Читать книгу Записки от первого лица - Валерий Левшенко - Страница 3

Геологическая практика. Будущие геофизики. Слева направо: Е. Галкин, В. Шиморин, В. Левшенко, А. Ризниченко

После сдачи зимней сессии на 1-м курсе геологического факультета Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова всех студентов отпустили на каникулы. Я решил, что надо поехать в Хотимск, город в Могилевской области, где я родился и закончил школу, чтобы навестить живущих там родителей.

Расстояние до него из Москвы – пятьсот километров, сейчас на легковом автомобиле его проезжаешь за 6–8 часов. В 1966 году на эту дорогу уходило сутки и более. Вначале на поезде «Москва – Калининград» доезжаешь до станции Орша. Отправление из Москвы – в 22:00, прибытие в Оршу – в 7:35. Затем поездом «Орша – Донецк» доезжаешь до станции Коммунары. Отправление из Орши – в 16:20, прибытие в Коммунары – в 21:45, стоянка поезда – 1 минута.

Пока все более-менее просто. Сорок километров до Хотимска надо было преодолевать на маленьком автобусе, таком же, как в фильме «Место встречи изменить нельзя». Бывалые сломя голову несутся к автобусу занимать места – у водителя всегда можно приобрести билет. Не опытные сначала бегут в кассу и покупают билеты, потом – к автобусу. Народу в нем набивается под завязку, большинство стоит в проходе. Менее удачливые ищут местечко на этой маленькой станции, где можно провести время до утра.

Отправление автобуса по расписанию – в 22:00. Но это уже шофер решает, во сколько ему выезжать. Обычно движение начиналось в районе 23:00. Поездка продолжалась около полутора-двух часов, ведь надо было высаживать пассажиров в попутных деревнях.

И вот поздно ночью вы в Хотимске. Это в идеале. Как правило, по дороге что-нибудь случалось: ломался или застревал автобус, и времени уходило больше. Днем, когда поезда не было, в автобусе было посвободнее, и времени на дорогу требовалось меньше.

Итак, на зимних каникулах, утром я приехал в Оршу, проболтался там весь день и в 16 часов, когда уже начало темнеть, вошел в общий вагон поезда «Орша – Донецк». Вагон был освещен слабо, и я сел на место у прохода. Поезд пошел, и народ стал дремать.

Мне было скучно. Но тут я увидел, что у окна сидит симпатичная девушка. Густые черные волосы, спадавшие на плечи, подчеркивали красоту ее свежего личика. Место напротив нее было свободным, и я подумал, что если пересесть к ней, то за разговором время пойдет быстрее. Пока я размышлял в таком ключе, какой-то крепенький парнишка сел на это место и заговорил с девушкой. На вид он был чуть старше меня, и, видимо, выпитое спиртное не позволяло ему вести себя корректно. По лицу девушки я понял, что разговор для нее был очень неприятным, и один раз она даже попыталась ударить своего соседа.

Мое донкихотское сердце не выдержало этого безобразия, и я подошел к парню. Предложил ему два варианта: или он немедленно убирается туда, откуда пришел, или мы выходим для беседы в тамбур. Видимо, поняв, что в тамбуре его будут бить, он выбрал первый вариант и тут же исчез.

Сев на отвоеванное место, я узнал, что девушку зовут Виолеттой. И самое прекрасное, что она едет на каникулы в некий Хотимск, куда недавно переехали ее родители. На станции Коммунары я пулей помчался к автобусу и отвоевал там два сидячих места. В первый раз я ехал с таким комфортом – до этого в лучшем случае стоял в проходе, а то и висел на подножке. Главным для водителя, похоже, было доехать до места, он и не такое по дороге видывал.

Приехав в Хотимск, мы условились в самом скором времени встретиться. В общем, зимние каникулы пролетели как одно мгновение. После этого мы через день писали друг другу письма по нескольку страниц каждое.

Первый курс окончен, и мы уехали на геологическую практику в Крым. После практики весь август были каникулы. Друзья приглашали меня поехать на Белое море, где отец Саши Ризниченко был большим начальником, а Володя Шевнин предлагал принять участие в восхождении на Эльбрус. Предложения были разные, но, как вы понимаете, выбрал я поездку в Хотимск.

Да, тот август я никогда не забуду. После танцев, которые в этом месяце были почти каждый день, ночью мы с Ветой гуляли по окрестностям городка, смотрели на огромную луну. Забирались в такие места, куда и днем не всякий решится зайти. Со мной она ничего не боялась.

