Читать книгу Desdichado - Валерий Павлович Тиничев - Страница 17

Так я пойду, позанимаюсь? – Шылам стоял перед охранником, который заменил уехавшего Кавара.

Иди, тебе можно. А что ты так вырядился-то?

Так дядька сказал: с полной выкладкой тренироваться.

Ладно, – стражник зевнул и открыл решетку, – знаю я его, он может. Только не сильно задерживайся, а то спать охота.

Угу, – полукровка быстро выскочил наружу и побежал в сторону ограды, что отделяла тюрьму от болота. Сердце его бешено колотилось, он не понимал, правильно ли поступает, но пути назад уже не существовало. В его заплечном мешке в этот раз вместо привычных камней было сложено одеяло, немного продуктов и кухонный нож.

Преодолеть препятствие не составило труда, он уже неоднократно проделывал это так, чтобы магический периметр не отреагировал. Оглянувшись последний раз на темные строения тюрьмы, где он провел последние больше, чем две дюжины лет, Шылам уверенным быстрым шагом направился к трясине, в то место, где в темноте виднелись несколько огромных валунов. Он отсчитал две дюжины шагов на север, остановился в ничем не примечательном месте, надел на ноги болотоходы, что сплел для него Усар из гибких ветвей плакучей ивы и прыгнул в болото.

«Дюжина дюжин вперед, дюжина влево, дюжина вперед, дюжина влево, дюжина дюжин вперед, а потом лево и право наоборот» – как заведенный он повторял эти слова, что были ключом к тропинке через Гиблую Падь. Дорога виляла в соответствии со считалкой, плетеная обувь так и норовила остаться в черной торфяной воде, но полукровка помнил, что останавливаться нельзя ни не мгновение – иначе трясина никогда не отпустит добычу. Полдюжины лиг беглец преодолел только к утру, поскольку путь его постоянно петлял, повторяя слова считалки. Сбросив успевшие надоесть болотоходы в прибрежную жижу, Шылам сориентировался по звездам, что еще виднелись в начинающем светлеть небе и уверенным легким бегом пустился к своей цели. Куда двигаться он знал только из рассказов своих наставников, Кавара в первую очередь, но бывший граничник обучил его держать направление и оценивать пройденный путь.

К полудню десять лиг были уже за спиной, судя по рассказам учителя, теперь следовало быть осторожным, недалеко проходил оживленный тракт, по которому возили руду и товары с той стороны Разлома. Шылам остановился, прислушался и, ничего подозрительного не обнаружив, перекусил хлебом и сыром, которые ему предусмотрительно упаковал Усар. Дальше беглец двигался скользящим шагом так, чтобы даже травинку не потревожить, поскольку все признаки дороги были налицо. Если все пойдет, как ему мечталось, то в сумерках, когда караваны остановятся на ночлег, он сможет пересечь препятствие, а там и до жилища алхимика не далеко. Вот только потом куда? Да, дорогу он знал, контрабандист все подробно описал, а что дальше? Пересек Великий Разлом и…?

* * *

Нам приказано находиться возле вас, – командир взвода граничников слегка нервничал, видя перед собой известного алхимика, – никого не выпускать, всех подозрительных хватать, а вот его особо охранять.

Ну, так выполняйте, лейтенант. А Кавар – мой друг, в гости заехал. Я знаю, что у вас там какой-то инцидент в Гиблой Пади, а мы-то тут при чем? Подумаешь, сбежал кто-то, так мы уже полдюжины дней здесь, в моей холостяцкой берлоге обитаем.

Командование приказало, вы же понимаете, а тут, говорят, дело политическое, особо опасный преступник, во как!

Я в курсе событий, занимайтесь, командир, – Жардех с трудом сдерживал раздражение.

Рядом с башней, в которой обитал алхимик с тех пор, как сразу после войны оставил официальную службу, было небольшое одноэтажное здание, служившее хозяину складом ненужных вещей, которые выкинуть, однако, жалко. Возле входа в него на веревках сушилась выстиранная форма охранника с символикой Гиблой Пади.

Что там?

А сам не видишь, – алхимик сделал незаметный предупредительный жест Кавару, – ну, иди, проверь. Склад там у меня и сарай.

Три граничника и хозяин подошли к строению. Внутри на полках хаотично разбросаны были различные предметы, в том числе и грязное постельное белье. Солдаты, тем не менее, все внимательно осмотрели и вышли удовлетворенные, доложив командиру, что тут все чисто.

