Читать книгу Разведчики и резиденты ГРУ. За пределами отчизны - Валерий Кочик - Страница 8

Начало

Датой создания советской военной разведки считается 5 ноября 1918 г., когда в составе Полевого штаба РВС Республики появилось Регистрационное управление. Несмотря на серьезный недостаток хотя бы элементарно обученных кадров, недостаточное финансирование и противодействие белогвардейской и зарубежных контрразведок, военной разведке все же удалось серьезно поспособствовать победе Красной Армии в четырехлетней гражданской войне.

Особое внимание уделялось Черноморскому региону. С одной стороны на его берегах шла гражданская война, поддержку белым силам в которой оказывала Антанта, в том числе и ее флот. С другой: по окончании 1-го этапа войны (1920 г.) весьма значительные силы Белой Армии осели в Болгарии и Турции, где находились и войска интервентов. Уже в 1918 г. используя, в основном, болгарских коммунистов советские партийные и разведывательные органы стали пристально изучать ситуацию в этих странах.

Иван Цолович Винаров (1896–1969)

Известны некоторые имена тех, кто руководил военной разведкой в том регионе и создавал там первые агентурные сети: Стоян Джоров, Койчо Касапов, Григор Чочев, Борис Иванов, Семен Фирин, Христо Боев, Николай Трайчев, Федор Гайдаров, Крыстю Кытев и др. Болгары сражались и на фронтах гражданской войны, в том числе и в тылу противника. Вот один из примеров: 23.09.1919 г. Генерального штаба полковник А.Т. Гаевский, и.о. начальника контрразведывательной части Главнокомандующего вооруженными силами на Юге России, издал в г. Таганроге постановление по делу Н.И.Д. (по другому документу Николая Ильича) Кутинчева, который обвинялся в «большевистском шпионстве, а также активной, направленной во вред добровольческой армии, боевой деятельности», отмечалась его «военно-политическая в пользу советской власти деятельность и в других государствах», «связь его со шпионскими организациями большевиков за границей». Самого Кутинчева Гаевский отправил на гауптвахту, а его жену – Анну Ивановну, «как соучастницу его деятельности» – в Таганрогскую окружную тюрьму. Она была освобождена Красной Армией в декабре 1919 г., а он бежал из Екатеринодарской тюрьмы в марте 1920-го¹.

Агентурный период деятельности Ивана Винарова

Иван Цолов Винаров (пс.: Ванко) родился 24 февраля 1896 г. в болгарском городе Плевен в семье мелкого служащего. По окончании 3‑х классов прогимназии в родном городе, он освоил профессию столяра, работал по этой специальности на фабриках и в мастерских (1910–1921). При этом Винаров активно участвовал в революционном и рабочем движениях в Плевне. В 14 лет стал членом «тесняцкого» (впоследствии коммунистического) Союза молодежи, вступил в ряды профсоюза деревообделочников (1908 г.). И его деятельность не осталась незамеченной властями. Ивана Цоловича арестовали в 1913 г. и полгода продержали в заключении, однако вину его доказать не удалось и он был освобожден. Спустя 3 года Винаров принят в члены Болгарской социал-демократической рабочей партии (тесняков), преобразованной в 1919 г. в Болгарскую коммунистическую партию – БКП.

Во время 1-й мировой войны он был призван в армию, прошел краткую подготовку и принимал участие в боях на Южном европейском фронте (в районе г. Гевгелия и Дойранского озера) в составе 9-й Плевенской дивизии, в качестве рядового 6-го пехотного полка. Но и партийную работу он не забывал, занимался антивоенной агитацией и пропагандой в болгарской армии (1915–1918 гг.), при этом был награжден орденом «за храбрость» и получил двадцатидневный отпуск (1917 г.), домой вез письма для земляков с фронта, а также оружие и боеприпасы «для будущих классовых битв с капиталом», как и советовал видный деятель БКП Тодор Луканов. Потом вернулся в свою часть в Гевгелия, продолжал свою партийную работу. После развала фронта принимал участие во Владайском солдатском восстании (осень 1918 г.).

Вернувшись домой, возобновил работу по специальности, которую совмещал с партийной и профсоюзной деятельностью в Плевенском округе, «руководил нелегальной работой по вооружению партии», т. е. занимался изъятием оружия со складов Союзной контрольной комиссии, с тайных складов, на которых болгарские военные прятали оружие от войск Антанты. Винаров вспоминал: «Разведка, которая вскоре стала моим главным революционным призванием, тогда сыграла положительную роль. Партийная организация располагала сведениями о нескольких десятках тайных укрытий, где военные прятали оружие. Артиллерии не было (артиллерийский полк находился в Севлиево), в городе [Плевне] прятали пулеметы, пистолеты, гранаты, патроны».

Вместе с тем Винаров принимал активное участие в работе нелегального канала связи Варна – Севастополь, Варна – Одесса, организованного и возглавляемого Григором Чочевым. Возможности канала использовались Коминтерном, отдельными компартиями, а также и разведслужбами Страны Советов.

Кроме того, «откликаясь на призывы партии, болгарские трудящиеся саботировали отправку военного снаряжения войскам Деникина и Врангеля. Они задерживали воинские эшелоны на железнодорожных станциях, выводили из строя паровозы и вагоны, груженые оружием. Плевенские рабочие под руководством коммуниста Ивана Винарова на ходу забирались в поезда, когда они медленно передвигались в горах, и выбрасывали из вагонов оружие и военные материалы, предназначенные для белогвардейцев. Иногда они поджигали составы, идущие в черноморские порты Варна и Бургас»².

К тому же он был сотрудником охраны и участником исторического 1-го (учредительного) съезда БКП (май 1919 г.), принимал участие в создании Плевенской окружной военной организации БКП и стал ее членом. Подчеркивал в своих мемуарах, что ее деятельность не ограничивалась вопросами вооружения. Рассказывая о составе Плевенского военного отдела, он назвал комсомольцев Васила Вылчанова Додева и Васила Цакова Йотова, заметив в скобках, что оба они «впоследствии эмигрировали и стали ценными сотрудниками в моей партийно-разведывательной работе в Вене и Праге, а двадцать лет спустя, в августе 1941 г., включены, по моему предложению, с состав группы «подводников» Цвятко Радойнова, сражались на родине и погибли, их расстреляли в туннеле ШЗО [Школы офицеров запаса в Софии]».

Сотрудничество Ивана Винарова с советской военной разведкой началось, как писал он сам спустя 20 лет, в 1919 г., а связь с ней, осуществлялась, по-видимому, через партийных товарищей, дававших ему и свои задания. Этот период его разведывательной (а также и партийной) деятельности продолжался два года. Чуть более месяца он смог проучиться в Центральной партийной школе в Софии (декабрь – январь 1920 г.), но был отозван оттуда на прежнюю работу. Несколько месяцев спустя он впервые встретился с советскими разведчиками: летом 1921 г. «из Софии прибыли двое русских, одетых в белогвардейскую форму. Их сопровождал товарищ из Центрального комитета. Оба представлялись «белыми», но «осознавшими необходимость работать для родины». Не было нужды расспрашивать их, хотя было ясно, что это совершенно другого рода люди… Задача сопровождать их в Варну была возложена на меня. В Варне товарищи встречались с Димитром Кондовым, Григором Чочевым, Андреем Пеневым, Благоем Касабовым и другими партийными деятелями… Неделя, которую мы провели там, русские люди посвятили прогулкам вокруг города, где в специальных лагерях находились белогвардейцы, разговорам с различными людьми, в первую очередь с портовыми грузчиками. Цель их была установить количество и состав белогвардейских частей, а также как и когда погружается оружие на пароходы и действительно ли те грузы, которые предназначались к уничтожению «в результате потопления», отправились на дно морское. Выяснив все в подробностях, русские выехали в Софию».

