Читать книгу Тайна прошлогоднего снега - Валерий Роньшин - Страница 3

Вообще-то по утрам меня всегда будят родичи. Но сейчас они улетели в командировки. Маман улетела в Катманду, а папуля – в Тимбукту. Или наоборот?.. Не помню. Да это и не важно.

Короче, я была предоставлена самой себе. Могла сидеть, могла лежать, могла стоять – и никто не задавал дурацких вопросов, типа: чего это ты сидишь?.. чего это ты лежишь?.. чего это ты стоишь?.. Могла гулять сколько угодно – и никто не интересовался прокурорским тоном: почему ты так поздно пришла?.. И это в двенадцатом-то часу вечера – поздно? Ха-ха. Знали бы мои мамочка с папочкой, во сколько я возвращаюсь домой, когда их нет. Они бы с ума сошли. Потому что я частенько вообще домой до утра не возвращаюсь. А чего дома делать? Уроки, что ли? Нет уж, благодарю покорно – ешьте сами с волосами.

То ли дело забуриться на всю ночь в какой-нибудь круглосуточный комплекс развлечений, где есть биллиард, боулинг, куча кафешек и кинозалов… Обожаю сидеть в темном кинозале и пялиться на здоровенный экранище. Больше всего мне нравится смотреть ужастики. Не то чтоб я на них «подсела», как Воробей на инопланетян. Нет, конечно. Просто сейчас у меня по жизни все так гладенько и ровненько, как МКАДешка (МКАД, если кто не в курсе – это Московская кольцевая автодорога). Никаких отрицательных эмоций. Иной раз в сон тянет прямо средь бела дня (чаще всего почему-то на уроках) от благополучного однообразия. А между прочим, та же химичка говорила, что человек нуждается в отрицательных эмоциях, а если их нет, то в мозгах вырабатывается вредная кефирная щелочь. Поэтому я и смотрю по ночам самые наиужасные из ужастиков, впиваюсь ногтями в кресло от страха, чтоб хоть таким образом получить недостающие отрицательные эмоции. А то еще, чего доброго, кефир из ушей закапает.

Блин! Опять я отвлеклась!.. Так вот, зазвонил будильник.

Точнее, зазвонило несколько будильников. Их у меня шесть: на столе, на стене, на шкафу, на компе, на телеке, на видике… И это не считая часов на Спасской башне Кремля, которые из моего окна видны. Впрочем, они ведь не мои, и к тому же – не будильник. А скажите, прикольно бы было пришпандорить к ним механическую кукушку или механического петуха, или то и другое вместе, чтоб они каждый час на всю Красную площадь: ку-ку, ку-ку! ку-ка-ре-ку-у-у!..

Итак, сегодня была пятница. А по пятницам я БА-А-А-ЛЬШАЯ оригиналка. И вот, вскочив со своего четвероного друга – кровати, я сразу начала оригинальничать. Первым делом я записала в комп свой прикольный сон № 43 – про Гафчика-инопланетянина, да не рукой записала, а ногой. Левой. Когда я перечисляла, что умею делать левой ногой, то забыла сказать, что я еще печатаю левой ногой на «клаве». Попробуйте как-нибудь побарабанить пальцами левой ноги по клавиатуре – очень прикольно. Вторым делом я, вместо того, чтоб позавтракать, пообедала, причем слопала все в обратном порядке: вначале третье выпила, затем второе съела, а напоследок первое похлебала. Ну и самую оригинальную фишку я выдала сразу после своего завтрака-обеда: я снова плюхнулась на кровать и захрапела. Шутка. Я не храплю. Просто решила еще чуток поваляться.

И вот тут-то прозвучал первый звоночек СТРАННОГО. Впрочем, поначалу я приняла его за самый обычный телефонный звонок.

– Мухина! – раздался в трубке Володькин голос. Я даже слегка офонарела – Воробей не звонил мне уже целую вечность, не считая, конечно, его звонков в моих снах.

– Привет, Воробей! – обрадованно завопила я. – Как классно, что ты звякнул! Мне сейчас та-а-кой прикольный сон приснился. Слушай…

Но Володька не стал слушать:

– Да погоди ты, Мухина, со своими снами, у меня для тебя имеется важное сообщение.