Кстати, Кавар, – Жардех держал в руках большой кухонный нож, – вот твоя потеря. Я же говорил, что не пропадет и все будет в порядке, а ты мне не верил!

Как, когда?

* * *

Шылам терпеливо выждал, когда тракт опустеет и длинным прыжком, используя свой шест перепрыгнул на другую сторону, даже здесь он не хотел оставлять следов. Отдых ему был не нужен, за годы упорных тренировок он привык обходиться двумя-тремя часами сна. Далее вновь легкий бег, время от времени корректировавшийся по звездам.

Утренний туман не скрывал высокого здания в четыре этажа и поляну перед ним. Цель беглеца находилась именно здесь, ему хотелось выбежать из зарослей и закричать, чтобы дядька его услышал, но эмоции нужно было сдерживать, это уже не учеба. Полукровка внимательно осмотрел все вокруг. Две дюжины коней могли означать только то, что тут есть гости, причем весьма не желательные – одинаковая упряжь могла быть только у регулярных войск, вернее всего, это граничники. Вот только как они узнали, что беглец придет сюда? Или это просто совпадение? На последнее рассчитывать не стоит, Кавар всегда учил, что случайностей в этом мире не бывает. Что тут есть еще: сарай, а возле него на веревке висит форма охранника, причем так, что вход туда закрыт от взглядов из окон дома. Это не просто так. Шылам осторожно выбрался из кустов и под прикрытием одежды вошел в сарай. Сразу же, от входа, ему на глаза попался шест, сделанный из какого-то светло-серого дерева, ровный и даже не вид весьма крепкий. Рядом, на полке, лежал явно подготовленный рюкзак и кинжал в ножнах, сапоги из мягкой кожи стояли внизу.

Полукровка взял все это и, немного подумав, оставил большой кухонный нож, на рукояти которого была сделана надпись «Гиблая Падь». Дядька поймет, а встречаться с кем-то еще вовсе ни к чему. Шылам осторожно выбрался наружу, глянул в последний раз на форму охранника, прошептал «прощай, Кавар» и скрылся в кустах.

Если граничники приехали искать его, то нужно тщательно запутать следы и уходить как можно дальше и быстрее, желательно в земли оборотней, чтобы уж точно оторваться от возможной погони. Передохнуть он остановился только после полудня, пробежав перед этим две лиги по руслу ручья, что протекал в нужном направлении по дну неглубокого оврага. В довольно тяжелом рюкзаке обнаружился кожаный доспех, два комплекта белья, теплый плащ с капюшоном, соль, кремень, одеяло и продукты. Все точно для него подготовлено, для длительного похода. Кремень, например, никому в таком деле не нужен, достаточно собрать сухого хвороста и начертать руну Огня. Всем, кроме тех, кто лишен Дара. Шылам переоделся, но тюремную одежду не выбросил, сложив ее на самое дно вместе с ботинками каторжника, которые он носил последнее время. Доспех сидел, как влитый, не стеснял движения и выглядел довольно прочным, и сапоги пришлись впору. Кинжал и боло на поясе, шест в руках, за спиной рюкзак – так можно путешествовать в относительном комфорте, вот только как быть с едой, запас не столь велик. Охота. Кавар научил ставить силки на мелкую дичь, а полукровке много и не нужно, чтобы поддерживать силы. Потом, когда все опасности будут позади, можно и расслабиться, если, конечно, такое время наступит. Сейчас Шылам шел только по совету Усара, совершенно не представляя, что его ждет впереди.

На шестые сутки признаки обжитых мест перестали попадаться и полукровка немного успокоился, по его расчетам он уже достиг земель оборотней и погони из королевства можно не опасаться, хотя Закон тут точно так же действовал и встреч с местными жителями стоило избегать. Беглец выбрал путь, наиболее безопасный с его точки зрения: двигался он вдоль границы скал Великого Разлома, в которых даже горные бараны не селились и птицы не вили гнезд, зато гарантированно не было охотников. Ближе к вечеру беглец поворачивал в лес, охотился, применяя чаще всего боло, которым он теперь владел мастерски, а затем поднимался в горы, чтобы найти защищенное от посторонних глаз место, где можно было безопасно развести огонь и приготовить кролика или куропатку. Наставления Кавара он помнил назубок – открытый огонь в ночи виден на несколько лиг, поэтому костер горел только до тех пор, пока не опустилась темнота, а потом он жарил мясо на углях и отдыхал пару часов, в большем он не нуждался.