В сентябре 1921-го он был арестован как участник коммунистического движения «за экспроприацию оружия для партийных отрядов» и приговорен к 8 годам одиночного заключения, сидел в тюрьмах городов Плевен, Шумен, Хасково. Через год и три месяца после ареста (декабрь 1922 г.) ему посчастливилось бежать, когда его привезли в суд в качестве свидетеля. Добравшись до Варны, он связался с кметом (мэром) Варненской коммуны Димитром Кондовым, с его помощью (и с согласия ЦК БКП) Винарову, другому советскому разведчику Жечо Гюмюшеву и активисту военной организации БКП Бояну Папанчеву, которых также преследовали власти, удалось сесть на советский грузовой корабль. Плыли они в Советскую Россию вместе с четырьмястами бывшими врангелевскими солдатами³.

По Черному морю добрались до Новороссийска, а оттуда все трое отправились в Москву, куда прибыли в начале 1923 года. В СССР Винарова называли или Иван Цолович, или Иван Гаврилович.

Первые задания на кадровой службе в РУ штаба РККА

Как вольнонаемный сотрудник он числился на службе в советской военной разведке и в РККА с августа 1922 г. Как отмечал сам Иван Цолович, «Четвертое управление зачислило меня в ряды своих зарубежных сотрудников еще в середине 1922 г. Два русских «белогвардейца», которых я охранял в Плевне и сопровождал в Варне, на самом деле были советскими людьми, чекистами Берзина; после возвращения в Москву они докладывали… и о моей деятельности».

Однако, прибыв в столицу Советской России, Винаров некоторое время состоял сотрудником референта Балканских стран ИККИ (там и принят 11.04.1923 г. в члены Российской компартии), работал столяром на фабрике по производству мебели, деревянных панелей и музыкальных инструментов, повышал свою партийную подготовку в Коммунистическом университете им. Я. М. Свердлова (март 1923 – апрель 1924 г.). И этому есть объяснение: статус РУ был понижен тогда до отдела (ноябрь 1922 – март 1924 г.) и в соответствии с этим сокращен его личный состав – 275 сотрудников числились в РУ в 1921 г., а в начале 1924 г. их было всего 91. С приходом к руководству военной разведкой Я. К. Берзина Разведотдел вновь стал Разведывательным управлением и таким образом появилась возможность увеличить личный состав РУ.

В период пребывания вне военной разведки он встретил свою будущую жену Галину Лебедеву, дочь генерала российской армии, умершего еще до революции.

В Разведупре штаба РККА он поступил в распоряжение Христофора Интовича Салныня («Гриша»), с которым ему впоследствии предстояло не один раз работать.

Возможно первой операцией, в которой ему довелось принимать участие вместе с «Гришей», была переброска оружия и литературы для БКП (апрель 1924 – ноябрь 1925 г.), партия готовила вооруженное восстание и разворачивала партизанское (четническое) движение. Но не все рейды по этой линии оканчивались благополучно.

По этому поводу начальник отделения «Общественная безопасность» Министерства внутренних дел и народного здравоохранения Болгарии докладывал своему министру (04.08.1924 г.): «Доношу Вам, Господин Министр, что по сведениям, полученным от лиц из коммунистической среды, 1½ месяца назад прибыл из Москвы через Стамбул Борис Шаранков, офицер запаса Болгарской армии, служивший в кавалерии, а в настоящее время комиссар Коминтерна в Москве. Он был несколько дней в Софии, после чего выехал на Черноморское побережье нашей страны, чтобы основать базу для прибытия и акустирования моторных лодок из большевистской России. Такую базу он выбрал и устроил в местности «Св. Яни» у с. Гёзекен, вблизи с. Бяла, после чего отбыл обратно в Россию»; (15.08.1924 г.): «В лодке, захваченной у Гёзекен, найдены: 20 ящиков с автоматическими винтовками; 2 ящика револьверов; 8 ящиков патронов для манлихеровки; 8 ящиков гранат (такой же формы, как и одринка); 30 ящиков патронов для автоматической винтовки; 12 ящиков патронов для манлихеровки. В лодке было 120 ящиков, 40 из которых сброшены в море. В них было 6 пулеметов… В подготовке и совершении вышеизложенного приняли участие 60 человек из окрестных сел… Переноска оружия с моря на склад проходила под охраной 30 человек селян, а 15–20 хорошо вооруженных селян охраняли склад… Курьерами по переправке оружия [по маршруту] Севастополь – Варна были Иван Винаров из Плевны, Никола Попов – македонец и Христо Генчев, который был ранен и арестован…»⁴.

К тому же зарубежные телеграфные агентства сообщали: «В связи с обнаружением оружия арестован Г. Пеев, учитель из Гебедже, который указал еще один склад, где найдено 11 ящиков с взрывчаткой. Арестовано еще несколько человек. Одним из главных является русский Алексей Грабовский. В 1922 г. он «бежал от большевиков» из СССР. 2 года связной – передавал деньги, оружие и инструкции из СССР в Болгарию. Поставлял в СССР сведения из Болгарии»⁵.

Позднее о ситуации с провалом Боньо Петровский, ответственный сотрудник Военной организации БКП, докладывал вице-консулу СССР в Турции С.М. Мирному (София, 20.09.1924 г.): «12 августа властями было захвачено парусное судно, хозяином которого был Грабовский. Арестованы находившиеся в нем Христо Генчев, Алексей Грабовский и Закария Гирити. Впоследствии в Варне арестован Тодор Димов. Спаслись: а) в Варне – Благой Касабов и Андрей Пенев, б) в Эмине – Янко Андонов, Георги Юрданов и тов. Осип [Христофор Салнынь]. С тремя последними я неделю тому назад лично встретился. Тов. Осипа в скором времени отправим в СССР через Одрин – Константинополь». Копию этого письма получил Жечо Гюмюшев (Шварц), находившийся тогда в Севастополе⁶.

Процесс по делу об оружии состоялся в марте 1925 г. в Варне, по нему проходило 30 человек. Ни одного смертного приговора по оружейному делу не было. Иван Винаров осужден заочно на 10 лет тюремного заключения. Но, несмотря на провалы, работа на данном направлении продолжалась и в последующие годы.

Согласно воспоминаниям «Ванко», Заграничный комитет БКП «наряду с военно-организаторской и политической работой прилагал усилия, чтобы доставить новые партии оружия. В то время, когда мы совершали свои рейсы на парусниках через море, значительно большее количество оружия поступало в страну по нескольким каналам с севера, запада и юга. С севера поступало австрийское оружие, закупленное в Вене Заграничным комитетом, и отправленное в страну по Дунаю в недрах торговых грузов. С юга поступало оружие, добытое приверженцами левого национал-революционного движения Эгейской Македонии, которым руководил Васил Манолев, ранее бывший верным соратником Яне Санданского и первым помощником Тодора Паницы. С запада поступало оружие из Югославии, его переносили через границу на своих плечах десятки болгарских политэмигрантов».

