Читать книгу Идеал человеческой личности. Серия: Христос-современник - Валерий Колесник - Страница 2

Цель написания этого текста в том, чтобы дать образ идеальной личности. Но актуально ли сейчас говорить об этом? Более чем. Эта тема неразрывно связана с идеей общности между людьми. Важна общность всех людей в мире. И как никогда ранее сейчас важно единство общества в Украине. Эгоизм разъедает человеческое общество на всех возможных уровнях – и в Украине, и по всему миру:

– Украина и Россия – состояние войны.

– Европа и США – война амбиций и торговое противостояние.

– США и Китай – взаимное недоверие и торговое противостояние.

– Европа и США – Россия – продолжение холодной войны.

– Страны Евросоюза – открытые и скрытые выяснения отношений.

– Евросоюз и Великобритания – взаимные претензии и недоверие.

Список этот можно продолжать, двигаясь по карте мира в любом направлении. Разобщенность религиозная, этническая, государственная, территориальная, экономическая и т. п. Есть ли возможность преодолеть разобщенность хотя бы в теоретическом плане? Есть. Для этого необходимо иметь идею, которая могла бы объединить народы и группы людей или хотя бы представителей одного этноса. О такой идее говорит Честертон1.

Сейчас мечтают о Соединённых Штатах Европы, забывая, что Соединённые Штаты Америки были бы невозможны без очень точной, очень чёткой «Декларации независимости». Нельзя спорить «ни о чём»; нельзя «ни на чём» и примириться.

Интуитивное понимание того, что необходима объединяющая идея есть у многих думающих людей2.

Мне отчего-то кажется, что мы живем в то время, когда коллективный разум способен заменить политическую волю одиночки. Когда учение взращивает пастыря. Имя, которого не так уж и важно, если учение верно.

В конце концов, если веровать, то во что-то, а не в кого-то. А если жить, то надо знать, во имя чего-то. И надо знать, за что воевать. Или сидеть.

Но в плане построения такой идеи автор цитаты в тупике.

Единство нации или любой группы людей достигается мировоззренческим единством тех, кто составляет нацию или эту группу. По мнению автора, единство мировоззрений, взглядов, жизненных установок – все это синтезируется в совершенной или идеальной человеческой личности или в образе героя, достойного подражанию. Ниже предлагается идеал личности, к которому вполне может стремиться каждый представитель и нации, и общества, и всего человеческого сообщества. Этот идеал есть средство для объединения нации, общества, государства. Чтобы действие идеала проявилось в жизни общества – этот идеал должен быть сформулирован, записан, методично растолкован, закреплен в применении, в сознании людей.

К сожалению, ни в обществе, ни в научной среде нет понимания нужды в идеале, в объединительной функции идеала. Как следствие ни социальные науки, ни реальная политика, ни культура не сумели создать образ идеальной личности. Как утверждает еще один автор3.

Все попытки создавать героев через культуру обернулись практическим фиаско.

В ответ на это утверждение есть два замечания. Во-первых. Это капитуляция перед проблемой создания идеала. Автор цитаты опустила руки и не знает, что можно предпринять. Во-вторых. Если культура и обращала внимание на возможный идеал, то позже всегда его теряла.

Автор4 следующей цитаты, конечно, неправ. Есть такой образ как синтетическое понятие. Вопрос только в том, материализуется ли это понятие или нет.

Украине образы героев не нужны. Во-первых, нет такого синтетического понятия, которое можно было бы вместить в один образ.

Следующее заявление Рахманина5 не столь безнадежное.

В реальной политике реальных героев общество не видит. Героям вчерашним не верят. Героев позавчерашних не помнят. Или не хотят вспоминать. Попытки интеллектуалов пробудить интерес к реальности не увенчались успехом. «Инициатива 1 декабря» не стала событием. Для усталой части общества призывы моральных авторитетов оказались слишком сложны, для энергичной – слишком скучны. Некоторым «продвинутым» Дзюба, Маринович и Попович и вовсе кажутся людьми из бесконечно далекого прошлого.

Из этого вовсе не следует, что в обществе отсутствует спрос на моральных архонтов, на хранителей сберегшихся традиций, на добросовестных носителей ценностных установок, на достойных почитания титанов духа.

Но выхода Рахманин все равно не предлагает.

Автор следующей цитаты6 очень иронично говорит о возможных героях в украинском сознании и видит образ героя только как идеологическое манипуляторное средство.

Теперь к мифу о герое. Точнее, о Герое с большой буквы, потому что на него есть запрос в обществе. А самого героя, продуктивного и яркого мифа о нем нет. Мученики не в счет. Украинская культурная среда – смешанная. Значит, в ней, по науке, должно быть расслоение на элитарную мифологию и низовую. Элитарная – значит нормативная, политкорректная, оплаченная и транслируемая в СМИ в прайм-тайме. Цвет власти при этом значения не имеет. Низовая – это политфольклор, анекдоты, матерный флуд в Интернете, теории заговора и все обломки религиозных и политических мифов прошлого.