– Ну сообщай свое сообщение…

– Не по телефону, – таинственным тоном произнес Воробей.

– Ну приходи…

– И не на квартире, – еще более таинственно сказал Володька.

– В школу меня сегодня чё-то не тянет, – честно призналась я.

– И тем более не в школе… Жду тебя на нашем обычном месте.

Нашим обычным местом встреч была Пушкинская площадь. Я соскочила с кровати, вскочила в троллик, и вот я уже на Пушкинской – у памятника Пушкину, которому давно не мешало бы почистить пиджачок от типа там ворон и воробьев.

Володька был уже тут как тут.

– Пошли, Воробей, в «Макдональдс», – с ходу предложила я, потому что по пятницам я не только страшная оригиналка, но еще и страшная обжорка. – Слопаем по биг-маку (биг-мак – эта такая котлетина здоровенная в булке; так, на всякий случай сообщаю – может кто не знает).

– Нас там могут подслушать, – продолжал интриговать меня Воробей. – Давай найдем местечко, где народу поменьше.

– Ну давай.

И мы забурились в какую-то кафешку на Тверской-Ямской, где посетителей вообще не было. Зато цены были – закачаешься. Но Володьку это не смутило.

– Потянет, – решил он.

– А я лично не потяну, – сказала я, так как денег у меня в кошельке было, что кот наплакал. – Спонсируешь?

– Спонсирую.

Ну раз такое дело, я тут же раскрутила Воробья на парочку наивкуснейших цыплят. Хотя лопать цыплят – это свинство, по большому счету. Цыплятки такие маленькие, такие желтенькие, пищат так трогательно – пи-пи-пи… Но все равно мне в лом отказываться от мяса. Чтоб я отказалась от мяса? Ни-за-фто!

Володька же скромненько взял себе стаканчик яблочного сока.

– Ты что, Воробей, на диете? – подколола я его.

Он никак не отреагировал на мой подкол.

– Мухина, – сказал многозначительно, – сейчас я тебе сообщу сногсшибательную новость. Ты только со стула не падай.

Я в шутку крепко ухватилась за стул.

– Не упаду, Воробей, сообщай.

– Наша НЛО – инопланетянка!

Я даже сразу не врубилась.

– Какая НЛО?

– Классная, вот какая.

Тут уж я въехала по полной программе. Дело в том, что с восьмого класса у нас в школе ввели астрономию. И теперь, помимо физички, химички, русички, математички, исторички, географички и биологички… нам мозги полоскала еще и астрономичка – Надежда Львовна Одуванчикова или, как мы ее сокращенно окрестили по первым буквам имени, отчества и фамилии – НЛО. Вдобавок, ее еще назначили нашей классной. И, кстати сказать, классная оказалась «классная». Не раз и не два защищала нас от придирок нашего «дирика» – Спартака Сократовича – когда тот начинал на нас наезжать.

– Она прилетела с Меркурия, – продолжал Воробей.

Я тотчас же вспомнила свой сон про Гафчика-инопланетянина. Вот уж действительно – сон в руку (или в ногу – как вам больше нравится). И спросила Воробья:

– А твой Гафчик случайно не инопланетянин?

– При чем тут Гафчик? Я тебе про Одуванчикову говорю.

– Воробей, не смеши мои тапочки, – принялась я за первого цыпленочка.

– Я не смешу твои тапочки, Мухина. Я на полном серьезе…

Я глянула на Воробья. И впрямь – на полном серьезе мальчик. Вон какое лицо серьезное. А может, у него башню сорвало?..

– Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, – сказал Володька, тоже глядя на меня.

– О чем?

– О том, что я насмотрелся фильмов про пришельцев и кукукнулся от этого. Так вот, Эммочка, у меня имеются доказательства…

– Какие доказательства?

– Неопровержимые.

Воробей выложил на стол крохотный диктофончик и нажал на кнопку.

