Читать книгу Бетонный лес. Сказка-хоррор - Валерий Ларченко - Страница 2

Небо над районом Северное Чертаново было цвета помятой сливы – тяжелый, удушливый фиолетовый оттенок, предвещавший бурю, хотя приложение погоды на треснувшем смартфоне Саши утверждало, что будет переменная облачность с нулевой вероятностью осадков. Был вторник вечер, конец октября, воздух пах мокрым бетоном, выхлопными газами с МКАД и слабым сернистым запахом жареного лука, доносящимся из сотен открытых кухонных окон. Во дворе огромного, подковообразного жилого комплекса – раскинувшегося лабиринта из семнадцатиэтажных панельных домов – сидели пятеро детей на детской площадке, которая явно видела лучшие времена. Качели скрипели, как умирающее животное, каждый раз, когда их обдувал ветер, а песочница была в основном заполнена окурками.

«Сейчас пойдет дождь», – сказал Миша, подняв голову. В свои тринадцать лет Миша чувствовал тяжелую ответственность за то, что он самый старший. На нем была ветровка с капюшоном, которая была немного маловата для его расширяющихся плеч, и между бровями у него постоянно залегала складка беспокойства. «Нам нужно зайти внутрь. Мама меня убьет, если Ваня снова заболеет».

«Дождя не будет», – возразил Саша, не отрываясь от экрана. Саше было одиннадцать, он был худой, как жердь, с волосами, торчащими непокорными пучками. Сейчас он пытался пройти сороковой уровень в игре, где нужно было стрелять в зомби с вертолета. «Интернет говорит, что небо чистое. Интернет знает больше, чем твои колени, дедушка».

«У меня колени не болят», – огрызнулся Миша. «Это атмосферное давление. Оно кажется… тяжелым».

«Это похоже на магию», – прошептала Катя. Катя, двенадцати лет, самая высокая из группы, болтала ногами, сидя на вершине ржавой детской горки. У нее в куртке лежала книга с иллюстрациями Билибина, хотя она редко признавалась, что еще читает сказки. Это было не круто. Но она тоже это почувствовала – статическое электричество в воздухе, от которого у нее встали дыбом тонкие волоски на руках.

«Магия не пахнет дизельным топливом и капустой», – проворчала Лена. Лене было восемь, она была маленькая, свирепая и сейчас копала яму в твердой земле палкой. Она была прагматиком в этой группе, девочкой, которая умела и кулаком ударить, и велосипедную цепь починить.

«Где Ваня?» – внезапно спросил Миша, резко повернув голову. Все четверо замерли. У Вани, девятилетнего мечтателя, была привычка отвлекаться на разглядывание жуков, трещин в асфальте или странных отражений в лужах.

«Он только что был возле этой крутящейся штуки», – сказал Саша, наконец опустив телефон.

«Ваня!» – крикнул Миша, его голос эхом отразился от бетонных стен окружающих многоэтажек.

«Ребята, – раздался тихий, дрожащий голос из-за ряда металлических гаражей, которые стояли вдоль края двора. – Ребята, идите посмотрите. С котом что-то… не так».

Они перелезли через низкий металлический забор и побежали к гаражам. Это были ржавые металлические коробки, где мужчины из окрестностей хранили зимние шины, банки с маринованными огурцами и старые советские запчасти для автомобилей. Ваня стоял возле кучи строительного мусора, указывая на большого серого бездомного кота, хорошо известного в округе. Его звали Борис. Борис обычно шипел на детей и воровал колбасу. Но это был не Борис. Точнее, это был Борис, но он парил в метре от земли. Борис шел по воздуху, небрежно, как будто невидимая книжная полка существовала прямо над грязной лужей. Он сделал шаг, остановился, чтобы лизнуть лапу, а затем свернулся калачиком на совершенно пустом месте, паря в влажном воздухе.

«Глюк», – прошептал Саша, подняв телефон, чтобы снять видео. «Матрица глючит. Мы в симуляции. Я так и знал».

«Кошки не летают, Саша», – сказала Катя, её голос был напряженным. Она подошла ближе, протянув руку.

«Не трогай его!» – Миша схватил её за запястье. «Это может быть… радиация. Или газ».

«Он зевает», – заметила Лена. «Это не газ. Это волшебный кот. Как Баюн. Только Баюн ест людей».

«Борис ест только „Вискас“», – тихо сказал Ваня.

Внезапно фиолетовое небо разорвалось. Это был не удар молнии; это был разрыв, как будто ткань разорвали. По двору разнесся оглушительный звук – не гром, а какофония свиста, воя и скрипа дерева. Горячий ветер, пахнущий сухими сосновыми иголками и древней пылью, обрушился на двор, закручивая пустые пакеты из-под чипсов и пластиковые бутылки в вихрь. Уличные фонари замерцали и погасли. Окна многоквартирного дома погрузились во тьму, тысячи огней погасли в одно мгновение.

«К подъезду!» – крикнул Миша, схватив Ваню за руку. «Сейчас же!»

Они повернулись, чтобы бежать к подъезду номер 4, но земля под асфальтом задрожала. Асфальт, потрескавшийся и изношенный за десятилетия пренебрежения, внезапно вздыбился.

