Читать книгу Вкус волчьих ягод - Валентина Гринкевич - Страница 6

Утром слегка гудела голова, но думаю, большая кружка горячего кофе улучшит самочувствие. Никогда не понимала кофе, разлитый в маленькие чашечки наперсточного типа. Моя утренняя кружка должна быть большой и, желательно, на треть наполненной молоком.

Заглянула в холодильник – ни сливок, ни молока. Дела не очень-то… придется пить так. Я открыла ноутбук, оставленный со вчера на кухонном столе, и пока пила кофе, рассматривала фотографии деревни Демидково. Прикидывала, как туда лучше доехать.

Деревня была расположена на отшибе: с трех сторон лес, с четвертой болото, а за болотом граница. Ехать часа полтора в одну сторону, неблизкий свет, но и не такая уж даль. Погода хорошая, солнце светит, там наверняка живописно (я была склонна больше доверять балагуру Эдику, чем впечатлительной Лене) чего бы и не проветриться?

Жаль, что одна, вдвоем было бы веселее, но в последнее время мне не привыкать. Скосила глаза на фиолетовый бумажный браслет на запястье. Такие вчера вечером нам с Егором выдали в клубе вместо входных билетов. Улыбнулась, вспомнив молодого человека и его прощальный поцелуй. Узкая яркая бумажка, вот и все, что осталось. Если бы не она, впору была бы подумать, что вчерашний вечер мне и вовсе приснился.

Я подделала браслет пальцем и попыталась его порвать, чтобы снять и выкинуть. Он оказался неожиданно крепким. Даже слишком крепким. Прорезиненный, что ли? Ни зубами, ни ногтями разорвать его не получалось, пришлось вставать и идти за ножницами. Так или иначе, браслет оказался в мусорном ведре, а я пошла собираться в поездку.

***

Дорога серым асфальтом услужливо стелилась под колеса авто, по радио играл популярный хит, настроение было отличным, и я даже подпевала. Лес по обочинам сливался в сплошную пеструю желто-красно-оранжевую ленту.

Впрочем, как и было обещано Леной, дорога скоро свернула с трассы и быстро испортилась. Кое-где старый асфальт сильно потрескался, появились ухабы и выбоины. Пришлось значительно снизить скорость. Деревья стали выше и подступили ближе к дороге. В скором времени их кроны почти сомкнулись, и казалось, будто я еду в туннеле.

Захотелось почувствовать запах ранней осени. Эту пору года я люблю больше остальных. Нет, не дожди, раскисшую слякоть и холодный ветер, а именно такую, как сейчас. Когда погода стоит теплая, солнце низкое, но еще греет, вокруг буйствуют краски, по утрам земля и деревья уже покрываются легкой узорчатой изморозью, и ты будто застываешь в дверях, готовясь шагнуть из зеленого знойного лета с длинными золотыми закатами в морозную, снежную, колючую зиму… И есть немного времени, чтобы остановиться, оглядеться, удивиться разнообразию красок, которые пылают вокруг пожаром, но их огонь не разрушителен, а роскошен.

Я опустила стекло автомобиля. В салон тут же ворвался легкий ветерок и принес собой запах влажной листвы, прелой земли и слабый аромат дыма. Значит деревня где-то недалеко, может, уже за следующим поворотом. Листья сыпались прямо на дорогу желто-красным ковром и мягко шуршали под колесами автомобиля.

Еще несколько поворотов и я увидела первые дома. Шиферные крыши, поросшие лишайником, деревянные заборы, кусты возле калиток и пожелтевшие яблоневые сады.

На въезде в деревню действительно стоял крест. Такие в нашей местности ставят часто. Их украшают лентами и цветами. Считается, что крест будет беречь жителей от всех напастей и от нечистой силы. Этот был деревянным и высоким, его было видно издалека. Я остановилась и внимательно осмотрела крест через лобовое стекло, не выходя из машины. На самом верху, действительно, слегка покачивался от ветра крупный продолговатый лошадиный череп, грязновато-серого цвета. Он будто осматривал пустыми глазницами окрестности и задумчиво кивал. Вся конструкция напоминала жутковатое мистическое чудовище, и смешного в этом не было ничего…

Я нахмурилась, от легкого и веселого настроения не осталось и следа. Завела мотор и медленно покатила по улице. По обочинам выстроились старые, кое-где покосившиеся деревянные заборы. Местами разросшиеся кусты сирени и чубушника выползали почти на дорогу. Калитки… лавочки… дома… Пожелтевшая трава перемежевывалась с бурой перекопанной землей. Постройки и кирпичные, и деревянные. Деревянных больше. Новых домов не видно совсем. Как, впрочем, и людей (я заметила лишь нескольких). Странно… суббота, позднее утро, погода теплая – самое время поработать на улице. Хотя тут, может, и жителей немного. Некоторые дома выглядели совсем заброшенными и забытыми. Печально смотрели на меня пустыми провалами окон, а рассохшиеся от времени и непогоды заборы словно охраняли вход в мир, где переплеталось прошлое и настоящее.

