Читать книгу Все мои уже там - Валерий Панюшкин - Страница 1

Юля, здравствуйте.

Вы просили меня написать предисловие к последней повести покойного Алексея Константиновича Зайцева. Боюсь, что, к сожалению, не смогу исполнить Вашей просьбы. Хоть я и считал Алексея Константиновича другом своим и отчасти даже учителем, последние годы мы общались мало, вернее сказать, не общались вовсе. Мне совершенно неизвестны ни домашние его обстоятельства, ни обстоятельства написания повести «Все мои уже там».

По Вашей просьбе я обратился было к Наталье Генриховне Жовтень, вдове и наследнице Алексея Константиновича, но, к сожалению, ей невозможно было доставить мне о покойном муже никаких известий, ибо болезнь Альцгеймера совершенно помутила разум несчастной женщины. Несмотря на наше многолетнее знакомство, она даже не узнала меня ни на похоронах Алексея Константиновича, ни потом, когда я приехал навестить ее у них в поселке Окленд на Новом Рижском шоссе. Она до сих пор считает мужа живым и говорит о нем, как если бы он был жив, хотя и бросала собственноручно горсть земли на крышку его гроба.

Сергей Парамонов, бессменный водитель Алексея Константиновича, будучи расспрошен мною, показал, что Алексей Константинович, дескать, скончался скоропостижно 30 августа прошлого года в своей постели в Окленде. Впрочем, надо знать беззаветную верность Парамонова: он легко мог и солгать, если ему казалось, что правда компрометирует хозяина.

Таким образом, к повести «Все мои уже там» и к обстоятельствам ее написания у меня больше вопросов, чем ответов. Я даже не понимаю, вымысел ли она или рассказ о реальных событиях. Мне кажется, выдуманные события и персонажи удивительным образом соседствуют в этой повести с людьми, действительно существующими, и событиями, произошедшими на самом деле.

И есть одно обстоятельство, которое совсем уж поставило меня в тупик. Будучи в Окленде, я с позволения Натальи Генриховны и при яростном сопротивлении Сергея Парамонова осмотрел бумаги покойного и главное – электронную почту в его компьютере. Последний входящий е-мэйл и последний отправленный – это и есть известная Вам рукопись повести «Все мои уже там». Многие авторы так делают: пересылают тексты сами себе, чтобы уберечь неопубликованную еще рукопись от сбоев ненадежной компьютерной техники. Здесь нет ничего удивительного. Удивительно другое: Алексей Константинович, как я уже писал, скончался 30 августа. А рукопись отправлена была с адреса покойного и на адрес покойного пришла и 7 октября. Вот загадка!

Юля, простите. Я примерно догадываюсь, как рукопись оказалась у Вас, и понимаю, что Вы не можете просить написать предисловие человека, доставившего Вам повесть. Но и меня увольте: история слишком странная и слишком, кажется, личная для моего покойного друга.

С уважением,

Валерий Панюшкин

P. S. Что же касается идеи Вашего редактора Маши снабдить каждую главу повести стихотворным эпиграфом, то – ей-богу же – идея эта кажется мне слишком вычурной. По-моему, если публиковать, то уж как есть.