и я, интересовался математикой и программированием и, с его собственных слов, хотел стать «либо рокером, либо хакером». Я знал, что синие чаще всего становятся водопроводчиками, слесарями, таксистами или продавцами, но не говорил этого, потому что не хотел рушить его мечты.

В атмосфере класса синих я чувствовал недоступную никогда раньше свободу, будто и вправду возможно всё, что душа пожелает. Но это было не праздное мечтание – меня распирала жажда действий. Последней каплей, крошечной, но определившей всю мою дальнейшую жизнь, была та странная грёза… Но лучше обо всём по порядку.

Проснувшись, я обнаружил себя в странной комнате, которая была вроде бы очень знакомой, и даже моей, но в то же время абстрактной. Огромная двуспальная кровать, тусклый сумеречный свет сочится в окно. Я не понимаю, вечер сейчас или утро. Мне хорошо и спокойно, но я с трудом контролирую движения – тело тоже словно чужое. Я рассматриваю свои руки. Они большие и покрытые сеткой вен, но красивые, а главное… Тёмно-алые. Я стал красным? Как это возможно?

– Касти? Не? Ты в порядке? – окликнул тихий женский голос.

Что?! Я здесь не один?! Я повернулся на другой бок и встретился взглядом с девушкой. В первый миг я со страшной отчётливостью видел её блестящую аметистовую ражужку, каждую исчерно-фиолетовую ресницу, но в следующий момент её лицо слилось в смутный лиловый овал: она приблизилась вплотную ко мне, и зрение расфокусировалось.

– Что-то не так? – настойчиво повторила она, одновременно с лаской и насмешкой в голосе. Я сглотнул осторожно – сердце застряло где-то в горле. Красный и фиолетовый?! Немыслимо! Белая ночная рубашка тончайшего шёлка – на фиолетовом теле. Аромат дорогих высшекастовых духов – от фиолетовый кожи. А впрочем… Что такого?

– Нет. Всё так, как и должно быть, – уверенно ответил я, беззвучно рассмеявшись от облегчения, обмирая от чувства вседозволенности. Я со странным, дотошным наслаждением следил, как мои красные пальцы пробегают по фиолетовым ключицам, целовал тёплые пурпурные плечи, шею… Сильно дальше моего воображения не хватило, поэтому я вскоре проснулся, и почти весь остаток ночи пролежал без сна. Всё моё тело мелко дрожало, как в лихорадке, а рассудок туманился. В конце концов я не выдержал, вскочил с постели, выудил из рюкзака свой к-коммуникатор и попытался выискать в хитросплетениях киберпаутины хотя бы бледное подобие того, что увидел во сне. К огромному разочарованию, мне это не удалось.

Я достаточно доверял Инди, чтобы рассказать ему о моём давешнем сне. Только вот, не знал, как подвести к этому разговор:

– Слушай, бро…

– М? – откликнулся тот, не переставая жевать. В тот момент мы находились в школьной столовой, общей с фиолетовыми. Как не парадоксально, именно среди этого скопления людей можно было без опаски болтать о любых секретах – в таком шуме никто наверняка ничего не услышит.

– Короче, мне тут один сон приснился, странный. Но интересный… Там был я, ещё какая-то девушка…

– А, ну, с этого и надо было начинать! – усмехнулся Инди.

– Да не в этом дело, в это сне я был красным, бро!

– Ну, с кем не бывает! Насмотревшись на супергероев из комиксов, порой мы все…

– …А девушка – фиолетовой! – нетерпеливо перебил я его.

– Воу! Вот это мощно, чувак! – на его лице отразилось смешанное чувство.

– Так вот, не знаешь, где такое можно найти? В плане, ролики, фото или хоть арты.

– А что, воображения не хватает повторить?

– Не-е, я просто задумал одну штуку, просто потрясную, но для этого мне нужна пикча.

– Такое вряд ли найдёшь, – Инди с сомнением покачал головой, – подростки, однополые, карлики, мормышки – пожалуйста. Но за такое сразу банят, а сам контент выпиливают. Самое жёсткое, что я видел на своём веку (а я повидал немало!) это синий с оранжевой.

