Читать книгу Опадание листьев - Валерий Михайлов - Страница 12

– Я хочу тебя видеть. Прямо сейчас – услышал я в телефонной трубке голос Лены, и у меня внутри все словно оборвалось от счастья.

– Конечно, – ответил я, – где?

– Экипаж уже ждет под подъездом.

– Понял. Бегу.

Напялив на себя футболку и шорты, я выбежал из дома. На дворе было холодно для такой одежды, но я не стал возвращаться: мне было не до того. Тем более что возле подъезда уже ждал экипаж: настоящая карета с кучером и каким-то количеством лошадей. Кроме кучера к карете прилагался лакей, который открыл передо мной дверь. Поблагодарив его, я забрался внутрь и сел на прекрасный диван. В карете чуть заметно пахло духами.

Мы остановились возле дома без особых примет: обычный дом старой постройки, каких здесь было валом. Лакей открыл дверь кареты, я вышел. Единственным отличием от прочих домов было наличие только одной кнопки на домофоне. Стоило мне ее нажать, как дверь отворилась.

– Госпожа ждет, – торжественно сообщил мне лакей. – Прошу вас следовать за мной.

Войдя внутрь, я ахнул от удивления. Наверно, нечто подобное испытала Маргарита, входя в квартиру номер 50. К сожалению, я не большой умелец в деле описания интерьера, так что не обессудьте. Входная дверь была фактически демаркационной линией между двумя совершенно разными мирами, и запряженные лошадьми кареты были из мира внутреннего. И так, за дверью была мраморная лестница, освещенная светильниками, в которых горели свечи. На ней лежал толстый ковер. Сверху доносилась музыка. Скорее всего, камерный оркестр играл что-то вроде вальсов Шопена. Мне вдруг стало неловко из-за моих шорт или шортов, футболки и шлепанцев.

– Идемте, – уже более по человечески, что ли, повторил слуга и двинулся вверх по лестнице. Я пошел за ним.

Вверху лестница заканчивалась круглой комнатой с, наверно, дюжиной дверей.

– Прошу вас, – сказал слуга, открывая одну из них.

Я сделал шаг внутрь и оказался в огромной ванной комнате с громадной ванной посредине. Ванна была наполнена водой. В комнате меня ждала обнаженная женщина с прекрасным телом. Лицо ее закрывала маска.

– Здравствуйте, – сказала она.

– Здравствуйте, – ответил я.

– Позвольте помочь вам раздеться.

И прежде, чем я успел что-то ответить, она сняла с меня всю одежду. Мой член, разумеется, тут же устремился вверх.

– Прошу сюда, – сказала она, забираясь в ванну.

Я последовал за ней. В результате я был выкупан, как младенец, но ничего эротического или сексуального в этом купании не было. После купания дама в маске меня вытерла банным полотенцем, затем, распахнув передо мной дверь напротив той, через которую я вошел, сказала:

– Прошу вас. Госпожа ждет.

Одежда, судя по всему, мне не полагалась.

Выйдя из ванной, я оказался в просторной, освещенной свечами комнате. В центре стояла кровать, на которой лежала, или лучше сказать возлежала Лена. Возле кровати стоял стол с бутылкой вина и какой-то едой. Увидев меня, Лена улыбнулась и приглашающе похлопала рядом с собой по кровати.

– Привет, – сказал я, забираясь на кровать, – прекрасно выглядишь.

Она сначала поцеловала меня в губы, а потом нежно, но властно отстранилась. Затем она налила в бокал вина и, отломив кусок хлеба, протянула их мне.

– Съешь и выпей, – приказала она, – и пусть эти вино и хлеб станут предтечей плоти и крови.

Догадавшись, что это – часть ритуала, я без лишних слов съел кусок хлеба и запил вином.

После этого Лена торжественно произнесла:

– Мое имя – Дива. Луна находится в нужной фазе. А Грааль наполовину полон, – после этих слов она провела своей рукой по киске, и рука окрасилась кровью. – Надеюсь, ты умеешь смешивать ингредиенты?