Но из некоторых печных труб поднимался ровными столбиками дым, издалека слышался лай собак и кукареканье петуха, а значит деревня не мертвая.

Я поежилась и затрясла головой, словно пытаясь отогнать наваждение. Конечно, не мертвая! Откуда такие мысли? Обычная деревня, как и все! А то, что люди по дорогам не ходят, так не город, небось, с утра у всех и по дому дел полно.

Ехала медленно и внимательно осматривалась по сторонам. Опустила оба передних стекла и слушала шорох шин по асфальту, шум ветра в ветках деревьев, далекий лай потревоженного сторожевого пса…

А вот и колодец. Тот самый. Эдик описал все подробно: и огромную липу рядом, и массивную лавочку, выдолбленную из цельного ствола дерева, и зеленую недавно обновленную крышу, накрывающую колодец сверху.

***

Остановилась, но из машины пока не выходила. Колодец притягивал взгляд, хотя ничего необычного в нем не было. Простой, деревенский, с ведром на толстой балке. Я такие видела много раз. И все же на него хотелось смотреть и во рту пересохло. С самого начала я не планировала пить из колодца. Специально даже об этом думала, хотя понимала, что это ребячество или у меня вправду едет крыша…

Я потянулась и взяла с пассажирского кресла пластиковую бутылку с минералкой, которую предварительно купила на заправке. Попила из нее, не сводя глаз с загадочного колодца. Он будто звал…

Вправду, чего сижу и ловлю мурашек на коже от непонятного волнения? Надо выходить из машины и набирать воду, раз уж приехала.

Подошла к колодцу и огляделась. Улица пустынна, вокруг никого…

Открыла дверцу, защищающую колодец от мусора, заглянула внутрь. Уровень воды оказался ближе, чем ожидала. Права, Ленка, неглубокий.

Вода внизу черная и, кажется, густая, будто желе. На поверхности отражается мое лицо, только черты на нем дрожат, идут легкой рябью и волосы, свешенные вокруг лица, делают меня на себя непохожей. Захотелось крикнуть, чтобы послушать эхо, но я сдержалась.

Осмотрела ведро, прицепленное к балке на потертую от частого использования прочную цепь. Ведро как ведро… Обычное, цинковое таких в хозяйственных магазинах полно. Единственное, кто-то согнул один его край так, чтобы было удобнее выливать воду не расплескивая.

Взялась за ручку, до блеска отполированную ладонями местных жителей, раскрутила, пока не услышала снизу всплеск, с которым ведро ударилось о поверхность воды. Утопила поглубже, набрала полное, с ощутимым усилием тянула его, вслушиваясь в громкий неприятный скрежет, с которым цепь наматывалась на балку. Перехватила двумя руками полное и поставила на край.

Черт! Я оставила в машине лабораторные бутылки. Очень хотелось пить.

Невероятно прозрачная вода плескалась в ведре, от нее шла прохлада и запах был такой… свежий, приятный. В глаза бросилась голубая эмалированная кружка, для которой кто-то заботливо навесил с внутренней стороны крышки колодца крючок. Действительно, не пить же из ведра как лошадь. Я улыбнулась своим мыслям, но сдержалась и кружку не тронула. Хотя во рту пересохло так, будто я кросс на жаре пробежала.

Вернулась в машину, взяла специально приготовленные для отбора воды емкости, и сделала еще несколько больших глотков привезенной с собой минералки.

– Чего из колодца не пьете? Брезгуете? – раздался мальчишеский голос, когда я вернулась и принялась наполнять бутылки водой.

Вопрос прозвучал так неожиданно, что я испугалась, вздрогнула и слегка расплескала воду на ботинки. Но взяла себя в руки и, не поднимая головы, закончила забор и крепко-накрепко закрутила крышки на обеих бутылках. Лишь после этого распрямилась и посмотрела в сторону говорившего.

