Читать книгу Такая вот жизнь, братец – 5. Записки шестидесятника - Валериан П. - Страница 7

В плену у похоти

…Всё началось с того, что в нашем доме освободилась квартира. В ней проживала одинокая женщина, которая неожиданно скончалась, и, за неимением родственников, претендующих на это жильё, квартира перешла в распоряжение нашего кооператива. Вокруг неё сразу же началась «мышиная возня» претендентов на эту площадь. Фролыч, который был членом правления, тоже (по наущению матери!) активно включился в эту гонку. И он имел на то весьма веские причины. Дело в том, что у меня появилась новая «зазноба», да ещё какая! Красавица, каких свет не видывал, да ещё лет на десять меня моложе. И я «загулял», а главное, дома я перестал «играть по правилам». Если раньше я регулярно навещал сына, и вообще, «шустрил» по дому, то теперь у меня ни на что не хватало времени! Я стал груб с предками, несдержан, обозлён своим постоянным «безденежьем» и отсутствием «перспектив». «Лев» снова попал в ловушку!

…Шло время, наше кооперативное дело потихоньку продвигалось к своему победному концу, и вот, в один прекрасный январский день 1988 года я получил заветный ордер на квартиру. Деньги за неё были выплачены (в основном, из запасов Фролыча), и я стал единственным законным владельцем данной площади. Боже, какое это было блаженство! Я был, как на крыльях. Дома мне никто не мешал. Я мог раздеться догола, мог включить на полную мощность свой кассетник, мог спокойно говорить по телефону, не боясь напороться на злой окрик матери. А главное, я мог запросто затащить свою «богиню» к себе на «хату».

Моя очередная влюблённость захватила меня незадолго до этого грандиозного события (я имею в виду переезд на новую квартиру). По сути, это был тривиальный «служебный» роман. Моей «пассией» стала коллега по факультету. Познакомился я с ней на юбилее нашего завкафедрой, который состоялся в шикарной гостинице «Приморская». Это был грандиозный сабантуй, к которому мы, преподаватели, специально готовились. Там была вся кафедра, человек тридцать. В честь юбиляра устроили «капустник», где мне надо было во всеуслышание пропеть фразу из известной песни: «Широка страна моя родная, много в ней лесов, полей и рек, я другой такой страны не знаю, в ней живёт великий человек», сопровождая слова широким жестом в сторону сидящего рядом шефа. Помню, я очень волновался. … Потом были тосты, выступления коллег, вино лилось рекой, подавались закуски, а под конец – всеобщие танцы-шманцы. Вот здесь-то я и сошёлся с Лелей. Мы станцевали с ней пару-тройку танцев подряд, я был в ударе, потом меня перехватили, всё как-то завертелось, я уже забыл, для чего пришёл, и думал только о том, как бы «не упустить свою удачу». Леля была сравнительно молодым «кадром» в нашем коллективе. Она держалась особняком и не входила в узкий круг приближенных шефа. Это была настоящая «фемина», ещё не увядшая на преподавательской ниве. Видимо, за это её в нашем сугубо женском коллективе и недолюбливали. Кроме того, она была приезжей, из периферии, а, стало быть, «не наша». Это была настоящая секс-бомба: молодящаяся, но уже вполне зрелая тридцатилетняя блондинка с лучистыми, зеленовато-серыми глазами (так и хочется сказать «очами»), нежным, не ленинградским, румянцем щёк, и пухлыми, не накрашенными губами. Ну, и все остальное тоже было в полном порядке (на мой взгляд). А её улыбка меня просто ослепляла! Я был счастлив уже от того, что удостоился её внимания. Мы протанцевали остаток вечера, а потом небольшая компания – наш «узкий круг», (в который я тоже был вхож), – отправилась к кому-то «на хату» продолжить застолье, которое закончилось под утро, когда все стали разъезжаться по домам. Нас с Лелей высадили из такси у парка, примыкавшего к Пискаревскому кладбищу, откуда было рукой подать до её дома.