– Я слышал об эликсире, но вкушать его еще не доводилось.

– Тогда приступим, но не будем спешить, – говоря это, она протянула мне окровавленную руку, и я облизал кровь.

Затем мы занялись самой нежной и неторопливой любовью в моей жизни. Дива часто и обильно кончала, а я вошел в тот затяжной полет, который заканчивается либо суперкайфом, либо ничем. Наконец, кончил и я, распадаясь на субатомные частицы, а когда из частиц вновь образовалось тело, я припал губами к Граалю и начал жадно пить эликсир вечной жизни или эликсир стыда, употребление которого, скорее всего, и легло в основу историй про вампиров. Наконец Дива кончила мне в рот, после чего я замер, положив голову ей на лобок.

– Что ж, ты был великолепен, – сказала она через несколько минут. Теперь тебе пора уходить. Аудиенция закончена. Да чуть не забыла. Держи, – она вручила мне конверт. – Ты честно заслужил эту привилегию.

Открыв его, я увидел в нем карточку со словом «Приглашение».

И проснулся. Одновременно со мной проснулась Грация. Мы лежали в моей спальне на кровати. Одеяло и простыня… Сунув туда руку, я нащупал что-то липкое.

– Блин, кажется, я обкончался!

– Поллюция после трех раз за ночь? Это что-то новое, – удивилась Грация.

После этого она так посмотрела на меня, что я не мог не признаться:

– Во сне я трахался с Дивой.

– Как?

– Знаешь, что такое эликсир стыда?

– Блин! Вот значит, как она тебя достала!

Грация была вне себя.

– А еще она вручила мне конверт с приглашением.

– Ну разумеется. Она ведь с самого начала именно этого от тебя и хотела. И если бы ты мог думать не только гормонами, ты бы это понял с самого начала.

– И что с того? Я уже отдан силе, что правит моей судьбой.

– Господи, какой же ты идиот!

– Возможно, но однажды я уже рискнул поменять все, что было в моей жизни, на то, что я толком не могу выразить словами. К тому же нельзя вечно убегать и прятаться. Это не жизнь.

– А смерть – это жизнь?

– Не знаю. Чтобы это узнать, надо умереть.

– Скоро тебе представится шанс.

– А если это – шанс понять?

– Что понять?

– Просто понять. Без предмета понимания.

– Не болтай ерунду. Иди лучше завари чаю. Все равно сна уже нет.

– Только сначала приму душ.

– И не забудь поменять постель. Поллюционер.

За чаем я вспомнил историю с теткой. Она – дура дурой, но не в клиническом, а в житейском смысле. Как-то раз зимой она упала и сломала ногу. В больнице поставили диагноз: перелом шейки бедра. Мама, а у нее в больнице были связи, договорилась, чтобы той нормально сделали операцию, а тетка ни в какую. Нет, говорит, и все. На нее уже все семейство набросилось, но она осталась непоколебимой. Один я ее тогда поддержал. Возраст у нее был преклонный, операция – тяжелая. А по дому она и без операции могла бы передвигаться. Короче говоря, отказалась она окончательно от операции. А позже выяснилось, что врачи перепутали снимки, и никакого перелома шейки бедра у нее не было.

– Ну и к чему ты мне это сейчас рассказал? – спросила Грация.

– К тому, что как мудрец может нести пургу, так и глупец может выдавать чертовски мудрые вещи. Отличаются же мудрец от глупца тем, что он в состоянии отличить пургу от мудрости.

– Ну и кто в этой истории мудрец?

– Не знаю, – ответил я.

– Ладно, – сказала Грация, – у тех, кто работает с восьми до пяти, день уже в самом разгаре, так что оставлю я тебя наедине с твоей мудростью.

– А как же засада возле приманки?

– У меня другие методы.

– Понятно.