После получения начальной пятимесячной подготовки в Разведупре, он побывал в Болгарии (не долго), Сербии и Австрии, помогал болгарским коммунистам, покинувшим страну из-за репрессий, обрушившихся на них после покушения 16.04.1925 г. на царя в храме «Света неделя» в Софии – «последняя авантюристическая акция Военного центра», как назвал ее Винаров (апрель – ноябрь 1925 г.). Он писал в автобиографии: что «нелегально перебросил более 300 человек, которых отправил в Советский Союз», отметив при этом, что совмещал тогда «военную и партийно‑мопровскую работу», причем в Сербии и Австрии у него «не было никаких провалов»⁷.

Переброска осуществлялась по нескольким нелегальным партийным каналам, ведущим из Югославии в Австрию. Один из них шел из Белграда в Словению (Марибор), а оттуда в Вену. Среди организаторов и руководителей переброски болгарских коммунистов были и будущие соратники Винарова по работе в Разведупре: Иван Крекманов, Стефан Боюклиев, Васил Вылчанов Додев и др.

Китай

В Москве, куда Иван Винаров вернулся из зарубежной командировки, он пробыл недолго. Прошло менее двух месяцев, и он получил новое назначение, ему предстояло отправиться на другой край света в Китай, где уже с 1922–1923 гг. работали наши военные и политические советники.

«Ванко» назначили советником по вопросам военной разведки в группе Христофора Интовича Салныня – «Гриши» (январь 1926 – февраль 1929), некоторое время он работал советником в армии Фын Юй-сяна, а после измены Чан Кай-ши они перешли на нелегальное положение и обосновались в Пекине и Шанхае, начали выполнять секретные задания: «создавать нелегальную организацию КПК и вести разведку в лагере противника». Укрытием для них послужила шанхайская экспортно-импортная торговая фирма, официальные ее руководители чех «Людвиг» и югослав «Мирко», владельцами филиала в Пекине были немец, поляк и два бывших белогвардейца из армии Колчака. Как вспоминал Винаров, «шанхайская экспортно-импортная фирма имела не только контору для деловых контактов с местными клиентами и бизнесменами, но и представительный магазин во французском квартале европейской части города. Там можно было приобрести всевозможные товары: меховые изделия из Финляндии, женские туалетные принадлежности из Вены, хрустальные и фарфоровые сервизы из Праги, модную обувь из Брно, электрическое оборудование из Берлина, ароматные сигареты из Турции, Греции и Болгарии, шелковые ткани, кимоно, дамские веера из Японии, черную икру, рыбные деликатесы и дорогие меха из Советского Союза». К тому же их торговое предприятие оказалось доходным, а разведывательная работа их интернационального коллектива стала успешной и завершилась «без провалов». Согласно воспоминаниям Ивана Цоловича, «Центр регулярно получал от нашей группы информацию о соотношении и скрытых тенденциях военно-политических сил, которые в то время определяли поведение и судьбу Китая». В 1929 г. Разведупр выпустил («для внутреннего использования») справочник «Китай: Современное положение» в нем наверняка были использованы материалы, добытые группой Салныня.

Связной группы весь период их деятельности в Китае была жена Винарова Галина Петровна Лебедева (р. в 1892 г., член компартии с 1928 г.), которая работала шифровальщицей в советских представительствах в Пекине и Харбине. А «Ванко», кроме всего прочего, исполнял обязанности советника в созданной ими военно-политической организации КПК, которую они же снабжали оружием, используя свое экспортно-импортное положение.

Винаров и Салнынь были отозваны в феврале 1929 г. и вместе с двумя другими членами группы вернулись в Москву (апрель 1929 г.). В Китае оставалась их агентура, продолжавшая работать с другими военными разведчиками. Отчитавшись в Центре о проделанной работе, «Ванко» поступил на Курсы усовершенствования комсостава по разведке при Разведупре (апрель – сентябрь 1929 г.), но закончить их вовремя ему не удалось. Он вновь оказался на Дальнем Востоке и принял участие в ликвидации вооруженного конфликта на КВЖД в качестве одного из руководителей разведывательных операций в тылу врага – вновь с Х.И. Салнынем (сентябрь – декабрь 1929 г.), действовали они в составе только что созданной Особой Дальневосточной армии. После тщательной подготовки, с помощью китайских коммунистов, группа «Гриши» переправилась на другой берег Амура и добралась до города Цицикара. За девять дней они выполнили свою задачу и вернулись на советскую сторону реки. Там они поступили в распоряжение РО штаба ОКДВА. Армия за успешное выполнение боевых заданий была награждена орденом Красного Знамени и стала именоваться Особой Краснознаменной Дальневосточной армией.

Вернувшись в Москву с Дальнего Востока Винаров завершил обучение на Курсах, готовился к новой зарубежной специальной командировке (декабрь 1929 – март 1930 г.). «Изучал все технические новинки, которые могли оказаться полезными в работе, все виды нового оружия, усовершенствованные приемы самозащиты при внезапном нападении с холодным или огнестрельным оружием; анализировал действия врага, выявленные на очередных шпионских процессах в Союзе, изучал шифр, занимался физкультурой. Разумеется, обязательной частью обучения было повышение уровня марксистско-ленинской подготовки, расширение политического кругозора, совершенствование экономико-географических познаний, усвоение языков».

Подготовка к будущей войне

В конце 1920‑х – начале 1930‑х гг. в СССР, в рамках подготовки к большой войне, началось широкомасштабное обучение партизан для грядущих боев, к этой операции привлекались в немалом количестве и гражданские люди. Проводились учения, делались закладки оружия, взрывчатки и продовольствия, предназначенные для часа «Икс». Тогда в Белорусском военном округе силами ОГПУ было сформировано 6 партизанских отрядов численностью 300–500 человек, весь личный состав которых прошел обучение в специальных школах. В военной разведке этой проблемой занимались – РО штаба Украинского военного округа (начальник Г. И. Баар), соответствующее отделение в РУ Штаба РККА (начальница М. Ф. Сахновская). Одним из основных преподавателей специальных предметов для будущих партизан стал сотрудник Сахновской – Илья Григорьевич Старинов, (которого впоследствии назвали «дедушкой российского спецназа»), рассказавший об этом в своих воспоминаниях «Мины ждут своего часа» (М., 1964). По линии партизанского отделения (позднее это отделение – отдел «А» – «активка») и работал впоследствии Иван Винаров.

Главный резидент в Европе

В секретных приказах РВС СССР по личному составу армии 1930-го года его служебное положение выглядело следующим образом: «Состоящий в распоряжении IV Управления Штаба РККА Винаров Иван Цолович назначается [сотрудником] для особых поручений 2 разряда того же Управления» (15.03.1930 г.); «Состоящий в распоряжении IV Управления Штаба РККА Винаров Иван Цолович окончил 25/VI-1930 г. Курсы усовершенствования по разведке при том же Управлении и назначен состоящим в распоряжении того же Управления» (25.06.1930 г.).

На самом деле: напутствием начальника Управления Я.К. Берзина началась (март 1930 г.) очередная командировка «Ванко» (новый псевдоним «Март»), на сей раз в Европу главным резидентом. Штаб-квартира его находилась в Вене (он жил во 2‑м бецирке на ул. Штумпергасе № 45), откуда руководил разведработой в Австрии, Польше, Чехословакии, Румынии, Югославии, Греции, Венгрии, Болгарии и Турции. В некоторых из этих стран он побывал и сам⁸. Согласно мемуарам Винарова, разведывательная группа приступила к осуществлению первых секретных заданий после шестимесячной подготовки.