Автор цитаты продолжает7:

Герой – это инструмент для адаптации созданных идеологических мифологем в массовом сознании. Но сколько на нем, родимом, мифологем удержится, столько и донесется до потребителей. Украинский Герой – это не человек, а инстанция.

Автор цитаты не понимает того, что дело не только в идеологии и манипуляции. Потребность в герое, в идеале – это воля Божья. Это средство Божьего воспитания. И что этот образ не будет легким для восприятия, и что его примут далеко не все. Но сам факт его предложения и существования уже есть мощнейшее давление на массовое сознание. И что следование этому образу есть огромная польза для человека.

Ко всему в обществе все равно существовал и существует образ (архетип) героя на которого равняются. И если общество не хочет превратиться в ферму хряков, которые только едят и размножаются, то оно должно и сформировать, и иметь, и равняться на положительный идеальный образ героя.

Всегда были и есть люди, кому идеальный образ человека не нужен, и будут те, кто на него хоть как-то равняется. Можно было бы сказать, что у людей разная логика, разные ценности жизни. А любые ценности, как и разные люди имеют право на существование. То есть, и те, и другие имеют право на жизнь вместе со своими взглядами и со своим образом жизни. Но такие ли уж люди разные? Так уж ли разные ли у них ценности? Какие ценности у всех по отношению к самим себе? Хочет ли человек, чтобы к нему относились по-скотски?

– Хочет ли человек, чтобы его обманывали на рынке, в магазине, обманывали на весах или на сдаче, чтобы обманывали, продавая некачественный товар. Понравится ли это приверженцу идеала? Нет. Также точно не понравится это и человеку, равнодушному к идеалу личности. Оказывается, что в этом все одинаковы.

– Понравится ли это стороннику идеала, чтобы ему вечером возле дома, как только выйдет из него, постоянно били по голове? А потом выворачивали по карманы. Конечно, не понравится. – — Точно также не понравится это и не стороннику идеала. Оказывается, что общие взгляды существуют у всех.

– Никому не нравится, если на улице, на работе, на рынке – везде на него «рычат» и «гарчат». Это неприятно никому.

– Никому не понравится, если жена постоянно изменяет. Никому не нравится, если постоянно изменяет и пьянствует муж. И в этом люди одинаковы.

– Никому не нравится, если в глаза улыбаются, а за глаза поносят.

Я не люблю, когда стреляют в спину,

Я также против выстрелов в упор.

<…>

Я ненавижу сплетни в виде версий,

Червей сомненья, почестей иглу,

(Я не люблю. В. Высоцкий.)

– Никому не нравится, если должники не отдают долги.

Уже в таком обыденном смысле есть основание для единения людей. У людей есть удивительное единство в отношении того, каким должен быть ближний. Но в отношении себя требования точно также на удивление разнообразные. В отношении ближних очень хотелось бы чтобы они были милосердными, отзывчивыми, сострадательными, угождающими мне, прощающими меня за любые проступки. Я же такой какой есть и принимайте меня таким как я есть. Но это есть генетически унаследованный, необузданный эгоизм. Постмодернизм же – это только попытка оправдать, философски обосновать право быть эгоистом.

Клайв Льюис говорит, что влюбленные смотрят друг на друга, а друзья смотрят в одну и ту же сторону. Ту расплывчатую картину, которую видят все представители общества вполне можно тщательно выписать и сделать контрастной, представить в виде объединяющего общество мировоззрения. Именно мировоззрение его носителей либо объединяет людей в группы, либо делит общество на группы.

Что мешает единению прямо сейчас. Это то, что современное общество по сути либо безбожное, либо языческое, что тоже самое. Языческое же общество – безбожное. Мировоззрение такого общества атомизирует его, разделяет на группы, группки. В таком обществе каждый – эгоист. Если в обыденной жизни человек человеку еще не волк, то очень близки ситуации, в которых эгоизм вырастает до взаимной агрессии. Случаются стихийные бедствия, военные действия и сразу же формируются установка – «каждый за себя». В СССР в довоенные, военные и послевоенные годы установился принцип «умри ты сегодня, а я завтра».

Языческое общество времен первых христиан не отличалось высокой моральностью.

– Не было нравственной чистоты.

– Было распространено чревоугодие, пьянство.

– Было обычным делом повсеместное прелюбодеяние, блуд.

– Идолопоклонство.

– Презрение к убогим, но в чести богатство и сила.

– Презрение к труду, но в почтении праздность. Толерантность к рабскому труду.

– Презрение к кротости, к скромности, но вместо этого стремление к публичности.

– Дети, женщины, старики, калеки, рабы были существами второго сорта или, хуже того, просто не считались за людей.

