Читать книгу Фаетон. Научно-фантастический роман. Полное собрание книг - Валентин Колесников - Страница 70

Тени от ближайших гигантских хвощей упали к ногам, когда солнце, уже почти касалось вершин зеленого леса. Похожие на башни минаретов, стволы растений устремлены в небо, чуть покачиваться от дуновения ветра. Леонид взглянул на заходящее солнце, на лес, зная, что сейчас его поглотит желтое свечение Двуликого мира. Ему взгрустнулось. Как не хочется видеть каждый раз с приходом сумерек живые картины мира, в котором он так недавно жил, работал, любил. Ощущать, что никогда больше не вернется к той оторванной от него жизни. Он двинулся, было к трапу с намерением попасть на корабль. Но, вдруг его осенила мысль:

«А что, если снять шлем и попробовать добиться от Лунатиков секрет управления диском! ведь летают же! Как?!” …

Набрав полные легкие кислородно-воздушной смеси, решительно сбросил шлем. Немедленно с этим послышалось:

«Ты убил их! И ты умрешь!» – угрожающе вещал женский голос.

«Мама, не убивай его, он хороший я люблю его!» – вступился голос девочки. Голос мамы стал «выстреливать» словесной очередью:

«Умертвляю – умертвляю- умертвляю…». – бесконечная словесная стрельба словно исходила изнутри диска. Очевидно, источник «излучения мыслей» находился где-то там? Он приложил к аппарату ухо. Голоса слышались интенсивнее и сильнее с яростью принялись «обстреливать» мозг. Сознание, вопреки воле, стало поддаваться и воплощать эти жуткие слова, возникающие неоткуда, в действие. Стали холодеть кончики пальцев на ногах и руках, срываться, в беспорядочной суете ударов, ритм сердца. Но, Леонид, стал продвигаться вдоль округлости стенки диска вперед, осматривая мерцающую поверхность. И тут впервые он обратил внимание на мерцающий ритм стенки – диск ритмично мерцал, повторяя мерцание в такт слов. Светотени исходили из матовой поверхности. Диск излучал мыслящую и к тому же видимую энергию.

“ А, что, если не думать?!” – и прекратив воспринимать слова-мысли, сосредотачиваясь на невидимой воображаемой точке. Поверхность диска прекратила мерцание. Приобрела равномерный молочно- матовый оттенок. Изредка на ней пробегала черная полоса. Лентообразная черная тень, шириной примерно миллиметров в сто, опоясывала диск от верха к низу или от “ полюса к полюсу”, вращаясь на неподвижной поверхности. Ободренный успехом, Леонид стал настойчивее искать вход. Он напряг память, пытаясь вспомнить, где образовывался вход, когда его впускал во внутрь диска Лунатик. Воображение нарисовало картину смотровой площадки с диском на ней и черную тень входа. Диск тут же отреагировал, на его поверхности возникла воображаемая картина с четкими контурами входа. Рука потянулась к контуру входа. Сопротивления не ощущалось. Не колеблясь, он нырнул внутрь. Мягкое зеленоватое свечение осветило его. Голоса исчезли, в ушах звенело. Внутри диска Леонид мог стоять во весь рост. Везде была сумрачная зеленовато- матовая мгла. Звон в ушах не проходил. После атаки голосов он придавал значение всему, что могло оказаться опасным проявлением этого непознанного до конца мира. Сквозь туман зеленоватой мглы, присмотревшись, он увидел, что мерцающий свет исходит из поверхности вогнутых стен и это мерцание словно порождает звон в ушах. Прислушиваясь к звону, он обнаружил и журчание потока, и трели колокольчика, и звук сверчка, и вдруг услышал голос матери:

“ Сынок! Ты скоро придешь домой?!” – он отшатнулся от неожиданности. Затем понял, что этот звон в ушах порождает устойчивые звуковые галлюцинации, именно то, что хочет он услышать в этот момент.

“ Чудеса, да и только!” – подумалось ему. Насторожился, прислушиваясь, реакции на его мысль со стороны диска не последовало.

