Читать книгу Метафора в лексической системе современного немецкого языка - Валерий Шувалов - Страница 4

Глава I
Основы общей теории метафоры
1.2. Метафора и дискурс

Оглавление

Начиная с последней четверти ХХ века наблюдается отчетливое смещение фокуса исследований метафоры и метафорики в сторону дискурса. В строго лингвистическом смысле дискурс – это связанная речь (как устная, так и письменная), которая существует и функционирует на супрасентенциальном уровне, т. е. на уровне, превышающем одно предложение. Н. Д. Арутюнова рассматривает дискурс как связанный текст в совокупности с различными экстралингвистическими факторами. В каком-то смысле все языковые манифестации, или специализации языка (Morris, 1946: 123), могут быть охарактеризованы как дискурс. Так, мы с полным правом можем говорить о правовом, медицинском, поэтическом и пр. дискурсах. По словам У. Урбана, все виды знаний, включая научные, также являются дискурсом, что признается всеми – эксплицитно либо по умолчанию (Urban, 1939).

Пионером дискурсивного подхода к изучению языка был в свое время З. Харрис, доказывавший, что методы лингвистики могут быть применены для того, чтобы понять, как предложения связаны между собой, а не только с целью исследования формальной структуры самих предложений (Harris, 1952).

Состоящий из взаимосвязанных высказываний, дискурс всегда целенаправлен, т. е. имеет определенную цель и направление. Говорящий и слушающий в процессе коммуникации находятся в общем дискурсивном пространстве, в котором языковые средства рефлектируют не только определенный фрагмент реальности, но и коммуникативное намерение говорящего. При этом синтаксические правила устанавливают допустимую комбинацию слов, а значение целого высказывания не является механической суммой значений входящих в него слов: оно всегда представляет собой нечто большее.

Границы между дискурсами – так же, впрочем, как и между семантическими полями – проницаемы и преодолимы. Перефразируя Ю. Д. Апресяна, можно сказать, что практически из любого дискурса, через более или менее длинную цепочку посредствующих звеньев, можно попасть в любой другой дискурс, так что семантическое пространство языка оказывается в этом случае континуальным, т. е. непрерывным (см.: Апресян, 1974: 252).

Не найдется, пожалуй, такого дискурса, который брал бы на вооружение и активно использовал лишь буквально понимаемые слова и выражения. Без всякого преувеличения можно утверждать, что метафора является не только важным, но и неизбежным, а иногда и фундаментальным условием функционирования того или иного дискурса. Буквальный и метафорический типы дискурсов активно взаимодействуют друг с другом в различных соотношениях: так, в научной и деловой сферах, естественно, превалирует буквальный способ выражения, в то время как в поэтической речи – преимущественно образный и, в частности, метафорический.

Если исходить из того, что метафорический код пронизывает весь язык как систему, то следует признать, что он охватывает так или иначе все виды дискурсов. Метафора избирательно высвечивает одни признаки и подавляет другие. Она оказывает влияние на наше восприятие и непосредственно воздействует на наш дискурс. Мы прибегаем к метафоре, чтобы сфокусировать внимание на чем-либо важном для нас, что мы хотим довести до сознания собеседника. При этом мы часто ломаем установившуюся концептуально-категориальную систему, которая сковывает наше мышление, и приводим в соприкосновение концепты, находившиеся до этого на (иногда значительном) расстоянии друг от друга (Tyler, 1978: 336).

Метафора, по Юргену Линку, есть результат пунктуальной (в данном случае точечной) интерференции двух дискурсов, т. е. перенос из одного дискурса в другой (Link, 1984: 150). По сути это интердискурсивный элемент (когнитивисты, очевидно, употребили бы в этом случае термин интерфреймовый), который несет в себе два концептуальных контента, заимствованных из разных семантических полей. (Что касается самого понятия «поле», которое со времен Майкла Фарадея активно используется в метафорическом смысле в самых различных сферах научной коммуникации (Йост Трир просто экстраполировал эту «физическую» метафору в лингвистику), то оно имеет один существенный недостаток, а именно: оно вызывает в нашем представлении некую плоскую поверхность. А между тем это не так; при всей условности данного геометрического построения следует признать, что лексическое пространство языка, скорее всего, многомерно, и на это косвенно указывают, в частности, такие структуралистские термины, как поверхностная и глубинная структура. Кроме того, на чисто субъективный взгляд автора, прилагательное «полевой» в русском языке не совсем адекватно в научном смысле, поскольку чаще всего ассоциируется с цветами, растениями и пр. Именно поэтому в дальнейшем мы вместо традиционных полей будем говорить о дискурсивных зонах как потенциальных «поставщиках» и «потребителях» метафорического смысла.)

Чтобы эффективно функционировать в качестве метафоры, знак-объект (tenor) и знак-носитель (vehicle) должны принадлежать к разным дискурсивным зонам. К примеру, они не могут быть ко-гипонимами: мы при всем желании не можем нож употребить метафорически вместо вилки, а стул использовать в качестве метафоры стола (Kittay, 1987: 292).

Напротив, концепты, заимствованные из одного дискурса (или контекста), начинают немедленно функционировать метафорически, как только они переводятся на другой концептуальный уровень, т. е. в другую дискурсивную зону. И хотя мы можем порой догадаться о смысле какой-то метафоры и вне дискурсивного контекста (особенно если это конвенциональная или тем более застывшая метафора), такое понимание может быть неполным и даже в чем-то ущербным. Следует всегда помнить, что метафора как знак функционирует не изолированно, а в общей системе знаков. Это важный и мощный инструмент дискурсивной коммуникации.

Подобно паутине, метафора может распространяться по всей вербальной поверхности текста, образуя в нем своеобразные метафорические сети. При этом невозможность или абсурдность буквального прочтения (если это, разумеется, не намеренно бессмысленный текст) является первым сигналом возможного присутствия в нем метафор(ы).

Решение о том, рассматривать ли то или иное предложение как элемент дискурса в качестве буквального, абсурдного или метафорического, не в последнюю очередь зависит от семантической структуры как предшествующих, так и последующих предложений (кон)текста. В первом случае мы имеем дело с анафорической, а во втором – с катафорической референцией. Предшествующую, т. е. левую, позицию можно условно представить как предконтекст, а последующую, правую – как постконтекст. На вертикальной оси подобной воображаемой геометрической конструкции будут представлены энциклопедические знания коммуникантов и общие знания о ситуации.

Отметим также, что метафора, возникающая в результате интеракции гетерогенных концептов и генерирующая вокруг себя семантическое поле напряжения, не только детерминирует внутреннюю динамику дискурса, но и модифицирует его таким образом, что он приобретает метафорический статус.

Метафора в лексической системе современного немецкого языка

Подняться наверх