Читать книгу Видящий. Рангарёк. Книга 2 - Валерий Пылаев - Страница 8

Здесь их, похоже, ждали. Крохотная деревенька – пяток приземистых домишек и столько же сараев с курами, козами и коровами – казалась чуть ли не заброшенной. Никаких следов на недавно выпавшем снеге или шума. Если бы не дымок над крышами, ее и вовсе можно было бы не заметить…

Как знать – может, и к лучшему.

Обе деревни к северу сдались почти без боя. А эта вдруг огрызнулась – и огрызнулась так, что четверо из хирда отправились к Всеотцу в Небесные Чертоги. То ли местные оказались покрепче своих сородичей, то ли кто-то из правителей уже прознал про драконоголовые корабли, пришедшие с холодного моря. И отправил своих людей.

Слишком уж хорошо они сражались, защищая свои убогие хижины. И слишком уж крепкие у них оказались мечи и кольчуги. У простых землепашцев таких не бывает.

– Славная битва, друг мой. – Один из хирдманнов вышел из дома на улицу и бросил в снег еще теплую козью тушу. – Богам не было угодно дать нам богатой добычи – зато они послали нам храбрецов, чтобы испытать нас!

– Сейчас я бы скорее желал найти побольше припасов, чем славы.

Халвард по прозванию Левша устало привалился спиной к холодной стене и сбросил щит. С правой руки – так он сражался столько, сколько себя помнил. И немного отыскалось тех, кто успевал встретить удар с непривычной стороны. Когда-то Халвард считал это особой благодатью Тира, которому тоже пришлось однажды взяться за меч левой рукой.

Но теперь впору подумать, что это не дар, а проклятие – раз уж Халварду суждено было бежать с родных островов, видеть смерть отца и оказаться здесь. На чужой земле, с которой уже не уйти. Даже если никто не отыщет на берегу драккары, им все равно уже не выйти в море, волны которого сковала вечным льдом Фимбульвинтер – зима великанов из древних сказаний о Рагнарёке. Холод уже захватил Эллиге, а скоро придет и сюда.

Но Халвард этого уже не увидит – если Всеотцу будет угодно подарить ему славную смерть. И когда Хеймдалль затрубит в свой рог и откроются все пятьсот сорок врат Небесных Чертогов, он встанет плечом к плечу с павшими друзьями, чтобы вместе встретить полчища ледяных великанов…

– Верно, – проворчал хирдманн. – Если так пойдет и дальше, уже скоро нам будет нечего есть.

– Так разве нам есть кого винить, – раздался недовольный голос, – кроме тебя, Халвард Левша?

Гилмор шагнул вперед и сердито отшвырнул полупустой мешок – похоже, на этот раз добычи ему почти не досталось. Те, кто не идет в бой в первых рядах, а прячется за щитами и спинами других, всегда забирают лишь остатки – таков древний обычай северян.

Но имперец не привык добывать свой хлеб грабежом. Он всю свою жизнь ходил под парусом торгового корабля и даже на Ллохес Ар-и-Мор остался тем же, кем был раньше.

– И в чем же моя вина, Гилмор, прозванный Беззубым? – усмехнулся Халвард.

– Это ты привел нас сюда! – Бывший имперский торгаш пнул собственный мешок. – Это по твоей милости наши корабли теперь среди льдов, а сами мы голодаем, пока славные воины едят и пьют за столом конунга Сивого и…

– Я не звал тебя с собой! – Халвард шагнул Гилмору навстречу. – Ллохес Ар-и-мор был домом вольного народа – и каждый сам выбрал свой путь, когда с севера пришел холод. У меня нет зла на тех, кто пожелал предложить свои мечи Сивому, – так почему же ты не среди них, Беззубый?

– Откуда мне было знать, что Сивый так быстро управится с войском Императора? – проворчал Гилмор. – Раньше на тех землях меня бы вздернул первый же барон, которому я бы попался на глаза!

– И ты сам пошел за мной. – Халвард пожал плечами. – И сам назвал меня ярлом, как и многие из тех, кто теперь жалеет об этом.

