Читать книгу Зигзаг неудачи - Валентина Андреева - Страница 12

Утро началось не совсем так, как планировалось. Димка не поехал на работу. Операционная сестра Дашенька, явившаяся туда для утрясания мелких производственных вопросов, связанных с уходом в очередной отпуск, пообещала подвезти Дмитрию Николаевичу голубой пакет, лежащий в правом нижнем ящике его стола. В начале одиннадцатого он спустился за ним вниз. Назад явился еще и с твердым убеждением, что Дарьин жених, сидевший за рулем потрепанной БМВушки, не стоит той рукопашной, которую она вела за предоставление срочного отпуска. Слишком разболтанный.

Нам было не до этих открытий. Как и предсказывал Димка, в голове каждого из отъезжающих время от времени вспыхивали сомнения в качественности сборов. Наташка, изрядно подуставшая смотреть на нашу беготню, удивлялась, как мы еще держимся на ногах. Димка от души посоветовал ей влиться в общий поток сумасшествия, либо попробовать десять раз распаковать, а затем заново упаковать поклажу. Сам он так и не решился сразу передать ключи из голубого пакета мне. Вытащил из него какие-то бумаги, книгу, затем достал коричневый чехольчик с ключами, а остальное опять шуранул в пакет. Только перед тем как всеобщие поиски перетекли в стадию пофигизма, лично положил ключи в боковой карман моего чемодана, застегнул его на молнию и три раза повторил, где эти ключи искать. Пока он давал Алене наставления по этому же поводу, я успела вытянуть из голубого пакета книгу и сунуть в чемодан, почитаю на отдыхе после своего детектива.

Успев окончательно одуреть от беготни, я все же нашла в себе силы поинтересоваться: на фига мне дополнительный груз в чемодане. Ключи можно было положить и в сумочку.

– С твоей безалаберностью сумку у тебя по дороге сопрут в первую очередь. С чемоданом сложнее – его отсутствие даже ты заметишь. Не говоря о других.

Возразить я не сумела. Тем более что влезла Наталья:

– Народ! Мне за всеми этими мечтами о ясном небе и голубом солнце как-то не пришло в голову подумать о том, что отдыхать-то нам придется в доме покойницы!

Подруга внимательно посмотрела на каждого из нас, включая кошек, из солидарности мотавшихся вместе с нами.

– Где моя новая бейсболка? – устало спросил сын.

Ни ему, ни Наташке никто не ответил. Славкина бейсболка за сегодняшнее утро раз пять меняла лежбище. Кто ж теперь его угадает? А Наташкин вопрос вообще вызвал недоумение. Неужели подруга устала от безделья больше, чем мы от сборов? С чего это ее нервная система не выдержала, дала сбой настолько, что она забыла, куда с самого начала собираемся?

– Вы че, не поняли?! Я ж покойников как огня боюсь. Нет. Даже больше! Молчите? Тоже тапки со страху откинули?

– Да мы вроде как еще живы… – неуверенно сказала я и тоже посмотрела на всех по очереди, ожидая поддержки.

– Пожалуй, покойники так не носятся, – с сомнением в голосе заявил Димка. – Но в то же время они и не завтракают… Прямо, как и мы.

– Да при чем тут ваш завтрак! – вскипела Наташка. – Пообедаем в поезде. Я про другое!

– Мне-то уж точно ничего не перепадет с вашего барского стола, – хмурясь, заметил муж.

– Бабулин мешок в холодильнике забыли! – спохватился сын и легонько сдвинул в сторону Аленку. Ей много и не надо. Прихватив с собой за компанию меня, она угодила прямо в распростертые объятья Дмитрия Николаевича, стоявшего в арочном проеме, как вратарь.

– Нет, вы меня все-таки не поняли, – нудно канючила Наташка. – Ну и фиг со мной. Нет, с вами. И с нами. Умерла-то она в больнице! И кремировали ее в Митинском крематории! И похоронят там же! Может быть… Или в другом месте. Мало ли в Москве удобных мест? И вообще, я пришла сказать, что лучше выехать пораньше. Курский вокзал такой запутанный, да еще пробки на кольце.

Все вскочили и опять засуетились. В третий раз, выполнив просьбу бабушки, проверили билеты, документы и, пересчитавшись по порядку, простились с ней и кошками. На лестничной клетке, нервно поглядывая на Наташку, которая так же нервно каждую секунду смотрела на часы, ждали прибытия кабины грузового лифта, и в конце концов часть вещей уехала вниз вместе с Лешиком и Славкой в кабине для пассажиров. Через секунду подошел и грузовой.