Однако каникулы закончились, и надо было ехать на учебу. Естественно, до Москвы мы ехали вместе. Поезд «Калининград – Москва» прибыл на Белорусский вокзал столицы в 22:00. На Казанском вокзале мы узнали, что поезд до Петропавловска будет только в 9:00 завтра. Ни секунды не сомневаясь в ответе, я предложил ей переночевать у нас, благо брат еще не приехал. Она согласилась, и мы поехали на Ленинский проспект.

Что это была за ночь! Ни минутки не поспав, мы лежали на диване и смотрели друг на друга влюбленными глазами. Целоваться целовались, но ничего больше, и так счастья было выше крыши.

В 6 утра поехали на Казанский вокзал. Время в запасе было, и мы решили посидеть в скверике рядом с вокзалом. Все скамейки оказались свободны, рано еще было. Мы сели на скамейку; после бессонной ночи клонило в сон, и все вокруг казалось каким-то нереальным.

Мужчина, судя по всему из высотки, гулял там же с собачкой. Подойдя к нам, он вежливо поздоровался и сказал, что не встречал более красивой пары. Не помню, что я ему ответил, запомнилось лишь то, что, когда он ушел, мы с Ветой долго еще смеялись над его словами. Потом она уехала, и опять мы стали через день писать друг другу многостраничные письма. Понимаю, что это читается как сказка, но поверьте: все так и было.

На следующие зимние каникулы я поехал в Хотимск вместе со старшим братом Борисом. Приехав вечером в Коммунары, мы узнали, что автобуса нет и не будет. Пурга так замела дорогу, что автобус даже не смог выехать из городка. Что же, дело привычное, и мы стали думать, где провести эту ночь.

В маленьком помещении вокзала даже сесть было негде. И тут прошел слух, что в Боханы, деревушку километрах в десяти от Хотимска, идет трактор с тракторными санями, заполненными мешками с мукой. Мы с Борей решили, что 10 километров меньше, чем 40, да и ночевать было негде, и отправились искать этот трактор. Старенький гусеничный ДТ-54 с огромными тракторными санями, заполненными мешками, готовился двинуться в дорогу. Мы влезли на эту гору, где уже сидело 8–10 отчаянных человек, и вскоре поехали.

Пурга бушевала вовсю, но поскольку скорость наша была 4–6 километров в час, то, если замерзали, можно было пробежаться за санями по пробитой ими колее. Надо сказать, что дубленки тогда не носили, модным было коротенькое тонкое пальтишко, так что бегали за трактором практически все.

Приехав в Боханы, мы узнали, что тракторист готов довезти нас до Хотимска, если мы с каждого соберем по рублю. В то время автобусный билет «Хотимск – Коммунары» стоил шестьдесят копеек, но мы были такие замерзшие, что согласились бы на любую сумму. К утру были уже дома, чем несказанно порадовали родителей, знавших, что автобуса не было.

Вечером я решил сходить в кино, а заодно посмотреть, не придет ли Вета. Она написала мне, что будет в Хотимске чуть раньше меня. Однако в кинотеатр она не пришла. Когда фильм закончился и в зале зажегся свет, ко мне подошла ее младшая сестра, учащаяся местной средней школы. Она сказала, что сестра будет ждать меня завтра в 9 вечера в парке у кинотеатра. Я прекрасно знал этот парк, где в августе мы гуляли по вечерам. Однако сейчас была зима, и снега там было изрядное количество. Это меня не испугало. Окрыленный, я пошел домой и завалился в кровать – предыдущей ночью спать было не очень комфортно.

Промаявшись день, я еле дождался вечера и отправился в парк. Через несколько минут появилась Вета, которая была необыкновенно хороша. Она сказала, что за это время вышла замуж за факультетского комсомольского вожака, как посоветовали ей подруги. Муж ее часто ездит в командировки, и она с ним почти не бывает. Поскольку она его не любит, то может, если я захочу, тут же перейти ко мне.

Сказать, что я был ошеломлен, – ничего не сказать. Я был просто раздавлен. Теперь мне стали понятны ее редкие короткие письма с описанием природы и погоды. Во мне взыграл юношеский максимализм, я наговорил ей обидных слов, и она в слезах убежала. По дороге домой я подумал: может быть, зря я не взял ее той августовской ночью, может, тогда все было бы по-другому?.. Но, как говорится, история не имеет сослагательного наклонения. Так и закончилась моя первая чистая юношеская романтическая любовь.