«…Знаете ли вы, ребята, меркурианский день? – зазвучал голос НЛО, ну то есть Надежды Львовны Одуванчиковой. – О, вы не знаете меркурианского дня! Божественный день! Очаровательный день! С середины неба глядит солнце. Необъятный небесный свод раздался, раздвинулся еще необъятнее. Горит и дышит. Меркурий весь в солнечном свете. Недвижно, вдохновенно встали горы и кинули огромную тень от себя. Все дивно! Все торжественно…» – Воробей вырубил диктофон и победно посмотрел на меня.

– Слыхала, как она красочно описывает Меркурий? Как будто сама все это видела.

– Ну и что? – пожала я плечами. – Историчка тоже красочно про Бородинское сражение рассказывала, но это не значит, что она с Наполеоном воевала.

– Историчка могла прочитать про Бородинское сражение. А вот откуда астрономичка узнала, какой на Меркурии день?..

– Тоже где-нибудь прочла.

– А вот и нет! – торжествовал Воробей. – Меркурий самая близкая планета к Солнцу. Еще ни один земной спутник до него не долетал. Все сгорали, на фиг. И в телескоп Меркурий не разглядеть – Солнце глаза слепит…

– Да откуда ты это взял?

– Я специально узнавал. И это еще не все, Мухина. Помнишь, НЛО как-то говорила, что жила в Питере?

– Не помню.

– А я помню. Она тогда сказала, что жила в Петербурге на 5-й Водопроводной улице. Так вот, в Питере нет никакой 5-й Водопроводной. Есть только 1-я, 2-я, 3-я и 4-я. Я специально выяснял.

Я хмыкнула.

– Если она не жила в Питере, значит, она обязательно с Меркурия?

– А откуда ж еще?! – убежденно воскликнул Воробей. – Ты заметила, что она все время в свитере ходит, даже когда жарко?

– Ну и что?

– А то! На Меркурии плюс четыреста двадцать градусов! Одуванчикова сама говорила. Естественно, она привыкла к такой жаре. Поэтому здесь, на Земле, и мерзнет.

Я опять хмыкнула.

– А наш физрук Амбалов зимой ходит в одной футболочке. Что ж он, по-твоему – с Юпитера?.

– Почему с Юпитера?

– Да потому что на Юпитере минус сто двадцать. Об этом тоже Надежда Львовна говорила.

Володька аж на стуле подскочил.

– Ага-а! Значит, она и на Юпитере побывала!

– Да-а, Воробей, – принялась я за второго цыпленочка, – похоже, что ты и вправду кукукнулся.

– Ах я кукукнулся?! – тотчас рассвирепел Володька. – Ну спасибо тебе, Эммочка! Когда ты мне рассказывала, что террористы хотят Питер взорвать, я тебе не говорил, что ты кукукнулась.

Да, было такое. Не буду ставить себе в заслугу, а лишь вскользь упомяну, что я тогда спасла Петербург, который, можно сказать, висел на волоске[4].

– Это разные вещи, Воробей, – стала я его убеждать, не забывая, впрочем, и о цыпленке, – одно дело – земные террористы, а другое дело – неземные пришельцы.

– Ой, да одна фигня, – отмахнулся Володька. – И цель у них одна – подстроить людям какую-нибудь пакость.

– Да откуда ты знаешь, что НЛО хочет пакость подстроить?

– А вот откуда! – Воробей снова включил диктофон.

«…Солнце, ребята, становится все горячее и горячее, – зазвучал опять голос Надежды Львовны. – Когда его температура вырастет на пять процентов, на Земле прекратится вся растительная жизнь, когда его температура станет больше на десять процентов – погибнут животные и люди, а когда на пятнадцать – земные океаны и моря закипят. Испарения от кипящих вод заволокут ночное полушарие, а металлические пары, выброшенные Солнцем, и вовсе испарят вашу планету…» – Володька остановил запись. Глаза его горели, щеки пылали.

– Слыхала, Мухина, слыхала?! Она сказала «вашу» планету, а не «нашу»!

– Да она просто оговорилась.

– Ничего подобного! И кстати, ты обратила внимание, каким тоном она рассказывала о Меркурии и каким о Земле?

Да, я обратила. О меркурианских днях Надежда Львовна говорила очень поэтично, прямо как Гоголь об украинской ночи[5], а о гибели Земли – с каким-то даже злорадством. Но, в принципе, это еще ничего не значило.