«Землетрясение!» – закричал Саша, уронив телефон. Он попытался поднять его – приоритеты! – и чуть не потерял равновесие, когда земля покачнулась, как волна.

«Нет, – ахнула Катя, хватаясь за сетчатый забор, чтобы удержаться. – Посмотрите. Посмотрите на землю!»

«Звук!» Асфальт не просто треснул; из него что-то проросло. Массивные, бледные корни, толщиной с древесные стволы, но пульсирующие, как вены, вырвались из-под земли на парковке. Они разбили лобовое стекло любимой «Тойоты Камри» соседа. А затем, из кратера, где раньше стояли мусорные контейнеры для переработки, поднялось нечто, бросающее вызов всякой логике, физике и здравому смыслу. Это была нога. Но не человеческая нога, и уж точно не ствол дерева. Она была покрыта желтой чешуйчатой кожей, с массивными, узловатыми суставами и когтями размером с косы. Это была куриная лапа, увеличенная в тысячу раз, воняющая старым супом и мокрыми перьями. Она рухнула на асфальт, превратив недавно заасфальтированный тротуар в пыль. Затем появилась вторая нога. И на этих двух гротескных, дрожащих конечностях стояла избушка. Она была сделана из темных, гниющих бревен, покрытых мхом и лишайником. Окна были похожи на зазубренные глаза, светящиеся болезненным желтым светом. Передней двери не было, только зияющая пасть крыльца, которая, казалось, ухмылялась.

«Баба Яга», – прошептала Катя, побледнев. «Это избушка».

«Это дом», – пропищал Саша, лихорадочно снимая на видео, его руки так сильно дрожали, что видео будет невозможно смотреть. «Это дом на куриных ножках».

«Это… это же наступило на Ford Focus дяди Пети!»

Избушка на курьих ножках издала стон, похожий на скрип дерева и скрежет металла. Она перенесла вес, выглядя растерянной. Она подняла один массивный коготь и опустила его прямо на крышу серебристого Ford. Машина сплющилась с отвратительным хрустом стекла и металла, автомобильная сигнализация издавала ритмичный, истеричный вой. Избушка, казалось, испугалась шума. Она пнула сплющенную машину, отправив её скользить по обледеневшему асфальту к качелям.

«Бежим!» – крикнула Лена, дергая Мишу за рукав. «Она смотрит на нас!»

Избушка повернулась вокруг своей оси. Светящиеся желтые окна, казалось, сфокусировались на пяти маленьких фигурках, стоящих у гаражей. Крыльцо со скрипом открылось, и раздался громовой голос – не человека, а самого дома. Он звучал как сквозняк в дымоходе, смешанный с кашлем бабушки. «Фу-фу-фу! Я чую русский дух!»

«Мы не духи, мы дети!» – глупо крикнул Саша в ответ, отступая. «И у нас есть телефоны!» «Я веду прямую трансляцию!»

«Саша, заткнись!» Миша схватил его за воротник.

Избушка сделала шаг к ним. Земля затряслась так сильно, что Ваня упал. Избушка двигалась быстро – ужасающе быстро для чего-то, что, по сути, было недвижимостью. Она преодолела расстояние баскетбольной площадки за два шага.

«В гараж!» – скомандовал Миша.

Они бросились к металлической двери гаража №42, который принадлежал отцу Кати и был печально известен тем, что никогда не запирался. Миша дернул тяжелую ручку вверх, и они нырнули в темноту, пахнущую бензином и старой резиной. Миша захлопнул дверь как раз в тот момент, когда мощный удар сотряс металлическую конструкцию. Избушка ударила по гаражу. ДЗЫНЬ. С гофрированного потолка посыпалась пыль. Дети сжались в темноте, освещенные только фонариком на телефоне Саши.

«Что происходит?» – прошептал Ваня, слезы текли по его пыльному лицу. «Почему здесь сказка?»

«Это голограмма», – настаивал Саша, хотя его голос был высоким и тонким. «Это секретное правительственное оружие. Проект «Синий луч».

«Она наступила на „Форд“, Саша», – прошипела Лена. «У голограмм нет веса. Это избушка Бабы-Яги. Катя, ты читала книги. Как нам её убить?»

«Дом нельзя убить», – сказала Катя, лихорадочно соображая. «Его… его нужно повернуть. Нужно произнести слова».

«Какие слова?» – потребовал Миша.

«Повернись спиной к лесу, передом ко мне», – процитировала Катя.

«Но здесь нет леса». «Просто многоквартирные дома».

Снаружи Избушка издавала пронзительные звуки. Казалось, она закатила истерику. Они услышали скрежет металла – она срывала крышу соседнего гаража, как крышку с консервной банки.

«Она ищет еду», – мрачно сказала Лена. «Она хочет нас съесть».

«Баба Яга ест людей», – поправила Катя. «А дом просто… подчиняется».

«Подождите», – сказал Ваня, наклонив голову. «Послушайте».

