Читать книгу Ключевой воды глоток - Валентина Михайловна Басова - Страница 9

Полуденное солнце нещадно палило за стенами вокзала, а здесь, в зале ожидания, было прохладно и даже сумеречно. Свободных мест не было, народ сидел везде: на подоконниках, на батареях парового отопления, на баулах и просто на полу, подстелив под себя газету.

Ольга долго осматривалась, пока не решилась пристроиться в уголке возле газетного киоска, она поставила сумку на бетонный пол, устало прислонилась к прохладной стене.

Вокруг неё текла привычная вокзальная суета, разноголосый шум электричек и разговоры людей, скрип тележек носильщиков и плач детей, но она, казалось, ничего этого не замечала, словно вокруг неё возник вакуум и отгородил её от окружающего мира. События последних дней настолько вымотали её физически, но ещё больше душевно, что она чувствовала себя опустошённой. Больше всего ей хотелось лечь лицом к стене, чтоб никого не видеть и не слышать, так ей было тошно и плохо.

…Им кричали «Горько!», она целовала его и плакала от счастья. Сколько она себя помнила, всегда любила Игоря. Он был кумиром её девичьих грёз, хозяином её судьбы, по нему она сверяла свои поступки, перенимала его привычки, манеру одеваться и ходить. Всё в нём было по сердцу: как он говорит, слегка встряхивая копной рыжих волос, как шикарно носит галстуки, она знала, в какой читальный зал он ходит, каких писателей предпочитает, какие стихи любит. И она читала те же книги, учила наизусть «его» стихи, проговаривая их на ночь, как молитву.

Она не видела никого, не слышала песен и поздравлений, не понимала происходящего, была словно во сне, и знала только одно – он здесь, он рядом и он – мой. «Мой» – это слово стало символом её любви, она не могла представить рядом с ним другую женщину, не могла вообразить, что он может кого-то ещё так обнимать, что захватывало дух, смотреть в глаза ласково и восхищённо, трогать волосы, класть руки на плечи. Нет, он не может, он не должен, и хотя она знала, что он и не будет этого делать, но от одной только мысли, ей делалось плохо.

– Дочь, успокойся! – увещевала её мать. – Будь просто счастливой.

А она и была счастливой, когда не думала об этом. А ещё была бы счастливее, если б исчезло то маленькое облачко с горизонта их любви.

…Они встретились всё-таки в библиотеке, куда она ходила следом за ним вот уже три года подряд. Он учился на третьем курсе юрфака, а она заканчивала десятый класс, и хотя времени у неё было в обрез, находила минутку, чтоб хоть издали поглядеть на него. Зима в том году выдалась на редкость холодная и снежная, Оля от мороза раскраснелась и была особенно хороша в белой вязаной шапочке и толстом свитере с оленем на груди. Она привычно поискала его глазами и, не найдя, забеспокоилась, в панике завертела головой, вдруг испугавшись, что опоздала, и он ушёл. Неудача так расстроила её, что она с досады заплакала.

– Вам плохо? – Он подошёл неслышно сзади, легонько тронул её за плечо.

Она резко обернулась, но увидев родные рыжие кудри и удивительные зелёные глаза, рассмеялась.

– Уже нет!

Он с интересом глянул на неё, пожал плечами. Её сияющие глаза с пролившимися слезинками вызвали у него ответную улыбку. Какая же у него была улыбка! Она бы жизнь отдала за эту улыбку!

Он уходил. Она догнала его, и как в омут с головой.

– Можно я вас провожу?

Он опешил от её вопроса, но она увидела искорки интереса в его глазах и восхищения, что придало ей решимости, а так хоть сквозь землю от стыда провалиться. Они молча оделись и, не сговариваясь, пошли пешком по тёмной улице в её сторону, словно он знал, где она живёт. Он потом смеялся, что его любовь вела. С ним хорошо было даже молчать, и она согласна было идти за ним куда угодно, лишь бы он вёл. Она украдкой разглядывала его лицо, хотя думала раньше, что знает его до мельчайших подробностей, но, она ошибалась, оказывается, у него тонкие, как у девушки, брови, ресницы, хоть и короткие, но густые, и оттого зелёные глаза кажутся тёмными, подбородок твёрдый, но не резкий, а с ямочкой, а губы, ох, эти губы! Она любила это лицо до спазмов в горле, до крика, до потери сознания.

– Давайте познакомимся, а то неудобно так идти, – наконец проговорил юноша.

– Вас зовут Игорь, я знаю, – стараясь быть как можно бесшабашнее, выпалила Ольга, хотя сердце билось где-то в желудке. – А я Лёля.

– Лёля? Это как?

– Лёля, значит, Оля. Меня все домашние так зовут и в… школе… – Она застеснялась, сейчас он фыркнет – школьница… Лёля… Но лукавить и кокетничать она не умела и теперь боялась, что ему сразу станет неинтересно и он уйдёт.

Но Игорь неожиданно рассмеялся

– А я вас буду звать Лёлечкой, у вас такое уютное имя.

