Читать книгу Лекарство от блицкрига - Валерий Соловьев - Страница 2

«Умеют все-таки немцы и австрийцы строить» – подумалось Павлу, приехавшему вечером на Витебский вокзал. Этот вокзал, являющийся детищем австрийского инженера Франца Антона Герстнера, был, пожалуй, самым красивым вокзалом в Ленинграде и способствовал умиротворенному и праздничному настроению.

Павел Дроздов, облаченный в новенькую лейтенантскую форму, прибыл на вокзал не один, а в сопровождении своего отца, младшего брата Владимира и младшей сестры Ольги. Близкие родственники не только провожали надежду РККА к месту службы, но и помогали ему дотащить внушительный груз из двух тяжелых чемоданов, нехилой сумки-баула, огромного рюкзака и пары сумок среднего размера.

Павел, будучи выпускником Первого Ленинградского артиллерийского училища им. Красного октября, получил назначение на дальнейшее прохождение службы в Белорусский военный округ, на самой окраине города Минска. Прибыть к месту службы надлежало к 25 июля текущего 1937 года.

Боясь опоздать, приехали почти за час до отправки поезда, затем прошли по перрону вперед к паровозу, на который всегда было интересно посмотреть и старому и малому. Магистральный паровоз мощно дышал паром, и находился, как говорят спортсмены, в низком старте.

Отец Павла – Александр Матвеевич, не теряя времени, стал делиться своим жизненным опытом и поучать своего старшего сына уму – разуму. Вкратце поучения сводились к тому, что не надо быть плохим, а надо быть хорошим, всегда слушаться старших командиров, не грубить и не пререкаться с ними – они этого очень не любят. С товарищами по службе следует общаться вежливо и предупредительно, но свою дружбу никому не навязывать, так как именно друзья могут и предать и настучать при случае руководству. С последним постулатом Павел был полностью согласен, так как «подвиг» его тезки – Павлика Морозова во второй половине 30-х годов в стране был весьма популярен.

Громкий и резкий гудок паровоза заставил всех вздрогнуть. «… тебя побери!» долетела до слуха почтенного семейства конец крылатой фразы. Гневная тирада была громко произнесена сурового вида пожилым железнодорожником в служебной форме, быстро подходившим к паровозу. Далее сердито последовало: «Гришка – сукин ты сын! Ты, что гудишь преждевременно? Хочешь, чтобы нам по шее надавали?»

«Да будет Вам, дядя Егор – я только гудок хотел проверить» – обиженно ответил рыжеволосый курносый помощник машиниста. «Еще такой гудочек, и ты будешь у меня всю жизнь путевым обходчиком работать! Давай быстро в кабину – вон уже начальство бежит!» – громко изрек старший машинист, спешно забираясь внутрь кабины паровоза.

А на платформу со свистками уже вбегали милиционеры, затем появились группа озабоченных сотрудников НКВД, под охраной которых величественно продефилировала на посадку в поезд небольшая группа лиц в типичной полувоенной форме «ответственных» работников.

Семья Дроздовых зашла в тамбур. Предъявили проездной билет кондуктору, которая заявила Павлу, чтобы он не вздумал гулять по вагонам, так как в последнем вагоне поезда едет правительственная делегация. Затем вновь испеченный лейтенант и провожающие зашли в купе, посидели немного, поговорили и стали прощаться. Отец, брат и сестра обняли Павла, по-родственному поцеловались, у всех глаза были, как говорится «на мокром месте».

Договорившись регулярно переписываться, заметно погрустневшие родственники вышли из поезда под третий гудок паровоза. Однако, увидев спешащую изо всех сил и безнадежно опаздывавшую пожилую женщину с ребенком, отец с сыном и дочерью быстро подбежали к ним, подхватили кого на руки, а кого под руки и буквально на бегу вкинули их в тамбур набиравшего скорость поезда. Совершив благое дело, Александр Матвеевич с Володей и Ольгой еще долго махали руками в след поезду, уносящего надолго их любимца Павла к месту его суровой службы.