И много другого малопривлекательного. Но разве мировоззрение любого современного общества далеко ушло от того мировоззрения?

Мыслящие умы во все времена пытались создать идеал человеческой личности, образ героя. О чём пишет следующий автор8:

Античный греко-римский мир выдвинул идеал мудреца. И идеал мудреца означал целостное отношение к жизни, он охватывал всего человека, он означал духовную победу над ужасом, страданием и злом жизни, достижение внутреннего покоя. Это был идеал интеллектуальный, в котором знанию придавалось центральное значение, но интеллектуализм означал просветленность человеческой природы, а знание имело жизненное значение. Таковы Сократ, Платон, стоики. Идеал мудреца, ведомый не только греко-римской античности, но и Востоку, Китаю, Индии, есть самый высокий образ в мире дохристианском. Мир христианский выдвинул идеал святого, т. е. целостного преображения и просветления человека, явления новой твари, победившей ветхую природу. Это есть вершина достижения нового духовного человека. Христианское средневековье создало, кроме того, идеал рыцаря, выдвинуло образ рыцарского благородства, верности, жертвенного служения своей вере и своей идее. И идеал рыцаря способствовал вообще выработке человеческого типа в христианскую эпоху истории. Рыцарство выковало личность. Какой идеальный образ человека создала новая история, который можно было бы сравнить с образом мудреца, святого и рыцаря? Такого образа нет. Идеальный образ гражданина не может быть сопоставлен с образом мудреца, святого или рыцаря, он слишком исключительно связан с жизнью общества, с жизнью политической. Появился целый ряд профессиональных образов человека, требующих своих идеальных совершенств, – образ ученого, артиста, политического деятеля, хозяина-предпринимателя, рабочего. И только последний образ человека, образ рабочего, пытаются превратить в целостный идеальный образ – образ «товарища», который должен заменить мудреца, святого, рыцаря для нашей эпохи. Но в образе «товарища» меркнет окончательно образ человека, искажается образ и подобие Божье.

Создать образа героя оказалось неразрешимой проблемой. Государство тоже создавало идеальные образы. Но эти образы всегда создавались под заказ государственной системы. Эти образы были средством манипуляции. Государство учит общество неким образцам. Но задача государства – сделать из члена общества хорошо прилаживаемый смазанный винтик. Такими винтиками в СССР были: шахтер Стаханов, разведчик Кузнецов, летчики Кожедуб или Мересьев, трактористка Паша Ангелина, комсомольский вожак Павка Корчагин, пионер Валя Котик, геолог, конструктор летальных аппаратов и т. п. Эти герои создавались для определенного времени и для решения определенных задач, что стояли перед государством. А позже героев забывали. В Советском Союзе и в фашистской Германии был идеал человека, но об этих идеалах никто не вспоминает сейчас.

Общество, как правило, насмехалось над идеалом государства, который по сути был искусственным. Это проявлялось в анекдотах, в бардовском фольклоре, в самиздате. В то же время общество формировало свои взгляды на то, что ценно для человека и что, соответственно, идеал человека. Что, как правило, не совпадало с идеалом государства. В разное время в СССР популярными были профессии инженера-механика, инженера-электрика, военного, врача, юриста, торгового работника, дипломата, государственного или партийного чиновника. Но ценность этих профессий была чисто утилитарной. Ценность определялась тем, сколько можно лично ПОЛУЧАТЬ, обладая этой профессией, – основным заработком, подношениями, взятками или относительно безопасным воровством.

Рождались в обществе и высокие прекраснодушные мечты и фантазии об идеальном гуманном обществе. Но такие образы – это уровень сказок. Например, дон Кихот. Какие бы кто не давал оценки Дон Кихоту, но как личность он совершенно непривлекателен. Реально никто бы не хотел иметь дон Кихота в качестве своего ближнего. Постоянный поиск подвигов – это что-то сродни «Распорядку дня барона Карла Фридриха Иеронима фон Мюнхгаузена на 30 мая 1779 года.»:

– Подъем в 6 часов утра.

– 7 часов утра: разгон облаков, установление хорошей погоды.

– С 8 утра до 10 – подвиг.

– 16:00 – война с Англией.

Есть в обществе некоторый срез, представители которого ищут абстрактное просветление, космические знания, ищут мистических космических учителей. В этом случае уже следует говорить скорее не об идеале, а о клинике.

Поиски идеала в обществе к настоящему времени закончились банально:

Найти или создать идеал в современном обществе в настоящее время особенно трудно. Так как в эпоху постмодернизма и нравственного релятивизма очень трудно разобраться в том, что такое хорошо и что такое плохо. Вот констатация этой проблемы9.

