Читать книгу В долине слез. О великих узниках Карлага - Валерий Могильницкий - Страница 6

Эта печальная история о двух влюбленных могла бы стать отменным материалом для написания романа или поэмы. И сколько слез было бы пролито! К сожалению, только сейчас журналисты и писатели начали обращать внимание на связь этих имен – бывшего верховного правителя России, адмирала Александра Васильевича Колчака и его верной спутницы, возлюбленной Анны Васильевны Тимиревой.

В архивах Карлага сохранилась карточка А.В.Тимиревой. В ней указывается, что она родилась в Кисловодске в 1896 году в семье знаменитого музыканта Василия Сафонова. В 1911 году вышла замуж за князя С.Тимирева. В 1915 году познакомилась с адмиралом Александром Колчаком, влюбилась в него. В 1918 году развелась с мужем и уехала в Омск к возлюбленному. В карточке зафиксировано время ее ареста – январь 1920 года, а также первое ее место заключения – Иркутская тюрьма. Там же в это время находился один из главных организаторов контрреволюции в гражданскую войну Александр Васильевич Колчак, который содержался под особо надежной охраной. Им разрешали видеться…

Собственно говоря, ради этого Анна Васильевна во время ареста адмирала сама подошла к большевикам и сказала:

– Арестуйте и меня. Я без него не могу жить.

Она, действительно, очень любила Сашу, готова была идти за ним в огонь и воду. Она верила в его большое будущее до самых последних дней жизни Колчака. Когда ей становится известно, что командный состав остатков Белой Армии предъявил большевикам Иркутска ультиматум: или освобождаете Колчака и его премьер-министра Пепеляева, или уничтожим город, то она посылает записку Саше с вопросом, как он к этому относится. Колчак ей отвечает, что смотрит на этот ультиматум скептически и думает, что этим лишь ускорится неизбежная развязка.

Колчак очень дорожил любовью Анны Васильевны, однако этого не показывал. На допросе он даже пытается скрыть свои чувства к ней и не признается в том, что она его возлюбленная. Вот отрывок из стенографического отчета заседания Чрезвычайной следственной комиссии от 21 января 1920 года.

«Председатель следственной Комиссии К.А. Попов:

– Здесь добровольно арестовалась госпожа Тимирева. Какое она имеет отношение к вам?

Колчак:

– Она – моя давнишняя хорошая знакомая, она находилась в Омске, где работала в моей мастерской по шитью белья и по раздаче его воинским чинам – больным и раненым. Она оставалась в Омске до последних дней, и затем, когда я должен был уехать по военным обстоятельствам, она поехала со мной в поезде. В этом поезде она доехала сюда до того времени, когда я был задержан чехами. Когда я ехал сюда, она хотела разделить мою участь со мною.

Попов:

– Скажите, адмирал, она не является вашей гражданской женой? Мы не имеем право зафиксировать это?

Колчак:

– Нет».

Видимо, адмирал не хотел подвергать лишним опасностям Анну Васильевну, отрицая любовную связь с ней. Он знал, что будет расстрелян большевиками. И он не хотел, чтобы такой же доли «удостоилась» близкая ему женщина.

Сама же Анна Васильевна Тимирева никогда не теряла мужества признаваться в любви к Саше. В своем заявлении Генеральному прокурору СССР она из Карлага написала:

«15 января 1920 года я была арестована в Иркутске в поезде Колчака. Мне было тогда 26 лет. Я любила этого человека и не могла бросить его в последние дни его жизни. В сущности – вся моя вина».

Один из осведомителей Карлага пишет:

«В лагере она продолжала расхваливать своего возлюбленного Колчака. Она говорила, что его зря расстреляли, он был еще молод, ему исполнилось всего 46 лет. Если бы с ним поговорили нормально, он перешел бы на службу в Красную Армию. Ведь он был военным, а не политиком. Политика его не занимала даже тогда, когда он был командующим Черноморским флотом».

В другой информации осведомитель сообщает: «Тимирева распространяет слухи, что Колчак не был тираном, а он был романтиком, первооткрывателем новых островов в Арктике. Она говорит, что когда ехала в поезде «верховного», то часто бывала в его салоне. И Колчак будто бы показывал ей книгу адмирала Макарова с дарственной надписью, фотоснимок Нансена, у которого в Норвегии проходил подготовку перед своей первой полярной экспедицией…»

Что ставил под сомнение осведомитель, в действительности, было правдой. К сожалению, во всех энциклопедиях, изданных в СССР, до сих пор пропускают замечательные страницы жизни Колчака. Его представляют как кровавого правителя России и только. Между тем, он немало сделал по океанографии, так же как его учитель адмирал С.О. Макаров. В качестве гидролога Колчак принял участие в северной полярной экспедиции, организованной Академией наук России, под командованием известного путешественника Эдуарда Васильевича Толля. В 1900–1902 годы эта экспедиция обследует Ледовитый океан в районе Новосибирских островов и острова Беннета. Экспедиция вышла из Петербурга на судне «Заря» 8 июня 1900 года, прошла Ледовитым океаном через Карское море и зазимовала в западной части Таймырского пролива, занимаясь изучением Таймырского полуострова. Следующая зимовка уже проходила на острове Котельном, после чего весной была обследована группа Новосибирских островов. Весной 1902 годаТолль с астрономом Зеебергом пробрались на нартах к острову Беннета, оттуда они уже не вернулись… А.В.Колчак организовал экспедицию по разысканию барона Толля и констатировал его гибель при переходе на Большую землю по неокрепшему льду с острова Беннета. В поисковом походе Колчак проявил отвагу и мужество. В Географическом обществе ему вручили за эту экспедицию высшую научную награду – большую Константиновскую золотую медаль.

