Читать книгу Торговая, таможенная и промышленная политика России со времен Петра Великого до наших дней - Валентин Витчевский - Страница 2

О торговых сношениях России в древнейшее время

Первые известия о внешних торговых сношениях славянских и других народностей и племен, некогда населявших огромную равнину между Балтийским и Черным морями, теряются в глубокой древности. Товарообмен между Европой и Востоком уже в отдаленнейшие века совершался по Черному и Каспийскому морям, а также по великим речным системам, прорезывающим современную Россию. Более сильные экономически европейские страны уже рано оценили преимущества торгового оборота с «русскими» – для краткости мы употребляем это коллективное обозначение и для древнейших времен. Достоверно, что уже в VI в. оживленный торговый путь вел из страны варягов в Грецию; достоверно также, что приблизительно около того же времени многочисленные продукты Востока перевозились транзитом через русские области к побережью Балтийского моря. Киев и Новгород, расположенные на главном торговом пути, обязаны были своим расцветом и богатством в ХI и ХII вв. своим широким торговым сношениям с юго-востоком и северо-западом. Когда Киев потерял свое торговое значение под смертельными ударами татарского владычества, Новгород еще более вырос благодаря своим оживленным сношениям с ганзейскими городами[1]. Рядом с Новгородом важное значение в торговле с Ригой и Литвой и далее с Западной Европой приобрел в ХIII в. Псков. Эти города в своих собственных интересах старались содействовать возможно прочному развитию торговли путем освобождения ее от стесняющих товарообмен препятствий обеспечения безопасности торговых путей. Это изменилось, однако, с подчинением вольных городов Новгорода (в 1487 г.) и Пскова власти московских великих князей, с суровой последовательностью уничтоживших предоставленные здесь иностранным купцам привилегии и гарантии.

В XVI в. внешняя торговля России сделала бы при нормальных условиях значительный шаг вперед, если бы хозяйственная жизнь подвластных московским царям областей не находилась еще на самой первобытной ступени развития. Открытия морского пути через Белое море к устью Двины (1554 г.), где возник (1584 г.) город, впоследствии – в 1637 г. – названный Архангельском, создало оживленные торговые сношения с Англией. Далее, Ивану IV (1533–1584) удалось овладеть в 1558 г. Нарвой, и, таким образом, русская торговля получила то, к чему она давно уже стремилась, – порт на Балтийском море. Нарву пришлось, впрочем, вскоре – в 1581 г. – вновь передать Швеции.

Несомненно прочных успехов Иван IV достиг, однако, покорением Астрахани, обеспечившим ему господство над побережьем Каспийского моря. Важнейшая торговая артерия России – Волга – сделалась благодаря этому от верховья до устья на всем пути русской рекой. Астрахань же послужила важным опорным пунктом для расширения торговых сношений вглубь Азии. Ко второй половине XVI в. относится, наконец, покорение Сибири и присоединение ее к Московскому царству.

Этими благоприятными для торговли условиями тогдашняя Русь воспользовалась, однако, в весьма ограниченной мере, так как страна и население были подавлены господством московской деспотии. Некоторые выгоды извлекли из усиления Московского царства только иностранцы, умевшие настойчиво и самоотверженно бороться с настроением и произволом русских властителей. Так, англичанам удалось получить настолько важные торговые привилегии, что ради них можно было мириться с очень многим в порядках тогдашней Руси. В 1555 г. им было предоставлено право беспошлинного ввоза товаров и полная свобода торговли внутри страны, а также покровительство их транзитной торговле в Азию. Дарованное английским товарам освобождение от всякого рода сборов – неслыханное до тех пор благоприятствование торговле отдельной нации – было, без сомнения, важной привилегией, но надежда создать правильную (т. е. регулярную. – Ред.) транзитную торговлю от Архангельска осуществилась лишь в весьма незначительной мере.