Недалеко от меня сидел на соседском заборе мальчишка. На вид ему было лет десять-двенадцать, но могу ошибаться, определение детского возраста на глаз никогда не было моей сильной стороны.

– Привет… сказала я с дружелюбной улыбкой.

Мальчишка был самым обычным. Одет в теплый свитер с высоким горлом и яркую стеганную жилетку. Джинсы на коленях грязные и с дырами. Так сразу и не поймешь, то ли действительно подрал на заборах, то ли так было задумано изначально. Подошва кроссовок перепачкана жирной свежей землей

А лицо… Лицо вроде бы и обычное: подвижный рот, растянутый в улыбке; нос картошкой; всклокоченные волосы торчат черными кудряшками над чистым, высоким лбом. Но вот глаза… Черные-черные… как два уголька… и смотрят настороженно в отличие от улыбающегося рта. Глубоко смотрят и умно… и слишком серьезно для обычного ребенка. Или это у меня опять воображение шалит?

– Здравствуйте, – он рассматривал меня в упор без всякого стеснения. – А вы из города? Приехали воду на анализ взять?

– Да… А ты местный? Живешь тут? Как тебя зовут?

– Так воду недавно брали, в ла-ра-ба…лабораторию. Плохой анализ? Нельзя пить? – мальчишка проигнорировал мои вопросы.

– Не знаю… я из другой лаборатории. Думаю, что, если бы воду нельзя было пить или она содержала вредные для здоровья вещества, колодец бы сразу закрыли. Питьевая вода – это очень серьезно.

– Значит, люди в деревне болеют не из-за нее? А чего тогда?

– Какие люди болеют? – сразу зацепилась я за случайно брошенную фразу.

Мальчик замолчал, будто понял, что сболтнул лишнее, и перестал улыбаться.

– Ну, воду же не просто так брали, – продолжила я расспросы. – Наверняка что-то случилось. Врач должен был приходить, расспрашивать.

– Не знаю, доктора не видел, про анализ мне другие рассказали. У нас тут чужих не любят. Граница рядом, мало ли кто ходит и чего вынюхивает.

– Действительно. С подозрительными людьми стоит держаться настороженно. Но врачи-то чем не угодили? Они же добра хотят. Проводят расследование, чтобы не допустить распространение опасного заболевания…

– А оно опасное? – опять не выдержал и перебил меня мальчик.

– Не знаю. В больнице разберутся. А чтобы быстрее разобрались, врачам надо говорить всю правду. Как есть. А то только хуже будет.

– У нас тут неизвестно еще кому хуже будет… и от чего… – пробормотал мальчик себе под нос и насупился.

– А у вас в семье болеют?

– У нас все здоровы.

– Другие колодцы в деревне есть?

– Общий только этот.

– И что, прям отсюда все ведрами воду домой таскают? Это же неудобно.

– Ну неудобно и что… привыкли уже. Деревня небольшая. Еду приготовить хватит. А так у каждого возле хаты бочка с дождевой есть. И для полива еще трубы летом включают, но ее пить нельзя, только мыться.

– Понятно… – протянула я, хотя на самом деле пока мне ничего понятно не было.

– А ну… и в некоторых домах, особо если баня есть, то скважину долбали, с насосом… чтобы воду качать. Но там колодцев нет, вода сразу в дом идет.

– Угу…

Я осматривала деревню. Не по домам же ходить? Меня и на порог не пустят, хотя рабочее удостоверение я с собой на всякий случай прихватила. Тем более Эдик предупреждал, что местные в принципе не очень-то приветливы…

– У Томки на хуторе еще свой колодец есть.

– Что за Томка? – я заинтересовалась.

– Хутор тут, недалеко, километра два от деревни. Большой… раньше и хозяйство было. Бабка корову в общее деревенское стадо гоняла… А сейчас уже нет. Одна осталась и старая совсем.

Хутор – это интересно, хорошо бы и оттуда воды набрать, посмотреть, как она себя поведет.

– Проводишь?

– Делать мне больше нечего, – буркнул он с детской непосредственностью. – Но дорогу покажу, не потеряетесь. Только Томка с вами, может, и говорить не захочет.

– Может и не захочет. Но посмотреть-то можно? – я улыбнулась.

– Попробуйте. Только на машине вы туда точно не проедете, дорога очень плохая. А недавно еще дожди были, так там вообще все размыло.

– Поняла. И все-таки… Звать тебя как?

– Степан.

– Очень приятно, а я Маргарита. Ну показывай, Степка, как мне хутор найти и в вашем лесу не заблудиться.