Одним из помощников главного резидента стал Ангел Вылчев (полное имя Ангел Вылчев Ангелов, в СССР: Иван Петрович Арсеньев), работавший в Австрии в 1929–1934 гг. Иван Винаров писал (12.02.1940): «Он был примерным товарищем преданным своей работе. Под моим руководством он освоил ее настолько, что в случае моего отсутствия в Австрии, он меня замещал и исполнял возложенные на него обязанности весьма добросовестно. Он очень дисциплинированный и образованный наш товарищ»⁹. Чехословацкой резидентурой, в составе организации «Марта», руководил Иван Крекманов (1930–1933 гг.), однако выполняемые им задания главного резидента касались и других стран. Иногда он и сам выезжал туда. Среди своих помощников Иван Цолович назвал также Ангела Игова, Петко Петкова, Тома Маринова.

Из характеристики Центра о деятельности Винарова в этот период: «Винаров организовал на чешских военных заводах и заводе «Шкода» разведывательные группы. Он получил исчерпывающую информацию о состоянии авиационной промышленности, которая характеризуется как особо ценная. С его помощью Центр получил также необходимые ему 17 греческих паспортов. От Винарова получены исключительно интересные сведения государственного значения от источников в Бухаресте, Белграде, Афинах и Софии…»¹⁰.

Получению упомянутых сведений способствовали, в частности, специальные почтово-телеграфные команды (ПТК), созданные в Болгарии, Греции, Румынии и Югославии. ПТК в названных странах перехватывали правительственные и дипломатические депеши и отправляли их в венскую резидентуру.

В Болгарии данной работой руководил Димитр Ананиев («Мими», «Гюго»), он возглавлял группу сотрудников Софийского центрального почтамта. Помимо этого, как вспоминал Винаров, они «осуществляли широкую деятельность по сбору информации с помощью своих людей в военно-фашистских правительственных кругах. Некоторые из них помогали советской разведке до дня победы». Поставленные задачи, как считал главный резидент, Ананиев выполнял «тактично, умело и безупречно». О подробностях этой работы вспоминал болгарский телеграфист Георги Милушев:

«С 1932 г. до 1936 г. почтовый работник Димитр Ананиев был руководителем особой организации разведчиков, работающих по зарубежной линии. Я получил специальное секретное задание: делать копии всех шифрованных телеграмм, как входящих, так и исходящих, связанных с деятельностью фашистских дипломатов, аккредитованных в Софии, а также болгарского правительства и Военного министерства. В те годы посольства не имели своих радиостанций, их секретные телеграммы проходили через телеграфную и радиотелеграфную станции Софии и сохранялись в их архивах.

Задача была трудная, но выполнение ее соответствовало моим желаниям. Как телеграфист я работал главным образом с международными станциями – Белграда [Югославия], Бухареста [Румыния], Стамбула [Турция], Салоников [Греция]. И это обстоятельство помогало мне выполнять задание. Но значительная часть дипломатических телеграмм проходила и по радиотелеграфу. Кроме того, я работал посменно, что не позволяло мне копировать все телеграммы. Тогда по поручению Д. Ананиева я перешел на работу в службу международного контроля, где сохранялись все международные и внутренние телеграммы. Мне даже удалось стать руководителем этой службы. Теперь я имел доступ ко всем тайным телеграммам. Копии телеграмм, как и другая информация, отправлялись в Вену тов. Ивану Винарову»¹¹.

Со ссылкой на воспоминания «Ванко» Милушев называет и других членов группы: телеграфиста Йосифа Рангелова, радиотелеграфиста Ивана Делибашева, механика телеграфных аппаратов Георги Ковачева, инженера технической службы Главной дирекции почт и телеграфов Николу Белопитова, чиновницу «черного кабинета» (полицейская цензура корреспонденции) Любицу Петкову Еневу, почтальонов Асена Янкова, Ивана Милчева, учительницу Цветану Георгиеву и др. При этом он подчеркнул, что, в целях конспирации, члены группы работали обособленно, каждый сам по себе на своем участке.

Менее успешной была деятельность почтово-телеграфной службы советской военной разведки в Румынии. Там работой ПТК на центральном почтамте руководили Иван Тевекелиев (ранее – в 1930–1932 гг. – сотрудничавший с резидентурой Крекманова) и Иван Мициев, прибывший из Брюсселя, Бельгия. Они регулярно передавали информацию не только по линии ПТК, их сведения касались и деятельности антисоветской агентуры в Румынии. 27.01.1933 г. Тевекелиев был арестован в Бухаресте в результате (по разным данным) то ли предательства, то ли нарушения конспирации. Парижская газета «Последние новости» сообщала: «Бухарест, 28 января. Сегодня румынская полиция произвела обыск на центральной почте в Бухаресте. Арестовано 32 почтовых чиновника. Полиции стало известно, что на телеграфной и почтовой службе образовалась особая организация шпионажа. Читались письма и телеграммы румынских министерств, банков и других учреждений… Арестованные чиновники находились в связи с большой шпионской организацией, работающей для СССР» (29.01.1933 г.).

Тевекелиева обвинили в шпионаже в пользу СССР, но из-за недостатка улик процесс длился 3 года. И лишь в 1936 г. Ивана осудили на 8 лет тюрьмы. Но освободили его в октябре 1940 г. и передали болгарским властям, а те отправили Тевекелиева в ссылку в родное село Тантури Горнооряховской области. По данным Коминтерна он «в сигуранце рассказал все что знал. На процессе и в тюрьме вел себя хорошо»¹². Тем не менее, работа ПТК в Бухаресте продолжалась. Крекманов отмечал, что Иван Мициев «сделал очень большую и важную работу в Румынии»¹³.

Помимо всего прочего, при участии Ивана Цоловича создавались (и использовались уже существующие) группы для работы в тылу противника, формировавшиеся на случай начала войны против СССР. Наиболее известными из них являются «партийные группы содействия БКП», которые начали создаваться в разных странах еще в конце 1920‑х. Центральная ПГС БКП находилась в Берлине, Германия. «Ванко» писал: «Особенно сильные партийные группы среди студентов были созданы в Вене, Граце [Австрия], Праге, Братиславе, Брно [Чехословакия], Берлине, Мюнхене, Дрездене, Лейпциге [Германия], Париже, Монпелье, Нанси, Гренобле [Франция] и др. Помимо общих политических задач студенческие партийные группы выполняли и ряд строго секретных поручений». Тогда же (в 1932 г.) в Коминтерне родился совершенно секретный документ «Краткая записка о задачах и формах активного содействия СССР на случай войны с западными сопредельными странами»¹⁴.

Подобные группы существовали и в других компартиях Европы, иногда под иными названиями. Но пока что этих людей использовали в интересах советской разведки. Создавались склады оружия и взрывчатки на случай войны. Когда в мае 1933 г. Компартия Австрии была запрещена и в ней шла работа по переходу на нелегальное положение у некоторых функционеров КПА были обнаружены такие склады оружия, о которых руководство партии и не подозревало.

Одним из прикрытий деятельности (в основном курьерской) главной австрийской резидентуры служила венская фирма по экспорту-импорту сельскохозяйственной продукции. Среди тех, кто занимался этим делом, был и Никола Йотов. Он писал: «Помню, что после долгих разговоров Иван Винаров мне сказал: «Ты ведь окончил факультет внешней торговли. Теперь ты будешь заниматься тем, чему учился столько времени». Так началась наша торговая деятельность». А когда она разрослась «через наших людей стали поступать важные сведения из Бухареста, Белграда, Афин, Стамбула…». По тому же поводу Винаров сообщал: «В Вену ко мне стекались все документы. Сначала я отправлял их в Центр через курьеров… Потом Берзин сократил эту процедуру. Он прислал в группу двух высококвалифицированных шифровальщиков, которые на месте расшифровывали тексты телеграмм и по радиосвязи передавали их в Москву».