“ Но в общим то, похоже, что мое воображение – ключ к диску. Ну-ка попробуем”. Он представил стенки диска прозрачными. Мгновенно, как сквозь прозрачное стекло, он увидел открытое пространство, залитое желтым свечением.

“ Кажется уже ночь?”, – С грустью подумалось ему. Захотелось хоть на мгновение увидеть друзей, услышать их голоса. Вмиг желтое свечение за ставшими прозрачными стенками диска исчезло, на смену ему пришла кромешная тьма, которая сменилась, по мере привыкания зрения, на сумрачные очертания гигантского строения.

“ Так и есть. Диск стоит у новой ракеты в стапелях среди освещенного пространства на космодроме”.

Людей нигде нет. Космодром пуст. Ему вдруг захотелось к Петру Собинову. Диск качнулся и взмыл ввысь, в усыпанную звездами темноту неба. Толчков и тряски не ощущалось. Впечатление складывалось такое, словно за прозрачными стенками диска мелькали кадры видео. Собинов внезапно возник там, как-то сразу, неожиданно. Леонид рванулся вперед. Прозрачная поверхность стенки диска в этом месте мгновенно оказалась пустой, и он свободно проник сквозь нее, ступив на “ твердь” балкона ни на миг, не задумываясь над тем, что “ твердь” балкона лишь призрачное видение, и он может полететь с высоты семиэтажного дома вниз. Но этого не случилось. Леонид изумился такому исходу. Он в удивлении осмотрелся вокруг. Диск висел рядом с балконом, прокладывая путь своим лучом, как светом лунной дорожки на мерцающей поверхности моря и все к чему прикасался этот луч, обретало твердые ощутимые очертания для Леонида. В этом бледном свечении, как в луче фонарика мотылек, двигался он. Тело его в луче полупрозрачное, призрачное. В таком виде появляться перед Собиновым, так бурно реагировавшим на его первое появление, было бы неразумно. Он замер в нерешительности посреди балкона, но было уже поздно. В это мгновение Собинов подошел к балконной двери с сигаретой в руке. Он взялся уже за ручку двери, когда взгляд упал на пятящийся к диску призрак Кразимова. Леонид не успел вовремя скрыться и в последний миг заметил, как друг ухватился за сердце и упал на мягкую ворсу паласе судорожно хватая воздух открытым ртом. Леонид непроизвольно протянул руку к беспомощному другу, но в последний момент, спохватившись, повернул к диску. Машинально втиснулся в возникший в стенке овал входа и очутился внутри. С минуту стоял посреди просторного объема летательного аппарата раздумывая о случившемся. С этого момента он твердо решил не тревожить Оставленный мир своим призрачным появлением. Внутри диска было тепло и уютно, и только знакомый напев сверчка, появившийся неоткуда, сверлил мозг. Стенки диска приобрели молочно-матовый мерцающий оттенок. Ему вдруг снова захотелось, чтобы они стали прозрачными. И почти тотчас он очутился между небом и землей. В вышине плыли облака, в них пряталась Луна, внизу проплывали огоньки городов. Он растерянно и удивленно смотрел вокруг.

“ Как же так? Почему любое желание выполняет диск? Это либо бред наяву, либо я сошел с ума?” – Но, вспоминая тренинг по программе предполетной подготовки, Кразимов пришел в себя. Взял себя в руки. Профессор психологии не зря говорил им молодым космонавтам:

“ Нервозностью делу не поможешь. Нужно, прежде всего, спокойствие, трезвость мышления и никакой горячки”.

Леониду хорошо запомнились эти слова. И сейчас он самоотверженно боролся с терзающим психику явлениями Двуликого мира. А диск тем временем плыл в небе предоставленный самому себе. Куда? Этого Леонид не мог знать, да и не хотел больше ни во что вмешиваться:

«А будь что будет. Посмотрим, куда это мы прибудем?” – с этими мыслями на душе воцарился покой, подобно тому, как в природе наступает внезапно затишье перед бурей…