Читать книгу История Московской городской больницы им. С.П. Боткина. 1910-1965 - Валерий Петров - Страница 27

9 мая 1914 года в Солдатенковской больнице проходил обычный рабочий день. В шестом часу вечера с Ходынского аэродрома в небо поднялся испытуемый аэроплан «Депердюссен» постройки «Дукса». Самолетом управлял Адам Мечиславович Габер-Влынский, в качестве механика на борту находился А. А. Мухин. Адам Мечиславович, уроженец Львова, проявляя любовь к скитаниям, еще ребенком ушел от родителей. В первых годах 20 века Габер-Влынский становится велогонщиком, но это не принесло ему большой славы. Накопив некоторую сумму денег, будущий пилот уезжает во Францию, где обучается летному мастерству у знаменитого пилота Блерио, а затем и у конструктора летательных аппаратов Фармана. В конце 1910 года Габер-Влынский возвращается в Россию со своим «Фарманом-IV», на котором он совершает эффектные показательные полеты во многих городах, и которые приносят ему известность. С конца 1911 года Габер-Влынский работает летчиком-испытателем на московском заводе «Дукс», а также инструктором в московской школе авиации на Ходынке. На Ходынке «русский дьявол», так его прозвали во французской прессе, продемонстрировал весь комплекс высшего пилотажа, в том числе фигуру, известную сейчас, как «колокол». Габер-Влынский вторым после Нестерова в России сделал «мертвую петлю». Коллегами Адама Мечиславовича были И. И. Сикорский, С. И. Уточкин, П. Н. Нестеров, Б. И. Россинский и другие… И вот, во время испытательного полета на нарочно перегруженном «Депердюссене» произошло событие, о котором писала почти вся пресса того времени. Порывистый ветер не позволил самолету устойчиво подняться в воздух, несмотря на исправную работу мотора. «Вскоре, – как писала «Заря» №19 от 1914 года, – на высоте 100 метров, А. М. Габер-Влынский решил спуститься. При спуске и произошла катастрофа. Аппарат терял скорость и все больше наклонялся, грозя перейти за роковой предел 45-градусного угла. Три раза летчик выключал мотор, чтобы выровнять аэроплан, но это ему не удалось. Скорость была потеряна и «Дюпердюссен» скользнул вниз, упал головной частью. В последний момент А. М. (Адам Мечиславович) крикнул Мухину «спасайся!» – и выпрыгнул из аппарата. Это его спасло. Мухина, спрятавшегося под «капот», раздавило опрокинувшимся аэропланом (и, как писал журнал «Искры №20 за май 1914 г., «Силой удара о землю 18-летний Мухин был превращен в мешок с костями) <…> Повреждения, понесенные А. М. Габер-Влынским, очень тяжелы. Но неусыпный надзор врачей Солдатенковской больницы, тщательный и любовный уход, окружающие больного, дают надежду на скорое выздоровление.

И мы, вместе с широкими кругами русского общества, горячо откликнувшимися на несчастье, постигшее знаменитого летчика, желаем ему скорейшего восстановления сил и еще новых, прекрасных завоеваний в деле, которое он с таким успехом посвятил себя». И действительно – близость к месту падения Солдатенковской больницы позволило спасти летчику жизнь. Испытатель был госпитализирован в хирургический корпус, где опытные врачи срочно оказали ему первую медицинскую помощь. Габер-Влынский не был обычным пациентом. Он был в состоянии оплачивать свое лечение и обратиться к услугам какой-нибудь престижной частной клиники. Но репутация Солдатенковской больницы была настолько безупречной, что не вызывала вопросов, где продолжать лечение. Через некоторое время пострадавшего летчика навестил его коллега, не менее известный французский авиатор Адольф Пегу, который вскоре демонстрировал свой полет на Ходынском поле. Журналист иллюстрированного художественно-литературного журнала «Заря» также посетил Габер-Влынского в Солдатенковской больнице и описал увиденное в репортаже «В Солдатенковской больнице»: «Далеко влево от шумной толпы, наполнявшей летное поле, белеют корпуса Солдатенковской больницы. Пегу несколько раз улетал в ту сторону и непосредственно в виду больницы проделывал самые головоломные свои трюки. Это была рыцарская любезность по отношению к больному товарищу, так недавно впервые показавшему москвичам мертвые петли, А. М. Габер-Влынскому. На второй день полетов мы поехали в Солдатенковскую больницу. Зеленые лужайки больничного цветника усеяны фигурками в серых холщовых халатах; кто сидит в креслах, кто опирается на костыли, кто прислонился к стене – все смотрят ввысь, где начинает свое знаменитое падение листом французский авиатор.

А. М. Габер-Влынский (лежит справа) на веранде 2–го хирургического корпуса

наблюдает за полетами А. Пегу

«М. А. Габер-Влынский во втором корпусе». Мы идем к этому второму корпусу, небольшому двухэтажному зданию, в правом углу которого выстроена стеклянная веранда. Здесь-то находится сейчас Габер-Влынский. Нас встречает его жена. Известия о здоровье раненого авиатора вполне утешительны. Он на пути к скорому и полному выздоровлению. Но достаточно взглянуть на потемневшее лицо, на утомленные веки, в бесконечно усталые глаза г-жи Габер-Влынской, чтобы понять пропасть, отделяющую человека, уверенно парящего в воздух от поверженного наземь, пропасть, которую А. Габер-Влынский, к счастью, скоро снова обратно перешагнет.

Сначала мы услышали его голос. Мы поняли: этот человек скоро выздоровеет, потому что он этого хочет, да, это тот же энергичный и уверенный голос, та же быстрая речь не любящего терять даром время человека, который мы слышали столько раз прежде. А затем мы его увидели. И это было зрелище, которого нельзя забыть.

А. М. Габер-Влынский лежал навзничь на кровати: лицо его, желто-коричневое, исхудалое носит явные следы только-что пережитых страданий. Кругом его – больные, слева – один на кровати, справа – в кресле. Сзади группа больных на костылях, в креслах, на носилках. А. М., не поднимая головы, смотрит на небо, где летает Пегу, и громким голосом объясняет больным каждый маневр авиатора. Бодрая речь этого мученика авиации и жадно внимающие лица окружающих его искалеченных людей, а там в выси победно реющий авиатор – этого контраста не забудешь!» (Заря. №30. 1914. С.7)

Врачи Солдатенковской больницы вернули «русского дьявола» в строй. К началу Первой мировой войны Габер-Влынский был выписан и продолжил свою работу на Ходынке, испытывая самолеты и обучая летчиков, которые вливались в ряды пока малочисленных, недавно образованных отрядов военных авиаторов. Австро-Венгерское подданство не позволило известному авиатору непосредственно принимать участие в действующей русской армии. До конца 1918 года Габер-Влынский испытывал самолеты в авиашколе, пока 24 ноября не был вынужден покинуть Россию из-за начавшегося красного террора. 21 июля 1921 года «русский дьявол» разбился в польском Люблине при испытании первого экземпляра лицензионного итальянского самолета Ансальдо А1 «Балилла».