Отличным военным командиром показал себя Колчак при защите Порт-Артура. Именно он с командой миноносца «Сердитый» поставил минные заграждения около порта, на которых взорвался японский крейсер «Такосадо». Он очень печалился, когда погиб адмирал Степан Осипович Макаров, его кумир и старший наставник. Имя этого большого флотоводца все знают в связи с двумя кругосветными плаваниями на «Витязи», которыми он руководил. Впервые в России Степан Осипович выдвинул идею строительства ледокола «Ермак», на котором совершил арктическое плавание в 1899 и 1901 годах. Командуя Тихоокеанской эскадрой в Порт-Артуре, он погиб на броненосце «Петропавловск», который подорвался на японской мине.

К числу побед Колчака надо отнести его участие в экспедиции по изучению вопроса о северном морском пути из Тихого в Атлантический океан. В 1909 году на судне ледокольного типа «Вайгач» он пересекает Средиземное море, Индийский океан, входит в бухту Золотой Рог у Владивостока, а затем держит курс на Берингов пролив, обследует этот район, ведет съемки и астрономические наблюдения на мысе Дежнева.

В годы первой мировой войны Колчак делает все возможное для развития флота на Балтийском море, строительства первых подводных и минных лодок. Он выставляет в Финском заливе сильное минное поле, так что корабли неприятеля не рискуют подходить к берегам России. За это Колчака награждают Георгиевским Крестом.

Конечно, после этого следует новое повышение – А.В. Колчака назначают в 1916 году командующим Черноморским флотом. С производством в вице-адмиралы. И, надо сказать, Александр Васильевич отличается – даже в самые страшные революционные годы Черноморский флот не теряет своей боевитости, хотя большевики все делают для его уничтожения. Но, странное дело, рядовые матросы, офицеры больше слушают Колчака, чем красных комиссаров. Они продолжают защищать Россию и ее морские границы до последней капли крови.

Сейчас тяжело читать протоколы заседаний Чрезвычайной следственной комиссии по делу Колчака. Проводя допрос адмирала, большевики стремились всячески унизить его, выбить такие показания, чтобы перед всеми предстал образ неумного и кровожадного врага народа. Однако ничего подобного не получилось. Колчак держался на заседаниях комиссии с достоинством, демонстрируя свой высокий интеллект и преданность присяге, данной императору и правительству. Даже В.И.Ленин вынужден был сказать о «довольно неумном порицании, глупых обвинениях Колчака».

…Его расстреляли вместе с премьер-министром Пепеляевым. Их тела красноармейцы не похоронили в землю, а выбросили в прорубь Ангары.

Когда перед расстрелом Колчаку зачитали постановление большевиков, он только и сказал:

– Как? Без суда?

Без суда и следствия была отправлена из Иркутской тюрьмы в лагеря смерти княгиня А.В.Тимирева, единственная вина которой состояла в любви к Колчаку. Но разве за любовь наказывают? Оказывается, в стране Советов все было возможно.

После иркутской тюрьмы Анну Васильевну содержат в Бутырке, Забайкальском лагере, отправляют в ссылку в Малоярославец, Тарусу. В апреле 1939 года ее вновь осуждают по статье 58 пункт 10 на восемь лет лагерей. Она попадает в Карлаг, где была вначале использована на общих работах. А затем ее переводят в культурно-воспитательную часть художницей клуба Бурминского лагерного пункта.

В Бурме ее запомнили как обаятельную женщину, полную любви и уважения к людям. Она прекрасно играла на стареньком пианино в клубе, часто выступая в концертах художественной самодеятельности. Ее любимый номер – исполнение «Лунной сонаты» Бетховена. Как-то она написала масляными красами по памяти портрет Колчака. Конечно же, эту картину у нее изъяли хозяева лагпункта.

В Интернете я разыскал сборник «Милая, обожаемая моя Анна Васильевна» (Москва, 1996 год). В нем опубликован дневник разных лет Тимиревой. С грустью и печалью пишет она о Бурме. «Просоленная степь, прошитая железнодорожной ниткой, кучка саманных бараков, огород и парк у пруда, куда вход заключенным воспрещен, хотя каждое дерево посажено их руками. Бурминское отделение Карлага. Посредине клуб – просторное здание, тоже саманное и тоже протекающее в дождь, как и все остальные бараки».

Далее Анна Васильевна повествует о тяжелом каторжном труде на полях, откормочных площадках, фермах. Единственное утешение – это кино в клубе, драматический кружок, театральные постановки.