За спиной у Гилмора уже собралась толпа в две дюжины человек. По большей части из тех, кто сбежал от суда Императора… Но Халвард видел и других. Рожденных севером и когда-то не пожелавших склониться перед Серым Медведем.

Что же с ними случилось? Когда отважные воины и мореходы, больше жизни ценившие свободу, успели превратиться в трусов, готовых продать свои мечи и верность за кружку медовухи и миску похлебки?

– Ты не говорил, что мы станем грабить деревни, – прошипел Гилмор. – Ты обещал, что мы будем служить истинному конунгу. И где же он, Халвард Левша?!

– Лучше бы тебе помолчать, Беззубый. – Кто-то из северян – еще из тех, кто вместе с отцом бежал со Скагена два года назад, – сплюнул в снег. – С конунгом или без него, мы живем так, как жили наши предки. И умрем так же, как умирали они, – вдали от родных фьордов, но окутанные славой. У Всеотца еще достаточно места в его Чертогах, и эйнхерии назовут братьями тех, кто…

– Ты так спешишь умереть? – огрызнулся Гилмор. – Не лучше ли предложить свою верность тому, кто может накормить своих людей и заплатить…

– Ты хочешь, чтобы я назвал себя человеком конунга Сивого? – Халвард сложил руки на груди. – Чтобы мы пошли на запад и продали свои мечи за золото из сундуков Императора?

– Разве мудрый не поступил бы так? – Гилмор хлопнул себя по бедрам. – Разве твоим богам есть дело до того, какому из конунгов ты служишь? Любой клятве есть свой срок, Левша!

– Богам есть дело до всего, глупец, – проговорил Халвард. – Мой брат ушел с сыном Серого Медведя, которого я назвал своим конунгом. Но даже будь он здесь – сам пристыдил бы меня, пожелай я склониться перед Сивым. Разве ты не видишь, что происходит, Беззубый? – Халвард развел руками в стороны. – Холод с каждым днем все сильнее. Этому миру суждено погибнуть, и день Рагнарёка уже близко – и лишь из-за того, что и люди, и бессмертные боги нарушили свои клятвы… Слишком часто мы забывали тех, кому обещали служить. Но больше этому не бывать. Ты волен поступить, как хочешь, – но я не предам Рагнара Бьернсона!

– Тогда ты даже глупее, чем…

Договорить Гилмор не успел. В воздухе что-то свистнуло, и под жиденькой бородкой у него вдруг выросла длинная стрела с черно-красным оперением. А потом раздался грохот, и Халвард увидел, как из-за деревьев в сотне шагов от крайнего дома появляются всадники. Совсем не похожие на местных вояк: в черных доспехах, украшенных золотом, со странными треугольными щитами и огромными мечами – заостренными и раза в полтора длиннее клинков, что ковали на Эллиге.

Дюжина конных воинов, две, три… Они мчались прямо на сгрудившихся среди домов северян, и их с каждым мгновением становилось все больше.

Похоже, Всеотец услышал молитвы Халварда – и, наконец, решил подарить ему то, о чем он давно просил.

– Встать в строй! – заорал Левша, вырывая из ножен меч. – Стена щитов! Боги с нами!

* * *

– Недалече уж, княже. – Ратибор чуть согнулся в седле, будто пытаясь разглядеть что-то за засыпанными снегом еловыми ветками. – Чую свеев, у меня на них нюх особый. Да и некуда тут идти больше…

– Откуда знаешь? – поинтересовался Вацлав.

– Одна здесь с севера дорога, княже. – Ратибор вытянул руку к просвету между деревьями. – Вдоль речки как раз и будет, у которой свеи две деревни спалили. Чтоб им пусто было, поганым…

– Может, твой гонец врет? Люди напуганы. Они могли увидеть дюжину беглых дружинников из южных городов и принять их за целое войско северян.

Вацлав заерзал в седле, усаживаясь поудобнее. Он уже два дня толком не смыкал глаз, охотясь за неведомыми грабителями, пришедшими с севера, – но так и не увидел хотя бы одного. Только убитых и сгоревшие дома… И пусть деревни не сгорают сами по себе, не могло же целое войско пройти от самого моря сюда, вглубь скловенских земель.