Англичанам нелегко было достигнуть и утвердить за собой такие исключительные торговые преимущества. Московские цари, покровительствуя английским купцам, руководились при этом весьма своекорыстными побуждениями. В качестве возмещения они требовали не только привилегии для русской торговли в Англии, но и разного рода другие дружеские услуги, вплоть до политических союзов против врагов России, поляков и шведов. Если английское правительство отклоняло такие домогательства, то положение английских купцов в России становилось критическим, пока им не удавалось вновь приобрести благосклонность разгневанного властителя. Так, в 1574 г. были конфискованы в пользу царской казны в складах английской торговой компании в Вологде, служившей одним из важных этапных пунктов на пути между Белым морем и Москвой. Независимо от сего англичане лишились таможенной свободы и должны были впредь платить по крайней мере половину торговых сборов, взимавшихся с других наций.

В оправдание этой перемены приводилось то соображение, что англичане будто бы вступили в соглашение с врагами царя, вместо того чтобы помочь ему. Не без основания также упрекали английских купцов в том, что они злоупотребляли таможенной свободой и ввозили под английским флагом продукты и других наций.

При преемнике Ивана Грозного, Федоре Иоанновиче (1584–1598), англичанам была вновь предоставлена свобода от таможенных сборов, но они должны были строго воздерживаться от каких бы то ни было злоупотреблений своими привилегиями. Предоставленные англичанам преимущества по производству торговли в устье Двины вызвали со стороны других наций энергичные протесты, причем дело не обходилось без довольно-таки некрасивых интриг при московском дворе: они возбудили, например, сильное недовольство в русских купцах, которые считали себя обиженными и действительно терпели большие убытки от английских привилегий[2].

В XVII в. в торговой политике английских властей намечается перемена, свидетельствующая о том, что правительство как бы проникается некоторым сознанием важности в таможенной политике твердых принципов. Царская власть стремится к национализации крупной торговли путем последовательного вытеснения иностранных купцов и поддержки отечественных торговцев, к устранению произвольно взимавшихся многочисленных внутренних сборов с торговли и, наконец, к уничтожению в таможенном деле системы откупов, т. е. отдачи подлежащих взиманию таможенных сборов в аренду частным предпринимателям.

Особые заслуги в этом отношении принадлежат второму царю из дома Романовых, Алексею Михайловичу (1645–1676). Вняв настойчивым жалобам русских купцов о предпочтении, оказываемом иностранцам, он окончательно отменил (в 1649 г.) привилегии, которыми пользовались англичане в течение почти целого столетия в разнообразных формах. Изданный в 1667 г. Новоторговый устав определяет, далее, что иностранцы могут производить торговлю в пределах государства лишь с особого на то разрешения; при этом они были обложены дополнительными сборами, которые мотивировались тем, что иностранцы свободны от других налогов и личных податей, обременяющих собственных подданных.

Новоторговый устав 1667 г., на содержании которого мы не будем здесь останавливаться, считается первым русским таможенным тарифом, хотя он так и не назывался. Устав был более либерален, чем можно было бы ожидать, соображаясь с тогдашними обстоятельствами. Правительство отнюдь не было заинтересовано в подавлении товарообмена с заграницей; напротив того, в видах усиления притока в страну благородного металла, значение которого тогда уже весьма правильно оценивалось, оно должно было стремиться к возможной поддержке экспорта. С другой стороны, ввиду низкого культурного уровня населения не было оснований опасаться настолько значительного усиления ввоза иностранных продуктов, чтобы это могло неблагоприятно отразиться на торговом балансе. Торговое сословие не было более или менее серьезно заинтересовано в закрытии границ, широкая же масса населения не могла идти в расчет ни как производитель предметов вывоза, ни как потребитель иностранных продуктов.

Русские историки передают, что в то время серб Крижанич усиленно пропагандировал в России своего рода меркантильную систему одностороннего покровительства национальным торговым интересам путем подавления какой бы то ни было иностранной конкуренции[3]. Его проекты стеснения ввоза мануфактурных товаров не были, правда, одобрены царем Алексеем Михайловичем, но в последней четверти XVII в. уже обнаруживаются явные признаки того, что политика меркантилизма, охватившая передовые национальные государства Западной Европы, проникла и далее на Восток, в Московское царство. Упрочиться на Руси это меркантилистическое движение могло, однако, лишь после того, как Петру Великому удалось прорубить «окно в Европу»[4].