Разобраться в вопросе о здоровом или больном, благотворном или губительном для человека мировоззрении (сознании) далеко не просто. Например, человек может обладать криминальным сознанием, но среди своих друзей или родственников быть добрым или даже великодушным. Человек может испытывать чувство подозрения или ненависти к иноверцам, но к своим единомышленникам относиться благожелательно. Внутренний мир человека неисчерпаем. В нем могут уживаться порой самые противоположные идеи. Но при всем этом мы не можем не видеть, что среди нас есть такие люди, взгляды которых имеют явно нездоровый характер, поскольку в их сознании преобладает одно из тех вредоносных мировоззрений, о которых мы только что сказали.

Вспоминается некое подобие анекдота. – Кто такой идеальный мужчина? – Некто, кого знала жена до свадьбы. Соответственно, гармоничное современное общество – это какое-то общество, которое знает некто, пока не входит в реальный мир.

Но все еще проще. Из-за того, что в сознании современного человека нет четкого различения добра и зла, то у людей отсутствуют разумные осмысленные требования к другим. Все ждут изменения в других. Изменений полезных для себя. Требования жены к мужу: универсальный строитель её личного рая на земле. Требования мужа к жене: универсальный домашний робот. В требованиях абсолютная эклектика. Запросы адресованные ближним – субъективные, эгоистичные. И в результате вырастает в каждом садике рафинированный эгоизм и гордыня.

В Википедии размещен следующий текст (теория модернизации)10:

На основании социологических исследований построена аналитическая модель современной личности, имеющей следующие качества:

– открытость к экспериментированию, инновациям и изменениям;

– готовность к плюрализму мнений и одобрение такого плюрализма;

– ориентация на современность и будущее, а не на прошлое;

– экономия времени, пунктуальность;

– убежденность в способности организовать жизнь так, чтобы преодолевать создаваемые ею препятствия;

– планирование будущих действий для достижения предполагаемых целей как в общественной, так и в личной жизни;

– вера в урегулированность и предсказуемость социальной жизни и возможность рассчитывать действия благодаря известным экономическим законам, торговым правилам и правительственной политике;

– чувство справедливости распределения – вознаграждение по возможности зависит от мастерства и вклада;

– высокая ценность формального образования;

– уважение достоинства других независимо от их статуса, объёма власти и т. д.

Более неудачного методологического подхода в формировании свода качеств личности трудно было придумать. Обществу следует предлагать модель личности, а не спрашивать какой должна быть личность. Более того, предлагаемая модель должна была бы быть такой, что требует усилия в ее достижении. Чтобы быть эгоистом напрягаться не надо. А здесь же предложена модель человека, стремящегося к успеху в личной жизни. К ближним же у него вежливое равнодушие, чтобы только ближний не мешал жить и не трогал его, стремящегося к преуспеванию. Ближний оказывается за пределами фокуса, в пограничной зоне бокового зрения. Это модель эгоиста11: я такой – крайне непривлекателен для ближнего, ко всему я такой – лузер.

Наконец, современные процессы в социумах развитых стран часто обозначаются как постмодернизация – формирование нового типа общества, имеющего иную материальную базу и даже другие ментальные характеристики, чем современное. Такое общество называют постиндустриальным, информационным, технотронным, постмодерным. Постмодернизация развитых обществ предусматривает отказ от акцента на экономическую эффективность, бюрократические структуры власти, научный рационализм, которые были характерны для модернизации, и знаменует переход к более гуманному обществу, где большее пространство предоставляется самостоятельности, многообразию и самовыражению личности.

Новый тип общества предполагает, что для жизни описанного выше эгоиста всего много; государственная система, в которой живет этот эгоист, аморфная как кисель; в обществе безответственность всех перед всеми. Но это есть последняя стадия разложения и общества, и государства, и страны.

Если уж говорить о религиозных идеалах, то попытки создать подобные тоже не увенчались успехом. Вероучения христианских конфессий расходились и расходятся с Учением Христа существенно. И те идеалы, что творились на основании этих вероучений существенно отличался от образа созданного Учением Христа. (Бердяев Н. А. О назначении человека12).

Идеальные образы женщины были образами матери, жены, девы, верной возлюбленной, но всегда так или иначе, положительно или отрицательно были связаны с полом как универсальным свойством человеческой природы. Женщина была не столько творцом, сколько вдохновительницей мужского творчества. Нередко она угашала мужское творчество, требуя идолатрии любви, создавая тиранию любви.

Суть Учения Христа в конфессиональных вероучениях размывается, затуманивается и задвигается в ящик стола. Остаются литургия и таинства; остается законничество или религия процветания и здоровья. Соответственно, образ православного или католического святого со временем также непривлекателен, как и любой секулярный идеал, созданный вне религии. Но Бог посмеётся над любым человеческим идеалом – религиозным или секулярным.

Их конец – погибель, их бог – чрево, и слава их – в сраме, они мыслят о земном. (Флп.3:19).