Читать книгу Русский след. История Нобелевской премии - Валерий Чумаков, Калина Яркина, Ольга Подгорная - Страница 9

В мае 1862 года Альфред провел в Петербурге свои первые опыты с нитроглицерином. Впервые он узнал об этом мощнейшем взрывчатом веществе от своего любимого учителя Николая Зинина, который начал экспериментировать с опасным веществом еще в 1854 году. Тогда военное российское ведомство пыталось применить нитроглицерин в артиллерийских снарядах, однако вещество оказалось весьма капризным, не говоря уж про чудовищную взрывоопасность, поэтому с его военным применением решено было повременить.

Альфред Нобель

Альфред решил изготовить по примеру отца мину, только значительно более мощную. В минах Эммануила порох взрывался, будучи подожженным химическим запалом. Профессор Якоби поджигал пороховой заряд с помощью электрического разряда. Но для нитроглицерина это не подходило: Альфред прекрасно знал, что, будучи подожженной, эта взрывчатка просто горит неустойчивым синим пламенем. Поэтому он разработал другую схему.

Порцию нитроглицерина Альфред аккуратно запаял в стеклянную пробирку, после чего погрузил ее в металлический сосуд и тщательно забил черным порохом. К пороху он подвел бикфордов шнур, который и поджег. Взрыв изрядной силы чуть не разнес лабораторию.

На следующем этапе Нобель заварил нитроглицерин уже в металлическую трубку, которую погрузил в стальной, 5 сантиметров в длину, цилиндр, также набитый черным порохом с подсоединенным бикфордовым шнуром. На взрыв в помещении он не решился и вывез свою конструкцию, получившую впоследствии имя «нобелевский запал», в пригород Петербурга, где устроил экспериментальный подводный взрыв.

Но дальше перед Альфредом встала довольно большая проблема. Дело в том, что в России частным лицам было категорически запрещено производить взрывчатые вещества. Невозможно было и получить патент на взрывчатку. Поэтому ему пришлось согласиться на предложение отца и уехать в Стокгольм, где он уже 14 октября 1863 года получил от Торговой палаты первый в мире патент на «изготовление и использование взрывчатых веществ» сроком на 10 лет. Суть его изобретения заключалась «в увеличении взрывной силы пороха при помощи добавления в него нитроглицерина».

В бизнесе главное – не останавливаться, всегда бежать вперед, зная, что позади тебя бегут конкуренты, которые только и ждут, когда ты остановишься или оступишься. Этим пренебрег Роберт – и проиграл полуэтап Большой Нефтяной гонки. Но Альфред это правило знал хорошо, поэтому он твердо решил продолжать опыты с нитроглицерином. Уж раз так хорошо пошло. Но для этого требовались деньги, причем немалые.

Пришлось вновь искать спонсоров за границей. Первыми инвесторами Альфреда стали парижане, братья Перейр.

Братья Перейр были одними из крупнейших финансистов того времени и живо интересовались перспективными проектами.

Они уже получили колоссальный доход от проложенной ими во Франции первой железной дороги и теперь искали новые объекты для вложения средств. Братьям нужны были идеи, а Альфреду требовались деньги, так что интересы их сливались в потенциально успешный коммерческий проект.

Был подписан договор, по которому принадлежавшее Перейрам «Генеральное общество кредитов под недвижимость» вкладывало в производство Нобелем нитроглицерина 100 000 франков.

Теперь можно было приступать к относительно масштабным работам. Первым делом Альфред снял в Хеленборге старый дом, в котором оборудовал лабораторию и маленький химический производственный цех. Во всех его работах самым непосредственным образом участвовал престарелый отец. И еще младший брат Эмиль, учившийся тогда в Уппсальском университете. Кроме них на заводе работали еще инженер, господин Херцман, мальчик-помощник и уборщица.

15 июля 1864 года Альфред усовершенствовал «нитроглицериновый порох» и получил второй свой патент. Чтобы сделать процесс получения нитроглицерина более безопасным, Альфред создал инжектор-смеситель глицерина и азотной кислоты. Работы шли полным ходом, производство кипело, и к началу осени на фабрике скопился уже довольно порядочный запас взрывчатки. Через несколько дней Эмиль должен был уехать на учебу.

Взрыв прогремел 3 сентября. Здание было почти полностью разрушено, погибли Херцман, мальчик, уборщица и рабочий, случайно проходивший мимо. И еще двадцатилетний студент Эмиль Нобель.

У потрясенного гибелью младшего сына Эммануила Нобеля 6 октября, спустя всего месяц после катастрофы, произошел инсульт. Неизвестно, смог бы он выжить, если бы у его постели не дежурила без сна и отдыха любящая и преданная Андриетта. Благодаря ее стараниям, Эммануил пришел в себя, но до конца жизни не оправился от паралича и был прикован к постели.

У большинства людей все эти события надолго отбили бы охоту к опытам с нитроглицерином. Но в случае с трудолюбивым и упорным Альфредом все было как раз наоборот. Теперь это было для него не просто дело, а настоящее противостояние, кто – кого. Уже спустя месяц после взрыва он перенес производство подальше от города, где ему отныне строго-настрого запретили заниматься какой-либо химией. Новая лаборатория была оборудована на барже, заякоренной посреди озера Меларен. Качка и частые штормы вовсе не способствовали безопасности в работе с нитроглицерином, но другого выхода тогда у Альфреда просто не было: население страны было так напугано, что всякая попытка основать новое предприятие где-то на суше встречала мощнейший общественный, а за ним и административный отпор.