Работа торговой фирмы была весьма важной и очень активной, но с соблюдением всех необходимых предосторожностей. Я.К.Берзин, посетивший с инспекцией Вену, напутствовал своих «торговцев» следующими словами: «Наша торговля должна быть солидной и корректной, необходимо держать данное слово»¹⁵.

И это лишь малая толика из того, что сделала организация Ивана Винарова.

Тем временем в Центре заместитель начальника РУ В. Х. Таиров аттестовал Винарова (10.12.1930 г.) и предложил повысить ему служебную категорию до К-10, что соответствовало воинским званиям: помощник командира дивизии, командир не отдельной бригады. Через три дня аттестация утверждена Я. К. Берзиным. А 27.01.1931 г. постановлением ЦИК СССР он награждается орденом Красного Знамени по ходатайству РВС СССР и лично наркома по военным и морским делам и председателя РВС СССР К.Е. Ворошилова. Вместе с ним были награждены и другие руководители зарубежных подразделений военной разведки: Леонид Андреевич Бурлаков, Вальтер Германович Кривицкий, Константин Михайлович Басов, Иосиф Исаевич Зильберт, Рудольф Мартынович Кирхенштейн. Все они «своей выдающейся инициативой и безграничной преданностью интересам пролетариата в исключительно трудных и опасных условиях, только благодаря личным своим качествам, сумевших дать необходимые и высокоценные сведения»¹⁶.

Из Вены в Москву, по окончании командировки, Иван Винаров приехал в июне 1933 г. и вскоре принят в Военную академию им. М.В. Фрунзе, на основной факультет, где проучился чуть более года (июнь 1933 – июль 1934 г.), а 19.07.1934 г. переведен на особый факультет той же Академии, предназначенный для обучения заслуженных командиров Красной Армии. Заканчивает его по 1‑му разряду и вновь назначается в распоряжение РУ РККА. За полгода до окончания Академии ему присвоено звание полкового комиссара (15.04.1936 г.).

Галина Петровна в этот период тоже училась. 01.06.1933 г. она выдержала письменные и устные испытания по польскому языку, ей присвоено звание «военный переводчик РККА», с выплатой дополнительного вознаграждения (приказ ГУ РККА № 027 от 14.08.1933 г.). 15.07.1934 г. она окончила специальное (агентурное) отделение Курсов усовершенствования комсостава по разведке при РУ штаба РККА (приказ ГУ РККА № 0012 от 15.07.1934 г.).

Пока Винаров заканчивал учебу в Академии, в РУ наступили серьезные перемены, вызванные докладом Г. Ягоды о ситуации в военной разведке (при этом об аналогичных провалах в своем ведомстве – в ИНО ГУГБ НКВД СССР – он не упоминает). Судя по тому, как был принят этот доклад и какие он вызывал последствия, именно такой документ от него и ждали в Инстанции, где, конечно, были прекрасно осведомлены о том, что происходит и в одном и в другом ведомстве.

А. Х. Артузова (начальника ИНО), а потом и ряд других чекистов, направили в Разведупр исправлять выявленные, по мнению руководства, недостатки. Они заняли там руководящие посты. Артузов стал заместителем начальника Управления (Я. К. Берзина, С. П. Урицкого) и вел, в частности, переписку с И. В. Сталиным через голову начальника РУ и наркома обороны К. Е. Ворошилова. Посылая документы военной разведки Ворошилову, он писал на полях, что тов. Сталину они уже отправлены. Тем же путем он направлял Сталину и свои доклады. В апреле 1935 г., сразу же после ухода Я. К. Берзина, в РУ началась кадровая свистопляска, которая коснулась многих старых опытных сотрудников и продолжилась в период массовых репрессий.

С. П. Урицкий докладывал заместителю наркома обороны Я. Б. Гамарнику (28.01.1936 г.):

«Во исполнение указаний мною полученных был произведен пересмотр личного состава Разведывательного Управления и всех его периферийных органов. Одновременно с помощью Управления по Начсоставу были приняты меры по укомплектованию разведывательных органов.

Суммарно вся проделанная работа выражается в 406 чел. уволенных за 1935 г. из Разведупра и 1058 чел. привлеченных новых работников. (Цифры эти требуют еще уточнения; сюда включены работники аппарата округов и агентурные работники).

Наша потребность – еще 2500 человек.

Я нуждаюсь в помощи для того, чтобы обеспечить всю эту ответственную работу по подбору кадров в разведку. Нужно привести в порядок учет, личные дела, вести систематическое изучение людей, проводить оформление всех передвижений…»¹⁷.

Значительное превышение количества новых сотрудников, над количеством людей уволенных, объясняется просто: новые кадры набирали в спешке и многие из них не проходили проверку или категорически отказывались работать в разведке.

В течение всего данного предвоенного периода (1935–1941 гг.) в центральном и окружных аппаратах военной разведки в той или иной степени существовал некомплект кадров. Вот лишь один из многих примеров: начальник РУ ГШ Красной Армии Ф. И. Голиков докладывал (27.11.1940 г.) заместителю наркома обороны Е. А. Щаденко о «большом некомплекте должностей преподавательского состава и других должностей в Высшей Специальной [разведывательной] Школе Генерального Штаба Красной Армии», который влияет на «нормальный ход учебного процесса». И отмечал при этом, что «преподавателей по штату положено 68 человек, налицо имеется 16 чел., некомплект 52 чел.», Голиков предлагал указанный некомплект «пополнить исходя из реальной необходимости в следующие сроки: к 10.12.40 г. – 24 чел. и к 1.5.41 г. – 28 чел.»¹⁸. Последняя большая перестановка кадров перед войной состоялась в РУ ГШ 21.06.1941 г.

Франция – Испания

Новая командировка Ивана Цоловича последовала сразу же по окончании им Академии (16.11.1936 г.), откуда он направлен в распоряжение РУ РККА. В декабре того же года он выехал в Западную Европу по маршруту Москва – Берлин – Брюссель – Париж. Основная часть заданий группы Винарова связана с гражданской войной в Испании. Поэтому ему предстояло руководить военной разведкой в самой Испании (в тылу франкистов) и в иных странах: Германии, Португалии, Бельгии, Италии, Швейцарии и др., создавать там разведывательные группы. Помощницей его в качестве радистки и шифровальщицы была, как и прежде, Галина Петровна Лебедева.

По соседству с «Ванко», во Франции, Испании, Португалии, Италии, Швейцарии работал в те годы целый ряд людей из военной разведки, в том числе старые опытные кадры. С некоторыми из них его пути пересекались в прошлые годы, кто-то поступил сейчас в распоряжение его резидентуры. «Ванко» отмечал: «В Центре. перед отъездом в командировку, мне предоставили свободу действий в подборе людей для полного укомплектования резидентуры, исключая, разумеется Галину и технического специалиста Z-4, которые были кадровыми сотрудниками… В Португалии и Германии у меня были назначены явки с нашими людьми, которые уже работали и с которыми требовалось согласовать наши действия… Сложная политическая обстановка в Европе стала результатом чрезвычайных событий, чрезвычайной была и наша группа, создание которой следовало завершить в течение недель и даже дней».