Через минуту в купе к Павлу зашли запыхавшиеся, и чуть было не опоздавшие пассажиры: красивая женщина бальзаковских лет с симпатичным мальчиком старшего дошкольного возраста. Поздоровались, познакомились – мальчик по имени Дима 6 лет от роду оказался внуком Ветровой Лидии Николаевны. Узнав, что у новых пассажиров билеты на верхние полки, Павел сам предложил поменяться местами. С его физической подготовкой командиру РККА забраться наверх, все равно, что дрозду сесть на ветку – нет никаких проблем.

Мальчугана Диму очень заинтересовала новенькая командирская форма Дроздова. Первым детским вопросом был: «А вы командир?». «Так точно настоящий командир – лейтенант Рабоче – Крестьянской Красной Армии (сокращенно РККА) Дроздов Павел Александрович» – с гордостью ответил Павел.

Затем посыпалось множество других вопросов по существу в основном от Димы, на которые Дроздову пришлось давать обстоятельные ответы. В процессе оживленной беседы поужинали, где Дима порадовал бабушку внезапно появившимся аппетитом. Димина бабушка в разговоре сказала, что как хорошо, что мир не без добрых людей, благодаря которым они и успели сесть на уже отъезжающий поезд. А Павлу приятно было признаться в том, что благое дело совершили его отец и брат с сестрой.

Перед сном молодой командир сходил в туалет, почистил зубы, переоделся в тренировочную форму и по-кошачьи ловко взлетел на верхнюю полку. Мерное покачивание поезда способно убаюкать любого и Павел сам не заметил, как крепко заснул.

Однако спать молодому командиру пришлось недолго, так как его в начале ночи разбудила грязная ругань крепко выпившего пассажира.

«Ты где разлеглась курица! А ну быстро вали с моей шконки коза безрогая!» – такие малопочтенные фразы, сопровождаемые нецензурной бранью, выкрикивал новый пассажир в их купе.

Павлу, с его острым аналитическим умом, сразу стало ясно, что плохо воспитанный пассажир не согласен с тем, что на его законном месте расположилась Лидия Николаевна.

Так как ситуация требовала квалифицированного вмешательства со стороны РККА, Павел счел возможным сделать замечание рассерженному пассажиру и напомнить ему, что советские граждане должны быть особенно вежливыми и предупредительными в отношении женщин.

«А ты кто такой? Я не с тобой разговариваю, закройся и отвернись зубами к стенке!» – нагло ответил пьяный верзила. На что Павел спокойно заявил, что он обычный советский человек, и он против того, чтобы какой-то пьяный хулиган оскорблял женщину.

Не обращая больше внимания на Дроздова, пьяный хулиган сдернул одеяло с Ветровой и, к своей радости, обнаружил, что лежащая на его кровати женщина очень даже недурна собой, хотя уже и не первой молодости.

– О! Мадам, я извиняюсь за свою вспыльчивость. Но я уверен, что я с вами вполне могу поместиться на этой кровати, если вы конечно не возражаете, – сыто промурлыкал громила, сладострастно уставившись на соблазнительные бедра испуганной женщины. Затем, верзила с похотливой улыбкой стал не спеша, расстегивать свои брюки. Но до конца завершить этот подготовительный процесс обнаглевший хулиган не успел, так как быстро спрыгнувший с верхней кровати Павел схватил потенциального насильника за грудки.

Надо отметить, что противник Дроздову достался более чем достойный – выше его на пол головы, тяжелее раза в полтора, и заметно сильнее. Попытки применить японский захват и другие приемы самбо, дзю-до, джиу-джитсу и карате молодому командиру не удались и в результате противник схватил его за горло своими мощными, железными ручищами. Всё могло бы закончиться самым печальным образом, если бы у негодяя не стали сползать вниз полу расстегнутые брюки. В борьбе верзила допустил большую ошибку – снял на мгновение с горла полузадушенного Павла левую руку, чтобы ею поддернуть свои предательски сползавшие вниз штаны. Дроздов этим немедленно воспользовался: отбросил со своего горла тяжелую как бревно руку противника и резко ударил его головой в нос. Затем Павел изо всех сил двинул своего мощного противника коленом в пах, что позволило затем мощно ударить в солнечное сплетение и провести апперкот. После чего сразу же обрушить в лицо обмякшего хулигана серию резких хуков и хорошо отработанных прямых акцентированных ударов с обеих рук, в результате которых окровавленный гигант со спущенными вниз брюками, вылетев из купе, с грохотом рухнул на пол в коридоре вагона.