5 мая 1865 года Альфред запатентовал новое взрывное устройство на основе нитроглицерина. В нем основное вещество помещалось в металлический контейнер, что предохраняло его от постороннего воздействия и преждевременного срабатывания. Взрыв же инициировался специальным детонатором – заключенным в деревянную капсулу зарядом. Альфред несколько раз менял конструкцию детонатора, пока не пришел к самому удачному, использующемуся до сих пор «номеру 8». В нем металлическая трубка-капсюль заполнялась гремучей ртутью, а в ее открытый конец вставлялся бикфордов шнур, длиной которого регулировалась задержка срабатывания. Прогорев, шнур подрывал капсюль, и этот взрыв уже активировал силу нитроглицерина.

Нобелю повезло. Хотя, возможно, это было и не везение, а результат твердого расчета и анализа ситуации. В Швеции середины 1860-х годов полным ходом шли экономические реформы. Их успех сильно зависел от того, насколько развитыми были государственные артерии – железные дороги. Постройка их шла полным ходом и с максимальной скоростью.

Уже к концу десятилетия планировалось покрыть всю страну железнодорожной сетью. Главным препятствием в этом благородном деле были скалы, которых в Швеции, как известно, немало. Взрывчаткой на основе черного пороха тут обойтись было сложно, поэтому Государственный комитет по железно дорожному транспорту, которому Нобель передал партию своих «номер 8», проведя несколько испытаний, разрешил применять его для взрывных и проходческих работ.

К тому времени тетка Альфреда познакомила его с Юханом Вильгельмом Смитом. Этот стокгольмский торговец некогда уехал в Америку, сколотил там миллионное состояние и теперь, в блеске славы и с карманами, полными серебряных долларов, вернулся на родину. Авантюрист по натуре, он быстро разобрался в ситуации и, подтянув с собой еще нескольких инвесторов, основал вместе с Альфредом первую в мире большую промышленную компанию, занимающуюся производством нитроглицерина. Не мудрствуя лукаво, компанию назвали «Нитроглицерин АБ», где АБ было инициалами Нобеля – Альфред Бернхард.

Пользуясь больше капиталами, чем связями, Смит добился разрешения построить завод на суше, на берегу залива Винтервинкен, недалеко от одноименного города. На церемонии открытия, в честь приглашенного принца Оскара II, Альфред одним взрывом заложенного в 4-х метровую шахту заряда стер с лица и с карты Швеции небольшой холм.

Керосиновые спекуляции окончательно подкосили Роберта, и Альфред, решив совместить родственное полезное с полезным личным, предложил старшему брату стать представителем его компании в Финляндии. Роберт с радостью принял предложение, но развить бурную деятельность в этом направлении не смог: в России ко всему, что могло взрываться, относились весьма настороженно, и как-либо проявиться в этой области, не живя в столице, и не обладая необходимыми связями, было очень сложно.

А Россия в Альфреде была не так и заинтересована. Здесь технология производства взрывчатки уже была отработана «секретным военным химиком» полковником Петрушевским. Вместе с военным инженером Михаилом Боресковым он долгое время работал над технологией производства и применения нитроглицерина в улучшенных минах профессора Якоби.

В 1863 году всего за пять недель группа полковника Петрушевского произвела три тонны нитроглицерина. Такого количества должно было хватить на несколько лет экспериментов и на обеспечение нескольких минных морских военных учений. Однако после того, как 17 июля 1866 года на военном складе рвануло 20 пудов (почти 330 килограммов) нитроглицерина, правительство запретило дальнейшие опыты в этом направлении.

Пытаясь сделать нитроглицерин менее опасным, полковник соединял его с магнезией. Получившаяся порошкообразная смесь была потом названа «русским динамитом». Нобелевскому динамиту она практически не уступала. Полковник полностью проработал технологию производства взрывчатки, но все его работы были погребены под грифом «совершенно секретно». А Петрушевский за свою работу был награжден пожизненной пенсией.

Роберт с семьей перебрался в Швецию, чтобы помогать младшему брату в его бизнесе, руководить которым собрался Эммануил Нобель. Хоть и прикованный к постели, он вовсе не желал вести пассивную жизнь и в ультимативной форме потребовал от сыновей назначить его генеральным директором нитроглицериновой компании. Учитывая всем печально известные предпринимательские способности Нобеля-старшего, допускать этого было никак нельзя. Братьям удалось убедить отца отказаться от своих притязаний, и на должность исполняющего обязанности директора компании с окладом в 6000 шведских крон и местом постоянного члена правления был назначен Роберт Нобель.

Альфреду тогда было не до администрирования, он был занят укреплением своих взрывных нитроглицериновых позиций на мировом рынке. Опасаясь, что конкуренты могут его опередить, он в самый короткий срок запатентовал свой способ и свои устройства в Германии, Великобритании, США и многих других странах. Практически в каждой стране он довольно быстро находил богатых и прозорливых инвесторов, готовых вложить деньги в его производства.