Необходимые агентурные сети в названных странах, как отмечал Винаров, были созданы и продолжали действовать впоследствии: после его возвращения в Москву и после падения Республики в Испании (март 1939 г.). Возможно, одним из сотрудников его организации был нелегальный резидент в Португалии Бронислав Овсянко, прибывший туда кружным путем из Москвы в качестве крупного бизнесмена, примерно в то же время. Вместе с ним приехала радистка «Эрна» (Эрна Виндт), «немка из Гамбурга, красивая, интеллигентная, хорошо знавшая ситуацию в Западной Европе и Азии, обычаи и нравы тех мест, где она работала». Овсянко вспоминал: «Первые мои донесения из Лиссабона информировали Москву о присутствии в Эсторил немцев и итальянцев, в основном офицеров переодетых в штатское, связанных со штабом испанских мятежников, находившемся в городе; о немецких и итальянских кораблях доставляющих в Лиссабон и Порто оружие для мятежников; о том, что местные власти не препятствуют разгрузке этих судов и проезду грузовиков с амуницией через португальскую территорию; сообщил, что португальские власти выдают мятежникам солдат-республиканцев, отступающих в Португалию. Шифрограммы шли в эфир и днем и ночью. За это нужно благодарить немецкого товарища Эрну, самоотверженно и отважно выполнявшую свои обязанности радистки. Случалось, она собирала передатчик и работала на нем в постели, тяжелобольная, когда нужно было передать важную, срочную информацию. Об её отношении к работе я сообщил Центру. В специально адресованном нам депеше с поздравлениями к 1 мая (1937 г.) Эрне была выражена благодарность. Президиум Верховного Совета СССР наградил её орденом Красной Звезды. Приказы Центра и каждое выполненное задание мы считали своим долгом по отношению к Испанской Республике, еще одним ударом по фашистским мятежникам». В июне 1937 г. Овсянко отозвали в СССР и вскоре репрессировали. Но его компаньон, другой, более опытный советский разведчик, продолжал начатое дело вместе с «Эрной»¹⁹. Может быть это тот самый человек, которого Иван Цолович назвал в своих воспоминаниях Мануэлем Оливейро.

Другим сотрудником Винарова мог быть киножурналист Давид Бибринг. По линии РУ сначала его «направили в армию Франко» (1936), потом он работал также и в Португалии, в Лиссабоне (1936–1937 гг.), «в частности он дал [сведения] о готовящемся наступлении итальянцев на Гвадалахару» (А.П. Панфилов, сентябрь 1940 г.). По работе Давид был связан с другим советским разведчиком К.К. Небенфюром через его жену – Эрну Венгельс. В качестве радистов в Испании и Португалии действовали в 1936–1938 гг. Э. И. Бронина, Б. К. Виндт, С. Вукелич.

Источником информации стал представленный Винарову в качестве весьма надежного человека доктор Томов. Он был давним и хорошим знакомым Бенито Муссолини, итальянского диктатора и премьер‑министра. С помощью своих новых друзей Томов наладил переписку с ним, к тому же в квартире доктора в Париже разместилась и одна из раций организации. «Ванко» возможно имел в виду доктора Д. П. Томова, родившегося в Осм-Пазар, Болгария 24.05.1877 г. Он окончил Шуменское педагогическое училище и 3 года был учителем в Болгарии. Потом учился на медицинском факультете в Лозанне, Швейцария и окончил его. В студенческие годы (1902–1905) состоял членом Итальянской социал-демократической группы, однако потом не вступал ни в какие политические партии (1905–1921), работал ординатором, старшим ординатором больницы в Болгарии, в т. ч. и во время 1-й мировой войны. Но потом стал участником коммунистического движения в селах Странджи, в родном Осм-Пазаре (1921–1924), в Стамбуле, Турция (с 1924), где работал старшим ординатором при болгарской больнице (1925–1926), был одним из основателей и членом местной эмигрантской коммунистической группы, там же состоял в коммунистической группе Внутренней македонской революционной организации – объединенной²⁰.

Необоснованное увольнение. Преподавательская работа

Вернувшись в Москву по вызову, Винаров некоторое время состоял в распоряжении РУ РККА (март – июль 1938 г.), видимо отчитывался в Центре о проделанной работе, докладывал о ситуации в Испании и др. странах. Многих своих начальников и коллег он уже не застал, кого-то из них перевели в войска, кого-то уволили в запас РККА или вообще из армии, кого-то посадили или расстреляли. Все эти события коснулось и чекистов, прибывших в Разведупр в 1934–1936 гг.

15.07.1938 г. Ивана Винарова увольняют в запас РККА «в аттестационном порядке по служебному несоответствию» (органами НКВД были арестованы некоторые из бывших его зарубежных сотрудников). Но нашлись и другие причины: начальник отделения «А», по которому он числился, полковник Хаджи-Умар Джиорович Мамсуров, характеризовал его следующим образом (июнь 1938 г.):

«Полковой комиссар ВИНАРОВ ИВАН ЦОЛОВИЧ по национальности болгарин, прибыл в СССР в 1923 году, по его словам – бежав из тюрьмы в Болгарии в начале 1923 года. С конца 1923 г. ВИНАРОВ работает в системе РУ и весь этот период ВИНАРОВ был близок к врагам народа БЕРЗИНУ, НИКОНОВУ, САЛНЫНЬ и другим. Арест этих врагов народа органами НКВД значительно отразился на настроениях Винарова, и я сомневаюсь, чтобы Винаров в дальнейшем мог принести пользу как работник РУ.

Воспитанный этими врагами народа и находившийся под их большим влиянием Винаров на сегодня ценности не представляет.

Винаров женат на дочери бывшего генерала и бывшей эсерке ГАЛИНЕ ЛЕБЕДЕВОЙ, у которой первый муж поляк, бежавший в Польшу в 1920 г. с двумя ее детьми, которые и сейчас находятся в Польше. Сама она ездила, якобы за детьми, в Польшу в ноябре 1921 г. и пробыла в Польше до декабря 1922 г. Лебедева работала также ранее в системе РУ и также была близка к врагам народа НИКОНОВУ, САЛНЫНЬ и др. Лебедева последнее время всячески старалась вновь проникнуть в систему РУ, основываясь на том, что она была с мужем за рубежом и, якобы, числилась как работница РУ, это же старался провести и ее муж ВИНАРОВ.

Винаров посланный в 1936 г. по март 1938 г. в командировку, с заданием по существу ничего не сделал. Судя по архивным данным, есть основания полагать, что и прежняя его работа в РУ была такой же, как например, во время конфликта на КВЖД в 1929 г., где по архивным данным работа Винарова была признана плохой и, однако, он был награжден по представлению врага народа Берзина орденом «Красного Знамени» вместе с врагом народа Салнынь.

Винаров, несмотря на партийный стаж и звание полкового комиссара, политически малограмотен и не интересуется, и не разбирается даже в самых элементарных вопросах партийной линии и политики, что говорит о том, что в Винарове больше авантюризма, чем партийности, исходя из специфических условий нашей работы.

Учитывая вышеизложенное считаю необходимым Винарова Ивана Цоловича из РККА УВОЛИТЬ.

п/п Начальник отделения – полковник МАМСУРОВ.

ВЕРНО: Начальник отделения кадров – полковой комиссар [подпись] (Туляков)»²¹. Причем в справке на Винарова, приложенной к характеристике и подписанной И. Ф. Туляковым 20.06.1938 г., сообщается, что Винаров был старым, активным членом БКП, два раза арестовывался, и бежал в СССР в 1923 г. из тюрьмы²².

