Читать книгу Третья мировая сетевая война - Валерий Коровин - Страница 22

Россия в том виде, в котором она сейчас существует, раздражает США, которые будут куда более удовлетворены, если Россия разделится на несколько независимых друг от друга, но зависимых от Запада стран. Так ею будет легче управлять. Но в чём смысл такой концепции, почему единая Россия так раздражает США, ведь у них достаточно много сфер влияния: и финансовых, и политических, с помощью которых они могут оказывать влияние на Россию другими способами?

С точки зрения геополитики в нынешнем состоянии Россия является геополитическим субъектом, то есть крупным геополитическим игроком, обладающим ядерным арсеналом, который может, при желании, сформировать глобальную повестку дня, альтернативную той, которая формируется сегодня Соединенными Штатами Америки. Россия хоть и скатилась в разряд региональных государств и в лучшем случае оказывает влияние лишь на региональную политику, тем не менее всё ещё остаётся в своём нынешнем состоянии крупной державой и обладает стратегическим потенциалом. А это задел для создания самостоятельного цивилизационного субъекта, крупного глобального актора, который будет формировать мировую повестку дня, диктовать свои условия или, как минимум, требовать считаться с её мнением в решении глобальных процессов, что постепенно как раз и происходит.

До последнего времени позиция России либо мягко игнорировалась, и всё равно те или иные события развивались вопреки нашим интересам, в обход мнения Москвы, либо мы должны были смириться с переходом в состояние конфронтации с Западом, что в итоге и наблюдается сегодня. Россия начинает настаивать на своих вариантах развития ключевых внешнеполитических процессов, примером чего является позиция России по Сирии, ведёт активную игру в Европе и на постсоветском пространстве. Как следствие – возникает эскалация напряжённости между Россией и США, да и с Западом в целом.

Статус крупного геополитического игрока обеспечивается Россией в том числе большим континентальным пространством, континентальной массой, включающей в себя несколько часовых поясов и несколько климатических зон. Это всё ещё крупный игрок, всё ещё, хотя и по остаточной инерции, оказывающий влияние на огромные территории, на постсоветское пространство, на арабский мир, имеющий возможности вести продуктивный диалог с такими крупными государственными образованиями, как Китай, Индия, Иран. То есть Россия всё ещё влиятельный игрок, который всё активнее начинает принимать участие в мировых процессах, пусть даже её участие сводится исключительно к экономическим или сырьевым сферам. Тем не менее это влияние оказывается и имеет политические последствия. Поэтому в нынешнем виде, как крупная держава, Россия является неудобным игроком, и влияние её будет тем меньше, чем на большее количество фрагментов она будет разделена, чем больше отдельных национальных государств – самостоятельных субъектов – будет создано на месте нынешней России.

В таком виде, конечно же, она перестанет оказывать влияние. И тот ядерный потенциал, который есть, также фрагментируется либо локализуется в одном остаточном образовании, и это остаточное образование легко будет подвергнуть геополитическому удушению в соответствии со стратегией «Анаконды» – окружения и последующего экономического и стратегического удушения того или иного пространства. То есть работать с небольшими фрагментами гораздо удобнее – переваривать их, включить в глобальные западные, американские проекты, нежели с таким неудобоваримым куском, каким является нынешний крупный, но всё же обрубок большой России. Поэтому естественно, что для американских стратегов фрагментация России является одной из основных задач.

Известный американский геополитик Збигнев Бжезинский в своей работе «Великая шахматная доска», в целом посвящённой обоснованию американской доминации, в самой последней главе на самой последней странице пишет о том, что США – единственная сверхдержава – шла к этому два столетия и должна сохранить за собой звание единственной гипердержавы. Судьба хартленда, по мнению Бжезинского, незавидна, он должен быть разделён как большое пространство на фрагменты. Это пространство должно перестать представлять опасность для Америки как геополитический субъект. И в самом конце он пишет о том, что для достижения этой цели необходимо использовать преимущества вновь созданной сети международных связей, которая развивается вне рамок традиционной системы государств. Здесь он как бы подспудно указывает на то, что сеть не привязана к границам классических государств-наций постъялтинского мира. Сети – это то, что преодолевает границы, действует за пределами американского континента. При этом границы классических традиционных национальных государств не являются для сети препятствием. «Это сеть, – пишет Бжезинский дальше, – сотканная многофункциональными корпорациями, неправительственными организациями и научными сообществами и получившая ещё большее развитие благодаря сетям Интернет».

Интернет, рожденный в Пентагоне и ставший глобальной мировой системой коммуникаций не случайно, является некой моделью той мировой сети, которая создана США за последние десятилетия во всем мире. Можно сказать, что это, в принципе, классическая модель сети. Сибровски считает, что эта сеть самим фактом своего существования уже создаёт неофициальную мировую систему единоличного контроля США над всем миром.