Она поясняет: «Актеры – заключенные, режиссер и художник – тоже. На репетиции приходят после дня работы, кто где. А день – от зари до зари. Казалось бы, сил хватает только дойти до своей койки, свалиться, как мешок, и спать, спать.

Но на репетиции, на спектакле можно забыть за это время обо всем, что не театр, готовить праздник, и это действительно праздник для многих. Наша публика – заключенные тоже. Публика очень чуткая, прямо сказать – умная публика».

В Бурме Анна Васильевна как художница клуба оформила немало спектаклей. Но самой большой удачей она считает пьесу «Забавный случай» итальянского драматурга Карло Гольдани. Этот спектакль поставила режиссер Анна Лацис, родственница латвийского писателя Вилиса Лациса. Именно он содействовал досрочному освобождению Анны, находясь на должности председателя Совета Министров Латвийской ССР в 1946–1959 годы. А главную роль в спектакле Констанции сыграла Мариетта Капнист, будущая кинозвезда советского экрана, замечательная актриса театра. Дружбу с Мари Анна Васильевна пронесет через всю жизнь, они будут встречаться в Москве на Плющихе, на дачах в Подмосковье…

Что спасало Анну Васильевну в дикой, поросшей караганником Бурме? Она сама отвечала в дневнике: «Мое высокое стремление к Поэзии». А.В.Тимирева не считала себя поэтом, хотя по сути таковой являлась. Если бы ее стихи в те времена печатали в журналах и газетах, она стала бы знаменитой, признанной поэтессой.

В Бурме Тимирева написала цикл стихов «Позабыть пора пустые бредни» (1938 год), «Дни ползут, но летят недели», «Все холодные дни короткие» (1939 год)… В них мягкая лирика сочетается с отчаянностью, безвыходностью своего положения. В 1942 году Анна Васильевна пишет:

В стихах «Топография» в 1944 году она в преддверии освобождения своего восклицает:

В спецархиве мне показали справку Управления Карлага об освобождении А.В.Тимиревой-Книппер из Карлага и поселении ее на станции Жарык. Справка датирована 24 марта 1946 года. Именно на этой станции она пишет последнее стихотворение из казахстанского цикла:

Она, действительно, встретила свою старость на Волге под Тверью. Подмосковье стало ее последним местом отдыха и вдохновенья. Но до этого после освобождения из Карлага она еще не раз попадет в жестокие лапы органов безопасности. Опять ссылки, опять лагеря. В 1954 году (после смерти Сталина) она напишет Маленкову: «Мне уже 61 год. Теперь я в ссылке. Я не знаю, почему и зачем меня мучают?!» Но добрый Георгий Максимилианович, несостоявшийся «наследник» Сталина, ничем не смог помочь Тимиревой. И только после XX съезда партии 27 февраля 1957 года пришла долгожданная весть: «Дело в отношении Тимиревой прекратить за отсутствием состава преступления».

Меня долго терзала мысль: когда же Анна Васильевна стала Книппер? И, наконец, нахожу объяснение в ее дневнике. Когда в годы НЭПа Анна Васильевна работала архивариусом в Русско-канадско-американском пассажирском Агентстве, там познакомилась с торговым агентом Туркменторга Всеволодом Константиновичем Книппером. Он был старше ее на пять лет, полон романтики, дружил с Михаилом Комеловым, Николаем Степановым, Никитой Пешковым. Несведущим читателям поясню, что Михаил Комелов был личным адъютантом Колчака. Никита Федорович Пешков плавал старшим помощником капитана на «Варяге», много лет дружил с Колчаком, знал Тимиреву как его гражданскую жену. Николай Николаевич Степанов тоже был из морских офицеров, для него Колчак был идеалом служения России… Вот эти друзья Тимиревой и Книппер и познакомили, и свели их в одну семью.

В.К. Книппер был инженером-путейцем, вся его жизнь – сплошные командировки. Он принимал участие в строительстве гидросооружений, железных дорог в Казахстане, был участником большой гидрографической экспедиции на Балхаш… Многие исследователи жизни Тимиревой путают ее мужа Книппер с автором знаменитой песни «Полюшко-поле». Всеволод Константинович никогда не был ни поэтом, ни композитором.

Он очень любил Тимиреву, хотя фактически не прожил с ней и одного года. В 1942 году его не стало. Тимирева узнала об этом спустя многие годы, так как в то время находилась в лагпункте Бурма.

В 1947 году Анна Васильевна, отбыв свой очередной срок в Карлаге, покидает казахстанскую степь, живет в городе Щербаково в России. Но в 1949-м ее опять арестовывают, отправляют этапом на каторгу в Енисейск.

А.В.Тимирева пробыла в тюрьмах и лагерях около 30 лет. Только в 1961 году она была полностью реабилитирована и прописана в Москве.

Скончалась Анна Васильевна в январе 1975 года в возрасте 80 лет. Ее последние слова были о незаконном расстреле А.В.Колчака, о ее большой любви к этому незаурядному человеку.