* * *

Сбив кролика с помощью боло, полукровка бегом направился в сторону скал. Он уже изучил особенности местного рельефа и заранее приметил подходящее место для лагеря. Уже поднимаясь по камням, Шылам почувствовал какую-то неясную тревогу, как будто что-то ему угрожало. Положив аккуратно на землю рюкзак и добычу, он перехватил поудобнее шест и медленно двинулся вперед, внимательно рассматривая все вокруг, отмечая каждую мелочь, как будто Кавар вновь устроил экзамен.

Внезапно один из серых валунов взвился в воздух в сторону нарушителя, выпустив когти и клыки. Только молниеносная реакция спасла Шылама от неминуемой смерти, резко упав на колено, он успел выставить перед собой шест, целясь в пасть животного. Оружие зажато в левой руке, правая тем временем скользнула к кинжалу. Шест точно и глубоко вошел в разинутую пасть зверя, а острое лезвие полоснуло врага по глотке, но полукровка все равно был вынужден перекатиться в сторону, уходя от страшных когтей поверженного.

Так, у нас тут скальный барс, ну вот, еще и за охоту на редкого зверя добавят, – из учебников Жардеха он знал, какое животное только что убил – весьма редкое и очень ценное из-за шкуры, благодаря которой заметить такого было невозможно, даже подойдя вплотную, настолько шерсть сливалась с камнями.

Следующий день беглец потратил на то, чтобы снять шкуру с добычи, поскольку решил, что качественная маскировка излишней никогда не станет, а заодно и возобновил тренировки, форму держать тоже необходимо. Скорняжному делу его никто не обучал, поэтому сделал все Шылам так, как прочитал в учебниках. Получилось, конечно, не так, как нарисовано там было, но вполне сносно, по крайней мере, на его взгляд. Груза это добавило, но незначительно, на тренировках приходилось куда тяжелее.

* * *

Шылам не спеша шел звериной тропой, что виляла среди кустов на самой границе безжизненных скал вдоль Великого Разлома, необходимости бежать сломя голову пока не было, он решил дать себе небольшой отдых, по его расчетам, до Излома осталось около двухсот лиг, это были уже земли оборотней. В этих местах добычи было мало, поэтому местные тут не селились, а браконьерам просто нечего делать. Мысли его плавно текли, солнышко пригревало, неспешная ходьба убаюкивала внимание, поэтому неожиданно для себя за очередным поворотом тропинки он лоб-в-лоб столкнулся с пятью гномами. Убегать или прятаться было поздно, Шылам вскинул шест и принял боевую стойку.

Ох, – вскрикнул шедший впереди, – а тут кто у нас?

Полукровка, хватайте его! Вот это удача! Живьем брать!

Браконьеры выхватили мечи, один взял в руки аркан и начали окружать, весьма неспешно, противник, на их взгляд, не был вооружен. Это и было их ошибкой. Шылам мгновенно перешел в наступление, выбив у двоих оружие четкими выверенными ударами. Оставшиеся на ногах отскочили назад, но было уже поздно, шест с глухим низким звуком вертелся с бешеной скоростью.

Полукровка никого не убил, но лишил сознания на долго. Он обыскал карманы браконьеров, найдя несколько серебряных и горсть медных монет, их взял, а вот мечи подержал в руках и выбросил в кусты, такое оружие ему не требовалось. К поясу одного из нападавших была привязана длинная толстая веревка, на другом скулила большая лохматая собака, тщетно пытаясь освободиться. Шылам улыбнулся, перерезал кинжалом петлю на шее животного и бегом припустил с места событий. Преследования со стороны браконьеров он не опасался, но тут могли быть и другие, а лишние свидетели его побега вовсе были не нужны.

Полукровка на бегу прокручивал события, ругая себя за то, что непозволительно расслабился и едва не попался. Нет, по утоптанным дорожкам ходить точно не стоило, по крайней мере по эту сторону. А что здесь делали браконьеры? Ничего тяжелого у них не было, значит, точно не контрабандисты и где-то неподалеку у них есть какое-то пристанище. У одного на плече перед самой схваткой была шкура животного, похоже на волка, только очень большая. Оборотень! Усар как-то говорил, что шкура многоликого, снятая в звериной ипостаси, весьма высоко ценится в определенных кругах, даже дороже хороших доспехов, оружия и коня вместе взятых. Только снять эту шкуру надо только с живого… Шылам даже сбился с ритма бега и едва не споткнулся, теперь он впервые пожалел, что не убил тех, кто способен снять кожу заживо с разумного.