Читать книгу Ожидание свободы. Роман - Валерий Касаткин - Страница 15

Конное дело Филиппа Конькова в связи с новой экономической политикой советской власти получило второе дыхание. Верховые лошади вновь стали пользоваться спросом у разного рода буржуйчиков, которые вдруг откуда ни возьмись появились, как грибы после дождя. Филипп стал разводить и верхово-упряжных лошадей, открыл на своём хуторе дело по изготовлению бричек, телег, пролёток, которые силами двух мастеров делались на заказ. Филиппу казалось, что настало счастливое время со стабильным будущим, и он не мог понять предостережение Степана Новикова о грозящих его семье неприятностях. В который раз он повторял себе: неужели у государства поднимется рука на его дело, такое нужное людям, которому он посвятил всю свою жизнь?

Стоял тёплый летний вечер. Филипп, обойдя два табуна лошадей, которые летом в ночное время содержались в загонах, огороженных толстыми жердями, вспомнил разговор с председателем поссовета и подумал: Степану, конечно, больше известно о планах власти на будущее. Но трудно поверить, чтобы оно проводило политику во вред себе. Он, как коневод и законопослушный добропорядочный гражданин своей страны, угрозу для власти не представляет, а наоборот, укрепляет её и тем самым укрепляет государственную экономику. Так зачем же власти таких, как он, уничтожать? Абсурд. Но Степан чепуху говорить не будет. Филипп почесал затылок и вошёл в дом. Семья была в полном сборе. Хозяин сел за стол и сказал:

– Всем нам надо посовещаться о дальнейшей жизни, поскольку опять начали ходить разные разговоры. Вася, ты у нас самый сведущий и разбирающийся в политике. Хотелось бы послушать твоё мнение.

– Я дяде Стёпе верю. Сейчас власть с нами заигрывает. На данном этапе мы нужны ей для того, чтобы вытянуть государство из экономической разрухи. И как только государство твёрдо станет на ноги, нас, как враждебный идеям социализма класс, пустят в расход. Об этом я разговаривал с Семёном и Мишей Захаровыми. Они полностью солидарны со мной. Поэтому я предлагаю с хутора съехать и по отдельности поселиться в деревне.

Филипп тяжело вздохнул.

– Я всё равно не могу поверить, что нас будут уничтожать, как классовых врагов. Но коль есть такая вероятность, будем расселяться, и завтра с выездом в деревню посмотрим, где нам лучше всего построить новые дома для вас. А меня вы простите, я со своими конями останусь на хуторе. И будь что будет. Если мои лошади погибнут, я погибну вместе с ними. А теперь всем спать, и больше ни слова, – Филипп сделал из газеты самокрутку, насыпал туда табака и вышел на улицу. По гладко выбритым щекам мужчины текли слёзы. Филипп сделал глубокую затяжку из самокрутки и, немного успокоившись, подумал: жизнь пролетела, как мгновение. Но в этом мгновении были и прекрасные всплески счастья. Это любовь, рождение детей, первый самостоятельный объезд молодого жеребца, да и повседневная суета вокруг лошадей ему доставляла огромное удовольствие. Главное, что до сего дня беда, война их обходили стороной. Значит Бог заметил его заслуги и позволил жить с семьёй в счастливом здравии. К новому времени и порядкам он приспосабливаться не будет. Теперь пусть дети вольются в молодое советское государство и построят вместе с ним своё счастье. И он своим детям для этого, что мог, то и дал. Перед Богом и семьёй он свою миссию выполнил. Филипп сделал ещё одну затяжку самокрутки, потушил её и, окинув взглядом свои владения, с успокоившейся душой вошёл в дом. Слёзы на щеках мужчины давно уже высохли.