Незаметно они дошли до её дома, постояли, поговорили, Игорь снял перчатку, дотронулся тёплой рукой до её щеки и забеспокоился.

– Вы совсем замёрзли, быстро домой! – Он подтолкнул её к двери, но увидев её лицо, улыбнулся. – Завтра у памятника Пушкину в шесть.

Она пулей взлетела на пятый этаж, стрелой промчалась через прихожую в зал, из окна которого открывался чудесный вид на парк, ледяную горку с малышнёй и троллейбусную остановку, но Игоря нигде не было видно. Она огорчённо вздохнула, но тут же сердце её запело от счастья – он сказал: «Завтра в шесть!»

Он очень хотел ребёнка, а она не понимала, почему никак не может забеременеть, ведь дети должны рождаться от счастья, а она была счастлива, очень счастлива! Они ходили по врачам, ездили вдвоём на море – всё безуспешно. Врачи говорили: «Вы здоровы, у вас всё благополучно, ждите». И она ждала. Для неё рождение ребёнка превратилось в навязчивую идею, и как неистово она любила мужа, так же неистово хотела от него ребёнка. И это желание доказать себе, а, может, Игорю, а, может, всему свету, что она нормальная, здоровая женщина, сделало её жизнь мучительной и тревожной.

Эта женщина пришла полгода назад, в ранних сумерках, когда муж ещё не пришёл с работы. Миловидная, молодая, она улыбалась и правой рукой поддерживала огромный живот.

– Вы Оля, – не спрашивая, а как бы утверждая, проговорила она. – Можно войти? Мне необходимо поговорить с вами.

Необъяснимая тревога, перерастающая в панику, захлестнула всё её существо. Она посторонилась, пропуская непрошенную гостью вперёд. Где-то в глубине сознания возникла мысль, что от прихода этой женщины будет зависеть вся её дальнейшая судьба. А, может, не стоит пускать её в свой дом, но женщина уже вошла и неторопливой походкой направилась в гостиную и долго умащивалась в кресле со своим большим животом. Ольга терпеливо ждала, хотя изнутри всё её существо трепетало от предчувствия беды.

– Я жена Игоря, – буднично сказала она, получая удовольствие от того, какое впечатление произвели её слова на хозяйку. Не дождавшись ответа и по-своему истолковав её молчание, уже с вызовом добавила, глянув на выпирающий живот. – И ребёнок этот – его.

– Игоря?… Вы… вы… хотите сказать… сказать – это ребёнок Игоря?

«Он не мог со мной так поступить, не мог! – молнией пронеслось у неё в голове, но она тут же оборвала себя. – Я чувствовала… чувствовала… не может быть так много счастья… Я сглазила наше счастье!»

– Он, видимо, вам ничего не говорил, а мне скоро рожать и я не хочу, чтоб мой ребёнок рос без отца, я требую развода!

– Вы? Развода? – от растерянности у Ольги даже перехватило горло.

– Ну, не я, конечно, а Игорь, ведь это он состоит с вами в браке, – поправилась дама. – Он боится вам сказать, опасается, что вы… ну, как бы это сказать… жизни его лишите… уж больно вы неуёмная…

Ольга решительно встала, её трясло.

– Я прошу вас уйти, – голос от перенапряжения зазвенел и осекся. – Своё дело вы уже сделали, остальное мы с мужем решим сами.

Она сознательно сделала упор на слове «муж» и первая пошла к выходу, но гостья уходить не спешила, поднималась медленно и неохотно, явно разочарованная разговором, было видно, что она добивалась скандала, но получив в ответ лишь сдержанность и молчание, не знала, как дальше себя вести, а Ольга, распахнув дверь, терпеливо ждала, когда женщина уйдёт.

Ольга стояла у окна и смотрела, как незнакомка садилась в машину. Слёз не было. На неё напало оцепенение, внутри всё заледенело, и твёрдый ком застрял в горле, мешая дышать.

Она с нетерпением ждала мужа и боялась его прихода. А вдруг всё это правда, хотя и не может быть правдой. Нет, нет… Она бы почувствовала… Тогда почему?… Кому это нужно и зачем? Кому это выгодно… Посмотреть ему в глаза… Нет!

За семь лет совместной жизни их отношения почти не изменились, поулеглась слишком бурная страсть, но осталась пылкая любовь, нежность, желание ежесекундно баловать друг друга, говорить смешные и трогательные слова. Игорь помогал ей учиться в институте, бегал с ней по врачам, сдавал многочисленные анализы, готов был делать, что угодно, лишь бы у них появился ребёнок, уговаривал её не волноваться, вселял уверенность в том, что у них ещё всё впереди. Нет, он не мог с ней так…

Хлопнула входная дверь, Игорь бросил ключи на столик в прихожей, зажёг свет

– Лёлечка! – Он появился в дверях такой родной и близкий. Она, не разбирая дороги, роняя стулья, кинулась к нему, обхватила за шею, и бурный поток слёз захлестнул её.

– Лёлечка, родная! Милая! Что с тобой? Что? Что?