– О, отлично! Надеюсь, сохранил? Можешь скинуть мне, а я уж подправлю, как надо. И ещё кое-что: не знаешь, в какой касте ещё не прошли в этом году половую систему?

– Зелёные, скорее всего, не прошли. Они дотошные. А ума не больше, чем у нашего брата.

– Зашибись!

– А что задумал-то, Касти?

Я вкратце изложил ему свой план.

Как всегда, в классе у зелёных тишь да гладь, хотя урок только начался. Никто не возится, не перешёптывается, все чинно сидят и смотрят в рот преподавателю или на экран, чтобы, не дай Спектр, не пропустить ни единого слова.

– Выделительную мы закончили на прошлом уроке, но самостоятельной сегодня не будет, – вещает старенькая оранжевая учительница ровным голосом, – эта система, вместе с половой, будет в одной большой контрольной.

Класс одобрительно кивает.

– А сегодня мы начинаем половую систему.

Электронная доска в пол стены включается, выставляя на всеобщее обозрение обработанную мною фотографию. Я обрезал её по пояс, чтобы ничто не отвлекало от основного замысла. На ней, благодаря моим стараниям, красовалась кораллово-красная девушка (почти девчонка, плосковатая и с тёмными пятнышками веснушек на лице и груди) и откровенно фиолетовый парень, лица которого было не видно: пара слилась в страстном поцелуе. Мне понравилась фотография, присланная Инди, не только за подходящие цвета, но и за язык тела: здесь явственно читалось удовольствие и даже, возможно, что-то вроде любви.

По рассказам я знаю, что в классе зелёненьких воцарилась жутчайшая тишина, потом поднялся шум, кого-то стошнило, кто-то расплакался – в общем, впечатление было сногсшибательным, я и не рассчитывал на такое. Я также не был удивлён, когда шокирующая новость расползлась по всей Академии. Не все зелёные оказались такими пай-мальчиками и девочками, какими желали казаться. Судя по замыленным фото, присланным мне восторженным Инди, несколько камер кибкомов из-под парт всё же успело сработать, пока несчастная преподавательница сражалась с доской, пытаясь выключить её. Разумеется, никто не рискнул запостить такое, но по личным сообщением картинки разлетелись мгновенно.

И, уж не знаю как, автор сей затеи тоже не остался анонимным. Через пару дней я стал ловить на себе многозначительные взгляды (в большей концентрации, чем обычно). Может быть, они сами догадались, может, Инди случайно сболтнул, но мне это только льстило. По крайней мере, в лице синих я обрёл преданных фанатов.

Единственное, что меня не радовало во всей этой истории – встреча с директором. Стоя в директорском кабинете под перекрёстным огнём взглядов лорда Пиропуса и отца, я готов был провалиться сквозь пол, хотя по-прежнему верил, что не сделал ничего предосудительного.

– Внекаст, – веско начал директор. Тон его был спокоен, хотя вены и шрамы от угрей вздулись и побагровели, – ты ведь и сам понимаешь, что поступил мерзко, не так ли? Поступил низко и грубо, продемонстрировав людям подобный… Контент. И кому?! Своим сверстникам, будущим одноклассникам!

– Вряд ли там было что-то, чего они не видели. Всего лишь лёгкая эротика, – ответил я, и сам был шокирован своей дерзостью. Директор поперхнулся от возмущения, отец резко выдохнул и пробормотал что-то сквозь зубы. Горячая кровь стучала у меня в висках, мешая соображать.

– Не строй из себя идиота! Ты прекрасно понимаешь, о чём я!! – наконец прорычал лорд Пиропус. Никогда не видел, чтобы красный настолько потерял самообладание, – и то, что тебя до сих пор не вышвырнули из Академии – исключительно заслуга лорда Киновера. И, разумеется (!), проявление моей безграничной лояльности. Надеюсь, я не ошибся, принимая такое решение. Ты меня слышал, Внекаст?!

– Да, милорд, – покорно ответил я, глухо щёлкнув подошвами кроссовок, – подобное больше не повторится.

И то была чистая правда, потому что следующая моя акция была бесподобной.