Читать книгу Ярослав Мудрый. Великий князь - Валерий Александрович Замыслов - Страница 6

Часть первая
Глава 5
Содом

Оглавление

Великий князь не ведал, на что и подумать. Ярослав, получив грамоту на новое княжение, должен был явиться из Ростова в Киев, а он сразу отъехал в Великий Новгород.

Что это? Зазнался, полное пренебрежение отцом? Но такого случая еще не бывало. Любой сын, где бы он ни находился, тотчас прибывал по приказу родителя в стольный град. Даже «зол плод» Святополк, у коего были веские основания задержаться в Турове, и тот приехал в Киев. Ныне сидит в порубе, подлый изменник! Но сейчас речь не о нем. Старый боярин Колыван, пожалуй, прав:

– Уж не пронюхал ли чего о твоем приказе, великий князь?

– О каком таком приказе, Колыван?

Дворский замялся. Дернул же его черт за язык! Но надо договаривать:

– По поводу Березини и ее приблудыша.

Владимир Святославич схватил дворского за грудки.

– Совсем из ума выжил, старый пес! Аль не я упреждал, что никакого приказа тебе не поручал!

– Прости, великий князь. Чаял, чтобы ты вдогад взял. Ярослав-то…

– Молчи! – сорвался на крик Владимир Святославич. – Еще раз вякнешь – поганый язык вырву. Своими руками!

– Не вякну, великий князь, не вякну, – побледнев, заверил Колыван и, в знак подтверждения сотворив крестное знамение, попятился к сводчатой двери…

Прав, прав Колыван. Ярославу ума не занимать, он и в самом деле мог догадаться. Вот почему ему не хочется видеться с отцом. Но тайну, видимо, он держит при себе, и за то ему многое простится. Если бы Русь изведала еще об одном скверном деле Крестителя, то у него прибавилось бы смертных грехов. «Не убий!» – завещал христианам Иисус Христос.

А грехов у Владимира – ни одному звездочету не перечесть. Еще два месяца назад он почувствовал, что похоть его умерщвлена, он уже не в состоянии овладеть самой сладострастной наложницей.

И тогда ослабевший князь повелел Колывану тайно привести к нему ведуна-знахаря, с коим поделился своим горем, и тот изрек ему заговор от бессилия:

– Во имя Отца и Сына и Святого Духа, аминь! Есть святое окиян-море, на том святом окиян-море стоит остров, на том острову стоит дуб булатный, у того дуба булатного – корень булатный, сучья булатные, вершина булатная. Того дуба булатного ветром не согнет, вихрем не сломит, так бы и у раба Божия Владимира стояли семьдесят жил и едина жила… на женский лик красной девицы… что турий рог, что еловый сук, чтобы тот раб Божий Владимир стал пылок и ярок на женскую похоть, на полое место, во веки веков, аминь!

В тот же день знахарь бесследно исчез. Никто не должен ведать о половой немощи великого князя.

А через два дня Владимир Святославич, опрокинув рог фряжского[10] вина и забыв о державных делах, помчал в свою резиденцию, любимое село Берестово, в коем находился его дворец с тремя сотнями наложниц. Но как ни усердствовала его любимая похотница, великий князь потерпел неудачу. Он огрел наложницу плеткой и ушел из ложеницы в свои покои.

Великий князь был в отчаянии. Неужели его сладострастию пришел конец?! Тридцать пять лет он наслаждался женами и бесчисленными наложницами, и вот настал горестный час, когда он утратил ни с чем не сравнимое блаженство.

Напился Креститель до одури. На другой день бушевал: кто бы ему ни попадался на глаза из челяди, жестоко избивал, а затем, вконец обессиленный, рухнул на лавку, крытую медвежьими шкурами, и заснул беспокойным сном.

Очнулся, а в голове всё та же неотвязчивая мысль: «Нет! Не могу без девок. Не могу!»

Приказал позвать из своих дворовых плотника.

– Вот что, Минька. Сотвори-ка мне малое оконце в покоях. Да чтоб оконце задвигалось.

Минька пожал плечами.

– Так дверь есть, великий князь.

– Оконце, дурья башка! И чтоб борзо сделал!

«Чудит наш князюшка», – подумал плотник и побежал за сручьем.

Когда оконце было вырублено, задвинуто и прикрыто парчовой занавесью, довольный Владимир Святославич пошел в людскую и молвил:

– Нерадивы стали. Эк, рожи без дела отъели. Накажу нещадно!

Холопы упали на колени.

– Не ведаем, чем и прогневали тебя, батюшка великий князь.

– От изделья отлыниваете, лежебоки. Будет вам особая поруха.

Владимир Святославич отобрал с десяток самых крепких холопов и повел их сенями к одной из многочисленных комнат дворца, в коей располагались семь наложниц. У дверей остановился и отдал приказ:

– Девки мои зело провинились. Ступайте к ним, сорвите одежки и силуйте.

Холопы оторопели. Вот приказ так приказ!

– Ступайте. Дверь я закрою на засов, дабы ни одна девка не выскочила.

Отдав повеление, Креститель поспешил в свои покои и тотчас приоткрыл потайное оконце. То, что он увидел, привело князя в неслыханное возбуждение.

Девки кричали, визжали, норовили выскочить из комнаты, но мужики изрядно ведали своё дело. Насиловали так дерзко и грубо, что весь дворец огласился несусветным девичьим воплем.

Владимир с необычайным вожделением наблюдал за развратным содомищем и до изнеможения занимался… рукоблудием.

10

Ф р я ж с к о е – итальянское.

Ярослав Мудрый. Великий князь

Подняться наверх