Читать книгу За грибами в Лондон (сборник) - Валерий Попов - Страница 8

«Два лейтенанта, Петров и Брошкин, шли по территории молочного завода. Вдруг грохнул выстрел. Петров взмахнул руками и упал замертво. Брошкин насторожился.

– Что это у вас тут стреляют? – строго спросил он, входя к директору завода.

– Да это шпион! – с досадой сказал директор. – Третьего дня шли наши рабочие, и вдруг видят: сидит он и молоко пьет! Они побежали за ним, а он побежал и в творог залез.

– Как – в творог?

– У нас на четвертом дворе триста тонн творога лежит.

– Будем ждать! – решил Брошкин. – Проголодается – вылезет.

– Он не проголодается! – сказал директор. – Он, наверное, творог ест!

– Мы тоже будем есть творог! – решил Брошкин.

Подъехала машина, и из нее вышел подполковник Майоров и шестеро лейтенантов. И все навалились на гору творога. Вдруг они увидели, что к ним приближается толпа. Впереди шел пожилой рабочий в очках.

– Мы к вам, – сказал он Майорову. – В помощь!

– Спасибо! – сказал Майоров, и его строгие глаза потеплели.

Когда творога осталось килограммов двадцать, из него выскочил шпион, побежал, петляя, и скрылся в третьем дворе.

– Плохо дело! – сказал директор. – Теперь он в масло залез!»

Дочитав, я поднял глаза от текста. Испанские студенты смеялись. Так же, как русские и любые другие. Читал это незатейливое сочинение во многих странах – и отлично реагируют. Если нормальный перевод – никакой преграды между культурами нет, и все прекрасно понимается – конечно, с оттенками местного интеллекта.

Бабочка русской культуры все еще порхает по разным странам и континентам, и пыльца с ее крыльев еще не стерлась.

Мой друг Вова, оказавшийся в Майнце, читает все, публикующееся у нас, смотрит все наши новые фильмы по Интернету и обрушивает все свои переживания на меня. «Как – не читал? То есть как – не смотрел?» – «Посмотрю, посмотрю».

Феномен русской культуры и литературы действительно существует – и действует не только на наших эмигрантов. Знаменитый славист Жорж (фамилию не называю, все литераторы и так знают ее) в свое время имел конфликты в СССР, была разбита его личная жизнь – и сколько сил теперь тратит он на поддержку русской литературы, и эта его страсть позволяет если не позабыть, то как-то сгладить обиды. Дело, по его ощущениям, стоит того.

Не менее знаменитый славист Рене, монархист, не принимающий никаких революций, работал секретарем у русского писателя-эмигранта, собрал, наверно, лучшую в мире коллекцию эмигрантской литературы, которую никак не может представить широкой публике – власти все не могут найти достойного помещения: власти не только французские (это еще можно понять), но и наши. В общем-то, эта «парочка» – власть и культура – никогда не была дружной.

Живущий теперь в Барселоне режиссер Борис, представитель знаменитой ленинградской режиссерской школы, позволившей ему вполне заслуженно занять заметное место в театральной Испании, вынужден был покинуть Ленинград из-за конфликтов с властью.

А я? Вот сижу тут в Испании, в тенечке, после бурной встречи в мадридском университете – и стараюсь не думать о том, какие неразрешимые сложности ждут меня в Питере как руководителя писательской организации, когда я попытаюсь осуществить хотя бы одну культурную программу!

Да и здесь многие жалуются. Жизнь в разных странах во многом похожа – как вот эти серые воробьи, бодро скачущие во всех странах. Вдруг один воробей взлетел и запорхал по какой-то ломаной траектории, резко меняя направления, вверх-вниз, влево-вправо. За бабочкой гонится. Поймал, негодяй! Но борьба вышла почти равной, выбрал жертву себе «не по клюву»: бабочка тоже «потрепыхала» его, он даже свалился набок. И вдруг – бабочка вырвалась, села на куст и стала поправлять крылышки.

«Вот так и культура», – подумал я.