Учитывая прекрасный отзыв, данный «Ванко» своему бывшему начальнику в книге «Бойци на тихия фронт», можно предположить, что, характеризуя подобным образом подчиненного и старшего товарища Хаджи-Умар Джиорович помог избавить его от более серьезных обвинений.

Из РККА «Ванко» действительно уволили, но далеко не сразу, т. е. 10.11.1939 г. и по одной из самых мягких статей: «за невозможностью использования в связи с сокращением штатов или реорганизацией». До этой даты Винаров по-прежнему числился в распоряжении РУ РККА. Но Иван Цолович не смирился со своим положением. 20.11.1939 г. он написал письмо наркому обороны К. Е. Ворошилову, рассказал ему о своей работе в Разведупре и напомнил: «В 1930 г. я был лично Вами представлен к награждению орденом «Красное Знамя» за боевые специальные заслуги и был награжден постановлением ВЦИК СССР». И не преминул отметить, что уволил его из РККА «враг народа Гендин». Как известно чекист С. Г. Гендин исполнял тогда обязанности начальника РУ РККА, потом он был арестован и расстрелян.

Ивана Винарова вскоре назначили преподавателем кафедры общей тактики Военной академии им. М. В. Фрунзе. 16.06.1940 г. приказ об увольнении его из армии был отменен и он уже официально назначен на вышеуказанную должность с должности состоящего в распоряжении РУ РККА. При рассмотрении данного дела вновь подняли характеристику, подписанную полковником Мамсуровым, но на сей раз, похоже, она не имела последствий.

Как здесь не вспомнить аналогичную ситуацию, в которую попал Илья Григорьевич Старинов, он вспоминал об этом в своих мемуарах «Мины ждут своего часа», опубликованных еще в 1964 г.:

«Я видел только один выход – обратиться к Наркому обороны, рассказать о своих сомнениях, просить защиты от необоснованных обвинений.

Ворошилов принял меня. На этот раз он держался сурово и замкнуто.

– В чем дело? О чем вы хотели сообщить?

Волнуясь, сбиваясь, рассказал маршалу о своих переживаниях.

– Товарищ Народный комиссар, ведь я выполнял задание Центрального Комитета по подготовке к партизанской борьбе, а склады оружия готовились по вашему указанию.

Нарком обороны смутился.

– Вы не волнуйтесь… – Потом, помешкав, взял телефонную трубку: – Здравствуйте Николай Иванович… Да вот… У меня сидит недавно прибывший из Испании некий Старинов. Его допрашивали о выполнении заданий Якира и Берзина по подготовке банд и закладке для них оружия…

Пауза. В трубке слышится неестественно тонкий голосок. Снова говорит Ворошилов:

– Конечно, он выполнял задания врагов народа. Но он был маленьким человеком, мог и не знать сути дела.

Опять пауза. И опять отвечает маршал:

– Но он отличился в Испании и в значительной мере искупил свою вину. Оставьте его в покое. Сами примем соответствующие меры…»²³.

Великая Отечественная война

С началом войны вопрос с кадрами разведки обострился. Поэтому Разведупр Генштаба приступил к подготовке людей различных национальностей на ускоренных курсах, в том числе на станции Сходня Октябрьской ж.д.

Обучением курсантов там занимались, в частности, Н.К. Патрахальцев и Н.М. Трусов. В НКВД создают Особую группу (впоследствии 2-й отдел, 4-е управление), формируют Войска Особой группы, преобразованные в Отдельную мотострелковую бригаду особого назначения, затем в Отдельный отряд особого назначения НКВД – НКГБ СССР.

Из Военной академии им. М. В. Фрунзе многие слушатели и преподаватели отзываются на фронт в военную разведку (например, в в/ч 9903 Западного фронта) и в указанные выше подразделения НКВД. Иван Винаров в первые же дни войны принят туда на «оперативную работу», потом были ОМСБОН и ОООН, где он, кроме всего прочего, возглавлял интернациональный полк (июнь 1941 – март 1944 г.). «Ванко» занимался также подготовкой людей для работы в тылу врага, сам несколько раз побывал за линией фронта. Среди его подопечных были «подводники» и «парашютисты», болгарские коммунисты которых после обучения десантировали в Болгарию в августе 1941 г. Специальное задание он выполнял некоторое время в Турции (август – октябрь 1941 г.), куда прибыла и группа болгар: Янко Комитов, Тодор Фотакиев, Атанас Мискетов, Георгий Павлов и Иван Крекманов. Когда Винарова отозвали в Москву, они поступили в распоряжение другого разведчика. Судьба двоих из них (Комитова и Фотакиева) сложилась весьма непросто, их арестовали в Турции и выдали властям Болгарии (29.12.1941 г.), где они были отправлены в заключение²⁴, из Плевенской тюрьмы их освободило Сентябрьское восстание 1944 г.

Первые большие награждения сотрудников ГРУ и НКГБ, по итогам первых лет войны, состоялись уже в 1943 г. (январь, май, сентябрь, октябрь).

В марте 1944 г. Винаров поступает в распоряжение Отдела международной информации ЦК ВКП(б), откуда его направляют в одно из подразделений, которые возникли на месте ликвидированного Исполкома Коминтерна. «В НИИ-100 т. Винаров обучен парттехнике и шифру», «с 8/IV по 26/IV-44 г. в течение 25 часов обучался двум рецептам тайнописи… За время обучения тов. Винаров проявил себя как технически развитый и легко воспринимающий товарищ. На месте сможет пользоваться полученными рецептами»²⁵. Далее он продолжил подготовку к выполнению задания.

25.06.1944 г. группа в составе: Иван Винаров, Димитр Гилин и Радил Иванов сброшена с парашютами в районе Черни кук, Черногория, Югославия. Там они связались с югославскими и болгарскими партизанами. Задача группы – информировать ЦК и Заграничное бюро БКП о ситуации в регионе. Группа была экипирована по высшему разряду и снабжена различной радиоаппаратурой с запасными частями и вспомогательными средствами. Связь с Москвой была установлена в ночь с 11-го на 12-е августа 1944 г. и уже не прерывалась весь период деятельности группы. Посланы в Центр 59 радиограмм с 3.116 группами и получены 49 радиограмм с 2.728 группами²⁶.

08.09.1944 г. в составе 1-й софийской партизанской дивизии Винаров перешел на территорию Болгарии. Тем временем в Софии успешно прошло Сентябрьское вооруженное восстание (09.09.1944 г.). Наступили новые времена. В следующем, 1945 г., «Ванко» некоторое время провел в Москве.

Побег

Его жена, Галина Петровна Лебедева-Винарова, покинула СССР 03.02.1945 г. и вылетела в Болгарию. В самолете пассажиров, судя по всему, было только двое: она и другой бывший советский военный разведчик Христо Балиевич Янакиев. В Болгарии она обратилась в советское посольство с просьбой выдать ей советский заграничный паспорт. Посольство переслало ее обращение в Комиссию ЦК ВКП(б) по выездам за границу, созданную для отправки политэмигрантов на родину. Причем главными для Комиссии были данные, отзывы и рекомендации НКВД. Получив письмо там стали разбираться и выяснили, что она покинула Советский Союз без обязательного в таких случаях разрешения данной Комиссии (ведь на нее, как указано выше, в НКВД был компромат):

Срочно. Секретно. Экз.№ 1.

5 сентября 1946 г.

КУ-3-62 938/7332.

Тов. Панюшкину А.С.

