Читать книгу Студенты шутят. От сессии до сессии - Валерий Шамбаров - Страница 8

Еще одной очень колоритной фигурой в МИФИ был заведующий кафедрой физической химии Пал Петрович Митрофанов. Он был уже глубоким стариком, трижды кандидатом наук – технических, химических и биологических, и ни разу не доктором. Но больше всего он славился своей манерой общения со студентами и страшными трудностями при сдаче лабораторных работ. Сдать ему все «лабы» – это была поистине эпопея. Вроде как от Сталинграда до Берлина пробиться.

В любой день и час, когда ни придешь к нему, он восседал на своем месте, окруженный толпой мучающихся и страдающих студентов. Перед ним постоянно была раскрыта его знаменитая тетрадь. А тетрадками он всегда пользовался из каких-то древнейших запасов, желтыми и рассыпающимися от ветхости, со штампом Наркомпроса. И в этих тетрадках он ставил какие-то закорючки, понятные только ему одному. При твоем появлении он поднимал глаза, спрятанные за толстенными очками, и внятно, очень медленно, произносил:

– Та-ак. К нам пришел товарищ Ша…

Полагалось подсказать конец своей фамилии: «…мбаров!».

– Товарищ Шамбаров хочет сдать лабораторную. Товарищ Шамбаров подождет…

Ну что ж, стоишь поблизости. Ждешь, пока он не вышибет очередного страждущего, и занимаешь освободившийся стул. Получаешь вопрос – безошибочно заданный с того места, на котором тебя выгнали в прошлый раз. Отвечаешь – получаешь следующий. И так пока не споткнешься. После чего следовала другая сакраментальная фраза:

– Товарищ Шамбаров берет свою ручку, надевает на нее колпачок, забирает свой листок бумаги и уходит. Уходит, уходит, уходит… Мы – не договорились!..

Изгнаннику надо было приходить снова, когда он выкроит время. Когда угодно, хоть завтра, но только не в этот же день. Бывало, что с каждой лабораторной к нему месяцами таскались.

А на экзаменах он собирал коллекцию отобранных шпаргалок. Причем чутье на шпоры у него было уникальное, а внешность обманчивая. Он носил сильнейшие очки, но не от близорукости, а от дальнозоркости, на чем и горели неопытные – поверх очков он видел дальние концы аудитории, как ястреб. Кого поймает, безоговорочно выгонял. Но принимал очень лояльно. Если ты прорвался через его лабораторные, был допущен к экзамену и сумел списать, никогда дополнительными вопросами не засыпал. Редко ставил ниже четверки.

Мало того, считалось особым шиком, когда уже получил оценку, подарить ему для коллекции свои шпаргалки – тем более если изобрел какое-то новшество в этом деле. А изобретали кто во что горазд! Потому что без «шпор» выучить и сдать курс физхимии было невозможно в принципе. Получив очередной подарок, Пал Петрович лишь удовлетворенно хмыкал, благодарил и оценивал – дескать, вот это и впрямь оригинальная идея. Или сообщал, что до такого уже кто-то додумался лет 15 назад, и в его коллекции есть подобный экземпляр.

Правда, я ему не стал дарить свое изобретение, хотя и гордился им. Я купил набор разноцветных шариковых ручек и на пластмассовых гранях нацарапал иголкой весь курс физхимии. Разумеется, мельчайшим почерком и в конспективном виде, одни формулы. Повернешь ручку под определенным углом с свету – текст четко видно. Разные цвета ручек – разные разделы. Набор лежит перед тобой вместе с бумагой, открыто. Прочитал билет, вытаскиваешь нужную ручку и пишешь. На эту же ручку поглядываешь, поворачивая ее в пальцах нужной гранью. Со стороны – вообще ничего подозрительного, фиг поймаешь. Но дарить целый набор ручек показалось жалко – все же ценность немалая по студенческим меркам.