А если и могло – Вацлаву не так уж сильно хотелось с ним встречаться. Князья собрали вдвое меньше людей, чем обещали, и треть дружины пришлось отправить на юг – навести порядок на разоренных булгарами землях у Круглицы. И если случится сражаться сейчас, когда от трех сотен всадников осталось едва ли полторы…

– Да как не свеи, княже? – Ратибор тряхнул седой бородой. – Щиты круглые, мечи – один в один как у Рагнара-конунга. Свеи и есть! Слав-стрелец их своими глазами видел!

– А где он сам-то? – проворчал Вацлав.

– Я здесь, князь.

Высокая фигура в плаще с капюшоном показалась из-за деревьев. В Прашне такими обносками побрезговали бы даже попрошайки, но следопыт со странным именем Слав никогда не носил ничего другого. Видимо, такая одежда помогала ему прятаться в лесу… Хотя скорее уж он владел каким-то особым колдовством, сделавшим его шаги неслышными. Вацлав мог поклясться, что еще мгновение назад среди ветвей не было никого. Под сапогами Слава не шумел даже скрипучий снег, и он каким-то чудом всегда успевал следовать за дружиной и появляться по первому зову Вацлава.

Хоть князь и не мог припомнить, чтобы видел следопыта верхом на лошади.

– Где же твои северяне? – проворчал Вацлав. – Ты говорил…

– Впереди. Там небольшая деревня. – Слав вытянул руку и указал куда-то на верхушки елей. – Они убили жителей и теперь заняты грабежом. Мы застанем их врасплох, князь.

Ратибор тихо выругался в бороду, и Вацлав заметил поднимавшийся над кромкой леса дым. Слишком густой и черный, чтобы идти от очага.

Где-то в паре сотен шагов от реки горели дома.

– Сколько их там? – Вацлав не без труда подавил желание тут же сорваться в галоп. – Ты видел?

– Чуть больше сотни, князь, – отозвался Слав. – Они не успеют даже взяться за оружие… если мы не будем шуметь.

– Веди! – Вацлав пришпорил коня. – Показывай дорогу!

Глубокой снег глушил топот копыт, и все же полторы сотни всадников не могли двигаться беззвучно. То у одного, то у другого звенела сбруя или негромко бряцали доспехи – и тогда шагавший впереди следопыт оборачивался и грозно зыркал на князя.

Горьковатый запах гари уже давно щекотал ноздри, будто подгоняя и заставляя хвататься за меч, но теперь к нему примешивался и другой. Сладковато-терпкий, чуть отдающий железом…

– Тьфу, зараза… – Слав припал на одно колено и сорвал со спины длинный – почти в человеческий рост – лук. – Заметили. Давай, князь!

Вацлава не пришлось просить дважды. Слишком долго он гонялся по лесу за этими проклятыми северянами. И если уж пока не суждено угостить сталью самого конунга Сивого и предателя-дядю, самое время взяться за тех, кто им служит.

– Вперед! – заорал Вацлав, приподнимаясь на стременах. – Мечи к бою!

Деревенька появилась из-за заснеженных елочек неожиданною. Просто вдруг возникла прямо на пути и будто сама прыгнула под копыта коней вместе с мечущимися фигурками. Два или три десятка северян уже успели сомкнуть круглые цветастые щиты, но остальные только бежали, спешили занять свое место в строю.

Не выстоят! Ну никак не выстоят – дружинники Вацлава уже развернулись для удара, и казалось, нет той силы, что его выдержит. Сам князь рванул из ножен тяжелый меч, чтобы первым вступить в бой…

И не успел. Где-то над головой раздался пронзительный крик, и с неба прямо в снег под копыта коня упала крупная пестрая птица. Упала, гулко ударилась об землю – и исчезла, разбрасывая в разные стороны целый ворох перьев.

И вместо нее навстречу князю из сугроба поднялась фигура в черных одеждах.