Когда ушла Грация, я поменял постель и запустил стиральную машинку. Спать не хотелось, и я сел за ноутбук. У меня было в запасе несколько сценариев для торчков, и на случай моей скорой смерти, я выложил их в сеть. Смерть была слишком абстрактной, чтобы испугаться ее по-настоящему, но достаточно реальной, чтобы стимулировать мое творческое начало.

Покончив со сценариями, я написал:

«Говоря о духовном поиске, как о нашей собственной деятельности, направленной на получившее название «просветление» радикальное преобразование сознания, мы лишь обманываем других и зачастую себя, так как мы не способны ни на какой духовный поиск. Его можно разложить на три составляющие:

1. Пожирание духовного фастфуда, позволяющее получить готовые ответы на все вопросы и не особо утруждать себя поиском собственных ответов. Подобная деятельность действительно преобразовывает наше сознание, доводя его до некоего примитивного, доскотского уровня.

2. Эзотерический туризм или этакое духовно-магическое развлечение и глазение по сторонам с положенным набором духовных фоток и сувениров – все то, о чем любит писать Пелевин, чье творчество вполне можно назвать одним из главных символов такого туризма. Бесспорно, как вид развлечения такой род деятельности имеет право на жизнь. Только преобразовывает он сознание так же, как и рассматривание любых других достопримечательностей или ночевка в палатке.

3. Собственно Поиск или то, что приводит к трансформации сознания. Так вот, друзья мои, если обозначенной пунктами 1 и 2 суррогатной деятельностью мы занимаемся сами, то Поиск начинаем не мы, а некая, выдергивающая нас из обыденной жизни сила, и мы можем либо сопротивляться ей, усугубляя тем самым наше положение, или позволить ей трансформировать наше сознание. То есть чем меньше что-либо пытаемся делать МЫ, тем быстрее и эффективнее получается результат. Об этом, кстати, прекрасно говорится в сказках, в которых царь заставляет дурака идти туда – не знаю куда и искать то – не знаю что. Не зная, что делать, дурак отдается во власть существования и возвращается победителем. В случае Поиска человек, в конце концов, кроме всего прочего понимает, что он никуда, собственно, не отправлялся и ничего не приобрел, обретая тем самым всю вселенную.»

Закончив писать, я вернулся в постель и уснул сном младенца.

Вечером на работе я на всякий случай попрощался с торчками. Пусть для кого-то они и отбросы общества, для меня – публика, а то, что они предпочли общепринятой свою, альтернативную и пусть даже губительную систему ценностей, в моих глазах не делает их монстрами. Я ведь и сам ушел от Закона, но так и не дошел до Любви, – как совершенно правильно спел в свое время Б.Г.

– Друзья мои, – сказал я торчкам. – Возможно, мне придется вас скоро покинуть. Не знаю, придет кто-либо на мое место или нет… В любом случае вы сами сможете открывать дверь в мир гипнотического кайфа. Для этого вам надо освоить какую-нибудь систему саморегуляции. Например, аутогенную тренировку. Несколько сценариев я выложил у себя в блоге, так что на первое время вам хватит, потом вы и сами сможете создавать для тебя любые маршруты по вселенной кайфа. А если я не исчезну, мы с вами и дальше будем встречаться в стенах этого гостеприимного заведения.

После сеанса ко мне подошел владелец клуба.

– Что это еще за разговоры о твоем уходе. Почему я ничего не знаю? – спросил он.

– Потому, что я сам еще ничего не знаю, – ответил я.

– Тебя переманили? Чем? Скажи, и мы сможем договориться.

– Об этом можешь не думать. Никто меня не переманивал. И здесь меня все устраивает.

– Тогда что? Возвращаешься в «Муравейник»?

– Не для того я оттуда ушел.

– Понятно… Проблемы? Ты если что, скажи. Я ведь тоже здесь кое-кого знаю, и если смогу помочь…

– Спасибо, – ответил я, – но с этим делом я должен справиться сам.

– Понятно… Тогда удачи… И знай, что здесь тебя всегда рады видеть.

– Спасибо… Я надеюсь, что никуда не денусь.

– Я тоже.

На этом наш разговор закончился.