Читать книгу Барчук - Валерий Гурков - Страница 7

…Через час он сидел в купе вагона скорого поезда до Таллинна, или бывшего Ревеля. Там когда-то жил его отец со второй семьёй. Отец уже ушёл, как и его жена. Осталась только их дочь Тамара, Барчуку родная сестра. К сестре он и ехал. В купе была ещё пара пожилых эстонцев. Когда он поздоровался с ними по-русски, те просто недовольно кивнули головами, не произнеся ни слова. Хотя родились они с ним в одной стране – СССР, отлично знали русский язык, но за всю дорогу не обронили ни одного слова на русском. Барчуку давно был безразличен этот детский сад из обиженных взрослых. Поэтому он просто не обращал на это внимание. Эстонцы всегда не любили русских. Вернее, не все, пока эстонцы молоды, всё хорошо и все хороши. Но вырастая во взрослые особи, они все свои жизненные неудачи, не найдя других оппонентов, видят в русских. Но не себя же обвинять в своём скудоумии. Ещё в советские годы, когда он заходил в магазин и просил товар на русском языке, продавец отворачивалась и обращалась к следующему покупателю.

Итак, поездка испорчена. Он положил единственный свой багаж спортивную сумку под сидение, достал блокнот и стал писать.

Поезд уже тронулся и набирал ход. Полуоткрытая дверь в купе открылась полностью, и очаровательная блондинка, лет тридцати, улыбаясь, вошла в купе. Она поздоровалась на эстонском. Семейная пара вежливо ей ответила, расплывшись в долгой улыбке.

– Добрый вечер, – улыбнулся он ей.

– Добрый вечер, – тоже с улыбкой и лёгким акцентом ответила она ему.

– До Таллина?

– Нет, выйду на остановку раньше.

– Тоже хорошо, а то я эстонский не знаю, солгал он, а по-русски тут не понимают или делают вид, что не понимают.

– Я тоже не составлю вам компанию, устала очень, схожу, покурю и спать лягу.

– Значит, не повезло.

– Значит, не повезло, – улыбнулась девушка.

Эстонцы на чистом русском спросили проходящую мимо проводницу, где находится вагон-ресторан. Получив ответ, они пригласили новую попутчицу с собой, но та отказалась. Пара ушла.

– Меня Вайми зовут, – снова улыбнулась девушка.

– Во как! Неожиданно даже для эстонки, папа столяром был?

– Дедушка назвал.

– Понятно. Барчук.

– Это фамилия?

– Нет, но меня так все зовут, раньше, когда был маленьким, приезжал летом в деревню, а там старые бабки вслед всегда говорили: «Гля, гля, бабы, барчук малой приехал, ну, копия старый барин». Я поначалу думал, что меня барсуком обзывают и тех бабок низами огородными обегал. На деревне меня так и звали Барчук, иногда Москаль. Москалей много, Барчуков мало, так оно и прижилось ко мне. Я уже и не помню, как по-настоящему отец с мамой называли, – пошутил он.

– Хорошо, Барчук так Барчук, можно я переоденусь?

Он вышел из купе и прикрыл дверь. Через пять минут она открыла её и, показав пачку с сигаретами, произнесла:

– Я курить, вы со мной?

– Не курю, но если вот стих закончу, то могу составить компанию. Буквально пару минут.

– Стих? Можно посмотреть?

– Можно.

– Почерк очень красивый! Редкость для мужчины, а такой – и для женщины.

– Вы бы знали, сколько меня ругали в детстве за небрежный почерк. А он сам взял и выровнялся… со временем.

– Характер ваш стад ровный, вот и почерк стад другим, ровным.

– Вы читайте стих, может, подскажете, что в нём изменить.

– Описана давно в рассказах и стихах война.

– Вайми замолчала, на глазах заблестели слёзы.

– Что-то дописать или так оставить?

– Оставь так, – вдруг перешла она на ты, – хорошие стихи, но очень грустные.

– Тогда курить?

– Тогда курить.

Они прошли мимо соседних купе и вошли в совершенно тёмный тамбур. Она прикурила сигарету. Он стал смотреть в мелькание огней за окном и придорожных столбов.

– Холодно тут, – произнесла девушка.

– Есть малёк, извини, старею. Сам даже уже не догадался, что такой замечательной девушке может быть холодно, – он снял свой пуловер и укрыл её.