За грохотом Избушки и воем автомобильных сигнализаций слышался ещё один звук. Ритмичный, стучащий звук. И пение. «Нереальный, нереальный, катится по улице! Я круглый и вкусный, лакомство, которому нет равных! Я ушёл от бабушки, я ушёл от дедушки, и от дорожной полиции тоже уйду!»

«Это… Колобок?» – прошептала Саша. «Хлебный шарик?»

«Звучит как маньяк», – пробормотал Миша.

Внезапно металлическая стена их гаража прогнулась внутрь. Избушка клевала их. Массивное бревно пробило тонкий металл, едва не задев голову Миши. Щепки размером с кухонные ножи разлетелись по комнате.

«Мы не можем здесь оставаться!» – закричал Миша. «Она раздавит нас, как машину!»

«Окно!» – Лена указала на маленькое, покрытое грязью окно в задней части гаража. Оно вело в узкий переулок между гаражами и бетонным забором теплоэлектростанции.

Миша схватил монтировку с верстака и разбил стекло. «Лена, ты первая. Потом Ваня».

Они пролезли через разбитое окно, вывалившись на мокрую, мертвую траву переулка. Воздух стал холоднее, ледяным, неестественно холодным. Начал падать снег – не обычный снег, а огромные, тяжелые хлопья, которые слегка светились синим. Они побежали вдоль забора, пытаясь отдалиться от бушующей архитектуры. Достигнув угла квартала, они остановились, задыхаясь, прислонившись к исписанной граффити стене котельной. Они оглянулись во двор. Это была зона боевых действий. Избушка на курьих ножках сражалась с фонарным столбом. Она запутала одну из своих ног в проводах и сердито прыгала, разрывая асфальт. Но это была не только Избушка. Вниз по улице, возле круглосуточного магазина «Магнит», происходило что-то еще. Раздвижные автоматические двери быстро открывались и закрывались. Из магазина выливался поток воды – не протечка, а целая река. Она текла по ступенькам и на улицу. И на гребне этой воды, сидя в ржавом металлическом ведре, плыла гигантская рыба. Щука. У нее были человеческие глаза, и она кричала на ужасно большого серого волка, который носил ярко-желтый рюкзак курьера доставки.

«Щука», – прошептала Катя. «Из сказки про Емелю».

«И Серый Волк», – добавила Лена. «Почему он в рюкзаке Яндекс. Еда?»

«Камуфляж», – мрачно предположил Миша.

«Ребята», – сказал Саша дрожащим голосом. Он указал на главную дорогу, проспект, ведущий к центру города. Обычно проспект был рекой красных задних фонарей и фар. Теперь движение остановилось. По центру шоссе, перешагивая через остановившиеся автобусы и замершие такси, шли три великана. Они были одеты в кольчуги, которые блестели под мерцающими городскими огнями. Они ехали на лошадях размером с локомотивы. Богатыри. Три героя. Но они не выглядели героически. Они выглядели растерянными, злыми, и размахивали огромными булавами, круша электронные рекламные щиты. Один из рыцарей, тот, что посередине – Илья Муромец – размахнулся своей булавой и разбил рекламный щит, рекламирующий новую ипотечную ставку. Искры посыпались, как фейерверк.

«Сказки не только здесь», – поняла Катя, и ужас охватил её. «Они повсюду. Миры столкнулись».

«Нам нужно домой», – захныкал Ваня. «Я хочу к маме».

«Дом на девятом этаже», – сказал Миша, глядя на их здание. «И лифт точно не работает».

«Осторожно!» Лена сильно толкнула Сашу.

Мимо них промелькнуло белое оперение. Это был лебедь – но у него были зубы. Он закричал, резко развернувшись у стены котельной, его глаза горели красным. За ним последовали ещё два. Лебеди-гуси. Похитители детей.

«Они охотятся», – сказала Катя, схватив Ваню и потянув его за собой. «Баба Яга их послала. Они ищут детей, чтобы отнести их в избушку».

Лебеди кружили, их крики звучали как скрежет металла. Они заметили детей.

«Метро», – мгновенно решил Миша. «Подземка. Она глубоко под землей. Бомбоубежища. Это самое безопасное место».

«Это в трёх кварталах отсюда!» – возразил Саша.

«Мы не можем подняться наверх», – Миша показал на небо, где кружили лебеди. «Мы должны спуститься вниз».

«Миша прав», – сказала Лена, схватив валявшийся на земле кусок арматуры. Она выглядела ужасающе решительной для восьмилетней девочки. «Мы идём в метро».

«А как же избушка?» – спросил Ваня.

Они оглянулись. Избушка освободилась от фонарного столба. Она снова повернулась. Она понюхала воздух. Затем, с ужасающим, резким движением, она начала бежать – куриные лапы высоко поднимались – прямо к переулку, где они прятались.

«Бежим!» – закричал Миша.

Они бросились бежать по обледенелому тротуару, мимо растерянных бабушек, которые кричали на великанов, мимо летающей кошки, которая теперь дралась с дроном, и в тёмную, искажённую новую реальность своего города. Позади них Избушка издала пронзительный крик, от которого зазвенели стекла на первых трех этажах девятого дома. Сказка началась, и она была голодна.