Гражданка СССР Винарова Галина Петровна обратилась в Миссию СССР в Болгарии с ходатайством о выдаче ей совзагранвида.

Винарова Г.П. 1892 г. рождения, русская. До 1945 г. она проживала в Москве (Тверской Бульвар 17). В феврале 1945 г. выехала вместе с мужем в Болгарию.

Муж гр-ки Винаровой генерал болгарской армии, бывш. полковник Красной Армии.

Прошу сообщить Ваше мнение о выдаче Винаровой Г.П. совзагранвида.

[подпись] (Беляев).

[На обороте листа резолюция: ] В архив. Тов. Беляеву сообщено: в виду того, что Винарова Г.П. выехала в Болгарию без разрешения комиссии ЦК ВКП(б) по выездам за границу, считаем нецелесообразным выдавать ей совзагранвид.

16/IX.46 [подпись]

27/IX.46 [подпись]

Архив. 30/IX.46 [подпись]²⁷.

Похоже, что ее лишили не только советского загранпаспорта, но и членства в партии. Поскольку Галина Петровна была «реабилитирована в партийном отношении 22.08.1957 г.». Выехать из СССР Галине Петровне могли помочь П.А. Судоплатов и Н.И. Эйтингон, у которых с Винаровым были очень хорошие отношения.

На родине

Винаров на родине участвовал в создании и первых боевых действиях Болгарской народной армии – БНА – в звании генерал‑майора (1944–1949), был заместителем начальника Разведотдела Генштаба БНА, командиром 9-й Плевенской дивизии (1944–1946), начальником Управления военной промышленности при Военном министерстве, находился на командных постах в строительных войсках (1946–1949), был помощником министра, министром путей сообщения и строительства, начальником Главного управления путей сообщения при Совете министров НРБ, начальником Управления шоссейных дорог Болгарии (1949–1964) и др. Состоял членом Центральной контрольно-ревизионной комиссии БКП, был депутатом 3-го, 4-го и 5-го созывов Народного собрания Болгарии.

Осенью 1966 г. некоторые из советских разведчиков – болгар был награждены болгарскими и советскими орденами. Центральный орган ЦК БКП газета «Работническо дело» сообщала (07.12.1966 г.): «Советский посол в Софии Николай Органов вручил, по поручению Президиума Верховного Совета СССР, высокие награды болгарам – бывшим активным участникам Отечественной войны, помогавшим советским воинам в борьбе против гитлеровского фашизма.

Орденом Ленина награждены: Свобода Михайлова Анчева, Иван Цолов Винаров, Александр Костадинов Пеев (посмертно), Гиню Георгиев Стойнов (посмертно); орденом Красного Знамени: Никифор Йорданов Никифоров; орденом Отечественной войны I ст.: Иван Илиев Владков (посмертно), Йорданка Андреева Каприелова, Елисавета Михайлова Пеева, Эмил Николов Попов (посмертно); орденом Отечественной войны II ст.: Маруся Николова Владкова, Александр Переклиев Георгиев, Асен Борисов Дацев, Галина Петровна Винарова, Петко Николов Петков, Белина Герчева Попова».

За свою деятельность на различных постах он награждался советскими наградами: орденами Ленина (1966), Красного Знамени (1930), Кутузова II ст. (1945), Отечественной войны II ст. (1943), юбилейной медалью «ХХ лет РККА» (1938); болгарскими наградами: двумя орденами «Георги Димитров» (1964, 1966), двумя орденами «Народна Република България» I ст. (1956, 1959), медалями. Имел звание Герой социалистического труда НРБ (1964).

В 1969 г. в Софии вышли воспоминания Ивана Винарова «Бойци на тихия фронт: Спомени на разузнавача». В период работы над ними он обсуждал прошлые события со многими из своих соратников в Болгарии, встречался с бывшими коллегами в Советском Союзе, который посещал несколько раз. Винаров называет целый ряд имен этих людей: Христо Боев, Ангел Вылчев, Марин Калбуров, Никола Йотов, Ангел Игов, Стефан Боюклиев, Христо Паков, Иван Пылов, Карел Смишек (А.М. Толлер), Иосиф Бейдо-Байер, Тодор Фотакиев, Янко Комитов, Василий Иванович Чуйков, Хаджи-Умар Джиорович Мамсуров, Александр Иванович Черепанов, Леонид Константинович Бекренёв, Наталья Владимировна Звонарева, Семен Львович Ермаш, Василий Тимофеевич Сухоруков, Ян Христианович Биркенфельд, Наум Исаакович Эйтингон, Павел Анатольевич Судоплатов, и др. На русском языке его воспоминания «Бойцы тихого фронта» вышли в сокращенном виде (М., 1971). В полном виде в СССР – России они, насколько я знаю, не публиковались.

Иван Цолович Винаров скончался 25.07.1969 г.

Редактор его мемуаров Стефан Желев, который бывал вместе с «Ванко» в СССР, рассказывал: «Иван Винаров пользовался особым доверием и уважением советских людей, они высоко ценили его деятельность, особенно – люди из разведки»²⁸.

Примечания

¹ РГАСПИ. Ф.502. Оп.1. Д.8. Л.19, 21, 23.

² Октябрь и болгарские интернационалисты. М.; София, 1973. С.107.

³ Интернационалистът Ванко // Български воин. София, 1983. № 1. С.25.

⁴ Коминтернът и България, март 1919 – септември 1944 г. София, 2005. Т.1. С.274, 282.

⁵ За свободу. Варшава, 1924, 26 августа.

⁶ Коминтернът и България, март 1919 – септември 1944 г. София, 2005. Т.1. С.341.

⁷ РГАСПИ. Ф.495. Оп.195. Д.38. Л.52.

⁸ Непобеденият. София, 1985. С.348, 352.

⁹ РГАСПИ. Ф.495. Оп.195. Д.330. Л.38.

¹⁰ Глинджев И. и др. Железни хора // Народна младеж. София, 1966. 15–18 августа.

¹¹ В първите редици. София, 1979. С. 157–158.

¹² РГАСПИ. Ф.495. Оп.255. Д.1450.

¹³ РГАСПИ. Ф.495. Оп.195. Д.1318.

¹⁴ РГАСПИ. Ф.495. Оп.25. Д.1350. Л.55.

¹⁵ Йотов Н. За жизнерадостните виенски «търговци» и за дълга // Поглед. София, 1973. № 45. С.10.

¹⁶ РГВА. Ф.37837. Оп.3. Д.48. Л.1.

¹⁷ РГВА. Ф.37837. Оп.16. Д.54. Л.166.

¹⁸ РГВА. Ф.37837. Оп.6. Д.348. Л.284.

¹⁹ Perspektywy. Warszawa, 1976, N 49. S.39–40; N 50. S.39–40.

²⁰ РГАСПИ. Ф.495. Оп.195. Д.950. Л.70, 70об.

²¹ РГВА. Ф.37837. Оп.6. Д.161. Л.271.

²² Там же. Л.272.

²³ Старинов И.Г. Записки диверсанта. М., 1997. С.133.

²⁴ Патриот. София, 1981. № 3. С.21.

²⁵ РГАСПИ. Ф.495. Оп.195. Д.38. Л.25, 29.

²⁶ В борба с фашизма. София, 1966. С. 230–231.

²⁷ РГАСПИ. Ф.17. Оп.128. Д.57. Л.121.

²⁸ Желев С. Завещание на разузнавача // Поглед. София, 1969. 11 августа. № 32.