Читать книгу Лирическая летопись - Валерий Красовский - Страница 38

В давнишние годы

сквозь зной и невзгоды

по пыльным барханам

брели караваны

с восточным товаром

и сурой, где суть,

и позже недаром

Великим был назван тот шелковый путь.

За барханами

у небесной межи

рождались зыбкие миражи,

в знойном воздухе плыли

облака-эскадрильи,

и в таинственные города

уводила меня тропа.

Там, где прошли лавины,

С боем идет взвод.

Кровь на снегу стынет.

Путь лишь один – вперед!

Если убьют тело,

То еще шагов пять

Двигаться можно смело,

Прежде чем навзничь упасть.

Если убьют душу,

Много еще лет

Можно топтать сушу,

Используя крепкий скелет.

Белый в горах иней.

Туча внизу плывет.

Небо сквозит синью.

Путь лишь один вперед.

Двугорбые верблюды

Идут тропой в пески.

Куда они? Откуда?

Кому везут тюки?

А воздух раскаленный

Качается, дрожит…

Седой и умудренный

Погонщик вдаль глядит.

«По воле все Аллаха», —

Так думает старик.

Без почестей и страха

Давно он жить привык.

На горном склоне, —

На валуне-троне, —

Сидит орлица —

Степей царица…

И взглядом острым

Пронзает дали.

По травам пестрым

Промчались лани.

Средь скал архары

Не видят зверя,

Внизу отары

И вход в пещеры.

Отныне солнце – щедрый казначей,

На липе новый желтоватый терем,

Который накануне был ничей,

Скворцом на проживание проверен.

Избраннице души, лишь ей одной,

Певец весны изобретает трели.

В земных делах отсутствует покой,

А жизнь лишь средство для извечной цели.

Повсюду рвения бушует дар.

Природа источает вдохновенье,

А наши дети – это гонорар

За все любви грядущие мученья.

Поселок духотой измучен,

Живое пряталось в теньке,

Не бороздили небо тучи,

Суда не плыли по реке.

Над изнывающей равниной

Сияло солнце в полный рост,

Вдали клубился за машиной,

Как за кометой, пыльный хвост.

Давно в колодцах на подворьях

До дна исчерпана вода,

Трава пожухла вся на взгорьях,

Струилась прахом борозда.

Чтоб жажду утолить селенья

Едва хватало родника.

В избушках тихие моленья

Не слышал бог издалека.

В тени баобаба

У кромки ручья

Сидели арабы,

Лепешки жуя.

Они рассуждали, возможно, о том, —

Как им баобаб переделать под дом.

В стволе баобаба большое дупло,

В нем может укрыться,

В нем может вместиться

Из нескольких маленьких хижин село.

Лепешки доели

И дальше пошли

Они к своей цели

В пустынной дали.

По правилам древним арабы живут,

Средь знойной пустыни их жизненный труд.

С верблюдом двугорбым один был араб,

Он вместе с другими

Шагал по пустыне

И звали его, как и многих, Ахмад.

Ко дню рождения дочери НАТАЛЬИ

Тебе сегодня четырнадцать лет.

На многое в жизни ты знаешь ответ,

однако послушай совет.

Как быть полезной и нужной,

живя легко и дружно?

Известно, что вежливость и доброта

не стоят большого труда,

но для других это самое дорогое и ценное.

Как выбрать профессию?

Их ведь целая вселенная!

Выбирай самую желанную и сокровенную.

Работа в тягость – это не радость.

Как стать счастливой?

Одной достаточно иметь семью…

с детьми двумя, другой – с семью.

Кому-то трудности подавай,

необжитый край.

А иному – готовый рай.

Ощущение счастья зависит от воспитания,

трудолюбия и старания,

и всегда от желаний, которых, чем больше,

тем до счастья дольше.

Минуют школьные года,

бесповоротно, навсегда…

И будет бал,

веселья шквал,

тебе подаренный букет,

и классом встреченный рассвет,

и аттестат, и alma mater – институт,

а тут твой лучший друг – упорный труд.

Ветров осенние оркестры

Уже звучат наперебой.

Ветрам, конечно, слышать лестно

Хвалу несомую листвой.

В аллеях парка, в гулких скверах

Свои пюпитры разместив,

Без объявления премьеры

Они играют свой мотив.

Порой осенние оркестры

Меняют свой репертуар,

Определив событий место,

В жестяный бубен шлют удар.

Беля береговые кручи,

Венчая осени сезон,

Завьюжил снег из сизой тучи.

Он первый, – значит обречен.

В саду тигрица-осень…

Все явственней за листопадом

Зимы белеющая проседь…

Все ж не о том баллада.

Жаль, ураган-охотник

Не пощадил ее в капкане;

Метлою вымел шкуру дворник,

И сжег, как сор, на яме

С кленовою листвою

Шуршащею и золотистой,

Увы, опавшей, неживою

Туманным утром мглистым.

Колючих капель мелкая шрапнель

До боли ранила лицо и руки;

Кружилась вихрей лихо карусель,

И корчился ноябрь в предсмертной муке.

Потоки, распирая берега,

Неслись в бурливом русле речки;

Из туч летела снежная фольга

И думалось о теплой русской печке.

На зданиях дрожали витражи,

До горизонта небо было хмуро;

Все круче исполняла виражи

Над городом бушующая буря.

Веселья не мигали маяки;

Неся с предгорий вой шакалий,

Шершавые ненастья языки

В садах листву последнюю срывали.