Читать книгу В поисках Шамбалы - Валерий Иосифович Василевский - Страница 15

Узнал Артём о действительно важном событии не только для города, но и для всей страны, лишь через несколько дней. Пригласили в воскресенье заменить заболевшего певца, выступить в ресторане «Замок». Расположено это очень популярное заведение в красивом ущелье на окраине Кисловодска рядом со скалой, которую называют «Замок коварства и любви».

Сочинили о ней красивую легенду. Её экскурсоводы рассказывают многочисленным курортникам, приезжающим полюбоваться этим прекрасным местом на берегу реки Аликоновки. Вот и Артёму в этот раз пришлось не только петь, но и по просьбе подвыпившей компании со сцены порадовать приезжих, художественно воспроизводя события давних лет.

– Когда-то давно жил здесь богатый и жестокий князь, – привычно начал Артём, поглядывая на статного пожилого грузина, сунувшего ему в карман после исполнения «Сулико» какие-то деньги. – Сердце его было подобно куску ржавого железа. Не знал он любви и жалости ни к далеким, ни к близким. Только единственную дочь свою, Дауту, князь любил и лелеял. Любил, но берег от чужого глаза и держал взаперти. В своих детских играх Даута знала лишь одного мальчугана – Али, сына старого чабана Конова… – Артём нарочно затянул паузу.

Застольная компания слушала вполуха, начали переговариваться между собой. Грузин, видно старший в компании, приподнялся и оглядел стол. Тотчас стало тихо. Улыбнувшись, Тёмка продолжил рассказ о том, как выросшие дети полюбили друг друга. Но князь решил выдать дочь за богатого и знатного жениха. Влюбленные встретились на скале и решили: смерть лучше разлуки… Артём рассказывал вдохновенно, выразительно, буквально превращаясь то в пастуха Али, то в его любимую…

– На краю отвесной скалы, взглянув в последний раз в светлые очи любимой, юноша крикнул: «Прощай! Умирать с любимой не страшно!». И прыгнул вниз, в пропасть…

– Слушай, дорогой, дальше не надо! – поднялся со стула странный грузин. – Извините меня, люди добрые…

Он подошёл к сцене, взял Артёма за руку и попросил: – Пойдем, поговорить надо… – Они вышли на балкон. – Меня зовут Илларион, про тебя я всё знаю, вырос ты без родителей, воспитывал тебя дядька. Слушал я, как ты поёшь, видел в Сочи, как ты играешь в карты, в бильярд, разговаривал кое с кем. Захотелось познакомиться поближе. Не удивляйся. Дело в том, что ты очень, очень похож на моего старого друга, который погиб несколько лет назад.

Артём тревожно вздохнул. В душе что-то шевельнулось никогда не испытанное. О чём это он говорит, о ком?

– Я не уверен, Гайчика ли ты сын, у тебя, к сожалению, другое отчество. Почему-то Георгиевич. Но ведь дядька не знал твоего отца, я у него как-то спрашивал. Он мог и перепутать. Мне хотелось бы думать, что всё-таки ты сын моего друга. Понравился ты мне. – Он подошел к Артёму, положил ему руки на плечи. – Сыновей у меня нет, жена в лучшем из миров, а дочка вышла замуж аж в Австралию, – с горечью прибавил. – Поладим, будешь мне за сына.

– Диди мадлоба, уважаемый Илларион, – поблагодарил растроганно Артём по-грузински. И они начали разговаривать на языке предков. Артём очень хотел узнать что-нибудь о своём предполагаемом отце. Илларион рассказал, что был Гайк артистом драматического театра, увлекался стихами, сильный, ловкий, любил горы, походы, скалолазание. Однажды вместе с женой упали со скалы, она погибла, а он разбился, повредил позвоночник, сломал несколько ребёр, сильно хромал, долго лечился, из театра пришлось уйти.

– Вот почему Илларион не дал мне закончить легенду! – догадался Артём. – Чуткая душа.

– Помог я ему устроиться в одну охранную компанию, – задумчиво продолжил Илларион, – выполнял он отдельные особые поручения своего шефа, который, по моим сведениям, занимался ещё и драгоценными металлами. Видно, помогал я напрасно. – Помолчал, расстроенно покачивая головой. – Теперь на мне и висит тяжелый камень – говорят, что погиб он. Но тела я не видел. – Долго молчали оба. Потом Артём все-таки спросил: – А семья, где живет?

– Дальние какие-то родственники жили в Дилижане. Там мы с Гайком лет пятнадцать-шестнадцать назад гуляли на одной свадьбе. Кстати, с ним была подружка из Кисловодска. Но я её не запомнил…

– Дядька говорил, что мой отец, вероятно, был грузином.

– Сынок, мало ли у нас полукровок! Мать у Гайка была грузинкой, отец – армянин, знал Гайк оба языка, как и ты. Детство провёл он в Калуге, там они с братом еще увлеклись почему-то польским языком, общаясь с каким-то шляхтичем. А потом он учился в Тбилисском театральном институте им. Ш.Руставели, где преобладали грузины, вот и привыкли считать его грузином…