На улице шел сильный дождь. Столица угнетала серостью и неприглядностью. Пробки на Садовом кольце ощутимо добавили нервозности. Только Димка был спокоен и собран, как перед очередной операцией, да Алена призывала всех расслабиться: опоздаем так опоздаем, все равно выхода нет. Бег трусцой по тротуару с чемоданами поможет только вымокнуть. На короткое время все смирялись с безысходностью, пока Лешик ровным голосом не задавал один и тот же вопрос:

– Ну а мне-то зачем надо было торопиться с отъездом?..

На вокзал прибыли за час до отправления поезда. Славку сразу же делегировали на его поиски. Оказалось – зря. Состав еще и не подавали. Все складывалось удачно – не понедельник же – если не считать того, что я приехала на вокзал в домашних тапочках. Дочь меня мигом утешила: не придется искать их по чемоданам, а босоножки папик захватит. Еще не известно, на месте ли ее собственные тапки и щлепанцы Славки.

– Чувствую, скучать в дороге вам не придется, – тут же влез Димка. – До пункта назначения вас ждет много интересных открытий, а уж по прибытии на место…

– Мне больше всего будет не хватать тебя, – вздохнула я, и муж сразу осекся. – Еду с таким чувством, что забыла самое главное.

Он прижал меня к себе, поцеловав в висок. Тихо говорил что-то успокаивающее, но не очень понятное. Было достаточно неудобно – мешала битком набитая сумка, висевшая на плече и упиравшаяся в левый бок, но освобождаться не хотелось. Было надежно, как в швейцарском банке. И хотелось остаться… Чтобы через секунду опомниться и захотеть бежать вдогонку за тронувшимся поездом, а догнав, снова испытать желание остаться. Только всем вместе.

– Не волнуйся, самое главное – билеты и документы ты забыть не могла, – прозвенел голос подруги. – Я трижды видела, как ты доставала их из сумки и убирала обратно. Надо же, похоже, погода окончательно вышла из-под контроля синоптиков! И хоть кто-нибудь бы подсказал свернуть зонт, здесь же крытая платформа. А вон и наш зеленый обоз показался. Все правильно: «Москва – Адлер».

Я еще сильнее вцепилась в Димку. Он вынужден был перехватить мою сумку. С другой стороны на нем повисла Алена, упрашивая скорее приехать. Наташка всплакнула и, наступая с фасада, сквозь рыдания потребовала дать честное слово хирурга, что он проконтролирует вопрос сдачи Борисом боксерихи в надежные руки. Лучше всего – опять в Борины. Так сказать, из рук в руки. Может, он изыщет возможность как-то привезти ее с собой? Бедная псина никогда не видела моря.

– Дурдом! – пронесся над нами ясный голос Вячеслава. – Вы сейчас отца уроните. Па, лети отсюда сломя голову! Я тебя чемоданами прикрою!

Сын принялся поштучно стаскивать нас с измученного процессом расставания Дмитрия Николаевича.

– Сумку отдай! – забыв про слезы, проорала отступившему назад Димке Наташка.

Толпа пассажиров и провожающих, теснившихся у дверей вагона, как по команде, откликнулась на этот зов. Все обернулись и мгновенно вцепились в свой багаж, старательно обняв ногами то, что не удалось схватить руками.

– У женщины сумку украли! – пролетел над толпой чей-то голос, мгновенно подхваченный и троекратно усиленный.

– Стоят, разинув рот! – подвела итог мощная блондинка, спешащая к поезду налегке. Два чемодана, сумка и искусственный горб-рюкзак на шее скрюченного под тяжестью ноши спутника не позволяли ему прийти ей на помощь. Впрочем, она и сама справилась: – А ну отдай награбленное! – Мощным рывком атлетка вырвала из Димкиных рук сумку и перебросила ее мне. – Еще и туалетной водой надушился! – гаркнула она, вызвав восхищение толпы. – Ща милицию вызову!

– Папа! – истерично крикнула Аленка и снова кинулась к нему.

– Димочка! – вторила ей я, летя вместе с сумкой следом.

– Я же говорю – дурдом! – развел руками Славка.

Женщина сначала остолбенела, потом с досадой хлопнула спутника могучей рукой по рюкзаку, отчего мужчина присел, грохнув чемоданами по платформе, и прошипела:

– Ну ты и захребетник! Без конца меня подставляешь!

Толпа на минуту притихла, потом взорвалась хохотом. Под него мы и потащились к своему вагону. По пути Лешик очередной раз вслух задал себе вопрос, зачем ему надо было так торопиться с отъездом? И сам же себе, наконец, ответил:

– От великого ума!