Читать книгу Пособие для мужа - Валентина Владимировна Воронина - Страница 5

Глаза-сливы остановились на Маслове. Дюймовочка из Шереметьево несколько секунд изучала лицо своего нового пациента, пытаясь что-то восстановить в памяти.

– Не помните? – Александр перешёл на английский. За годы соревнований он достаточно выучил его, чтобы неплохо объясняться на бытовом уровне. – Я тот, на кого вы наехали и чуть не задавили насмерть своими чемоданами в Шереметьеве вчера, – он слегка улыбнулся и с удивлением почувствовал, как почему-то начал краснеть.

– Ах, ну конечно, – Дюймовочка с любопытством спросила: – Мазь помогла? – У неё был мягкий и низкий тембр, Маслову нравился. Похожим обладала его последняя девушка, и это самое приятное воспоминание, которое у него осталось о ней.

– Очень, – соврал Александр, который только понюхал её горький травяной запах и решил не использовать: «само пройдёт» было его любимым лекарством.

– Прекрасно, – довольно произнесла Дюймовочка и подошла ближе: – Что с вами случилось? Почему вы здесь?

В голове Маслова вдруг сам собой возник и чуть не сорвался ответ: «Из-за вас», но он вовремя удержался и вместо этого сказал, не переставая себе удивляться:

– Да вот, упал в обморок от такой красоты, которая тут у вас. И, кажется, повредил себе крыло.

Дюймовочка с любопытством посмотрела на него и, приподняв широкие брови, сказала:

– Надеюсь, вы не падший ангел. Правое или левое?

Маслов глазами показал на правую руку. Она внимательно осмотрела больное место, умелыми, уверенными движениями маленьких пальцев прощупала плечо и вокруг него, велела сделать несколько взмахов в стороны и вверх. Иногда он морщился от раскалённой боли, стараясь преодолеть внутренний ограничитель, который тисками сдавливал предплечье, не давая руке нормально двигаться. Доктор встала сзади него, ловким движением зажала плечевой сустав и сама подняла его руку:

– Так крылу легче?

– Значительно. «Даже приятно», – прошептал Маслов. Он не врал. Тёплый, проникающий ток от каждого её прикосновения распространялся по всему телу и волнами ударял в голову, лишая сил. «Кажется, ты попал, брат», – подумал Александр, который уже давно ничего подобного не испытывал. Он радовался и смущался, как мальчишка.

– Сейчас надо сделать рентген. Похоже на растяжение связок, но на всякий случай, чтобы исключить все другие неприятности, – распорядилась Дюймовочка и провела его в соседний кабинет.

После окончания процедуры она выписала рецепт и протянула его Александру со словами:

– С завтрашнего дня в течение недели вам придётся приходить сюда на процедуры. С вами будет заниматься мой коллега, физиотерапевт.

– Я не могу доверить своё крыло никому, кроме вас. Во всяком случае, мне необходимо ваше присутствие. Вы будете завтра? – у Александра сердце встало на паузу в ожидании ответа. Дюймовочка улыбнулась и сказала «да». Маслов уже почти вышел из кабинета, как вдруг понял, что не знает её имени. Вернулся.

– Меня Александр зовут. Можно Саша. А как ваше имя?

Дюймовочка задумалась на мгновение, потом повторила:

– Александр, Саша. Сан-Сан. А я Каори.

– До завтра, Каори, – Маслов вышел.

В коридоре ждала Настя. Увидев его, она поднялась навстречу. Широко открытые глаза таили тревогу. «Какие они у неё голубые, не замечал, надо же», – отметил Маслов. На вопрос девушки «Ну что? как?» отмахнулся:

– Всё в порядке. Недельку процедур, и как новенький. – Александр помолчал, пытаясь угадать мысли Старостиной. Он не терпел недомолвок и недопонимания. Не любил и оставлять людей с пустыми надеждами. Вышли на улицу. Морозный воздух окатил холодной волной и придал бодрости.

– Сан Саныч, вы, не понимаете, наверное, не видите, но я… – начала было Настя, но Маслов прервал её:

– Насть, – он осторожно подыскивал слова, – там, на склоне, я понимаю, было недоразумение. Я не хочу, чтоб ты думала, что это что-то важное и нужное для тебя…, нет, не так. В общем, Настя, тебя твой парень где-то ждёт, а ты пока просто об этом не знаешь. Тебе кажется, возможно, что это я, но это не так, я старше тебя в два раза… – он споткнулся о Настины слёзы, замеревшие в глазах, и остановился, немой. Саныч внезапно почувствовал себя виноватым и беспомощным.

– Знаете что, Александр Александрович, – вдруг тихо и членораздельно проговорила девушка, – а идите вы…, – она быстро пошла вперёд, потом обернулась и выкрикнула: – Да что вы вообще о себе возомнили?! Очень надо! – и побежала по направлению к лыжной станции.