– У тебя, Воробей, неувязочка получается, – заметила я.

– Какая неувязочка?

– Ну если Солнце становится все горячее и горячее, то Меркурий должен будет испариться еще раньше, чем Земля.

– Правильно! Вот поэтому меркуриане и хотят переселиться к нам на Землю. А мы, земляне, естественно, им мешаем. И они решили нас уничтожить. Я один раз подслушал, как НЛО в учительской с кем-то по телефону говорила.

– О том, что меркуриане хотят уничтожить землян?

– Скорее всего, но точно сказать не могу. Она говорила на меркурианском языке.

– А с чего ты взял, что на меркурианском?

– А с того, что Одуванчикова не говорила, а чирикала, будто воробьев наглоталась: чирик-чирик-чирик…

– Может, просто прикалывалась?

– Нет, она очень сердито чирикала… В общем, Мухина, – сделал вывод Воробей, – меркуриане уже здесь, на Земле.

– Ага, – сказала я.

– Что «ага»?

– Ну, типа, ясно.

– Что ясно?

– Что тебе, Воробей, надо поменьше фильмов про пришельцев смотреть.

– Короче говоря, Мухина, ты мне не веришь.

– Короче говоря, Воробей, не верю.

– Ну, хорошо, не верь, – сдался Володька, – ну а помочь ты мне можешь?

– Помочь?

– Да. Я ведь тебе всегда помогал.

Что верно – то верно, Воробей всегда мне помогал в моих расследованиях.

– А чего ты хочешь? – спросила я.

– Слушай внимательно, Мухина, – заговорил Володька вполголоса. – Я установил слежку за НЛО и выяснил, что она каждый день заходит в магазинчик «Клевая рыбалка» и покупает там червей…

– Каких червей?

– Дождевых.

– Ну и что? Может, у нее муж рыбак.

– Нет у нее никакого мужа.

– Тогда она сама рыбачка.

– Фига с маслом! Червей она покупает, а на рыбалку не ходит. Зато каждый день ходит в Центр виртуальных развлечений «Меркурий». Знаешь эту новую фишку на Новом Арбате?

– Кто ж ее не знает.

– А знаешь, сколько стоит билет в «Меркурий»?

– До фигища!

– Вот именно! Откуда, спрашивается, у простого препода столько денег, чтоб каждый день туда ходить?

– А может, у нее там друзья работают.

– Правильно, Мухина. Соображаешь. Но не просто друзья, а друзья-меркуриане. У них там скорее всего плацдарм.

– Какой еще плацдарм?

– С которого они начнут вторжение на Землю. Недаром ведь они свой центр «Меркурием» назвали.

– Ну а от меня-то чего ты хочешь?

– Чтоб ты села НЛО «на хвост» и проследила за ней в «Меркурии». Пока ты будешь за ней следить, я проведу в ее квартире обыск. А когда она домой пойдет, ты меня по сотовику предупредишь. Врубаешься?

– Врубаюсь. А как ты в ее квартиру попадешь?

– У меня отмычка есть. – Воробей, как заправский «домушник», продемонстрировал мне отмычку.

– Ни фига себе, – присвистнула я. – Где это ты ее взял?

– Не важно, Мухина. Ты лучше скажи, поможешь мне или нет?

Я задумалась. Конечно, я ни капельки не верила во всю эту бредятину с шизятиной насчет меркурианского вторжения. Но Володька был моим лучшим другом и всегда помогал мне в моих расследованиях. В которых, кстати говоря, многие вещи тоже поначалу казались «бредятиной с шизятиной». Чего стоило одно только превращение древней старухи Грохольской в молоденькую девушку[6].

В конце концов я согласилась:

– Ладно, Воробей, фиг с тобой. Послежу за Одуванчиковой.

Володька сразу же повеселел, залпом осушил свой стакан с соком и сказал убежденно:

– Вот увидишь, Мухина, мы выведем этих мерзких пришельцев на чистую воду.

– Это уж точно, – больше не спорила я. – А когда ты собираешься у Надежды Львовны обыск проводить?

– Завтра.