Дроздов, не, теряя ни секунды, захлопнул и закрыл на замок дверь в купе, а испуганной Лидии Николаевне сказал, что ей надо пойти на хитрость и заявить, что поверженный хулиган хотел ее действительно изнасиловать, иначе Павел попадет не в армию, а в исправительно-трудовую колонию.

Предложение молодого командира было с некоторым сомнением принято, и бабушка Димы согласилась-таки сыграть роль жертвы сексуальных посягательств пьяного пассажира, для чего разорвала ворот своей ночной рубашки и растрепала волосы для пущей убедительности.

Так как дознание проводилось в течение всей ночи Павлу так и не удалось толком заснуть. Однако положительный результат был получен, «военная хитрость» удалась, так как хулиганистый пассажир был действительно пьян в стельку, его вопли и нецензурную ругань слышали пассажиры всего вагона, к тому же он действительно приставал ко многим женщинам, включая и проводниц вагона. То есть получалось, что если этот пассажир и не маньяк, то, как минимум, сексуально озабоченный субъект.

Когда Павел подписывал протокол, то к своему удивлению, обнаружил, что в документе неправильно указана его фамилия: не Дроздов, а Дятлов, а также его имя и отчество тоже переврали: не Павел Александрович, а Петр Николаевич. В протоколе также не фигурировало то, что он является военнослужащим – лейтенантом РККА. Поначалу Павел собирался заявить об этих несоответствиях. Но, прибегнув к командирскому мышлению, обязывающему рассматривать любую проблему системно под разными углами зрения, разумно принял решение прибегнуть к мудрой «военной» хитрости и умолчать. Дальнейшие события полностью подтвердили это зрелое «командирское» решение.

Зашедший напоследок сотрудник милиции Владимир Лукашин заявил, что Дроздов не по детски отделал своего попутчика, сломав тому нос и превратив его упитанное лицо в отбивную котлету, а самое главное – сделал «гоголь – моголь» из того, что находилось в промежности Казановы 20-го века. При этом милиционер добавил, что командир РККА, того не ведая, поднял руку на самое святое – на партию ВКП(б) в лице его руководства. Дело в том, что серьезно пострадавший товарищ Бугов Олег Григорьевич является ответственным работником партийных органов города Минска, и что из этого инцидента может выйти в дальнейшем, покрыто густым туманом.

– Дело в том, что товарищ Бугов возвращался домой из очередного отпуска в очень плохом настроении, так как отпуск, по его словам, прошел на редкость скучно – без приключений. А приключения, то есть драки в пьяном виде, товарищ Бугов очень любит, так как будучи мастером спорта по классической борьбе в тяжелом весе, имеет большое преимущество при любых разборках. Сегодня ему немного не повезло, но все же сама судьба «улыбнулась» и ему теперь будет чего вспомнить – а это значит, что отпуск прошел-таки не зря, – иронично произнес дознаватель из милиции.

Под утро Павлу все же удалось подремать пару часов, и ему приснился длинный кошмарный сон, где выяснилось, что гражданин Бугов оказался оборотнем, пожирающим пассажиров. Обратившись в гигантского питона, Олег Григорьевич, помимо рядовых пассажиров, с аппетитом скушал также руководящих лиц высокого ранга, ехавших в этом же поезде. При этом оставшиеся в живых пассажиры, проводницы, и даже Лидия Николаевна стали призывать струхнувшего лейтенанта РККА вступить в единоборство с питоном. А он всячески стал уклоняться от этой безнадежной затеи, заявляя, что одно дело вступить в драку с верзилой, но все же человеком, а другое – сразиться с чудовищем без табельного оружия. Да и сам Илья Муромец вряд ли поднял бы свою могучую десницу на змея без меча или булавы. Однако довод Павла не показался коллективу убедительным, и он был изобличен как трус, недостойный носить кубари в петлицах своей командирской формы.

«Я не трус! Дайте мне меч – кладенец! И я убью эту тварь!» громко выкрикнул молодой командир …, и проснулся.

«Где питон?» хотел, было спросить Павел у Лидии Николаевны, но вовремя остановился, сообразив, что это всего лишь плохой сон, хотя после перенесенной пару лет назад тяжелой травмы в большинстве его снов, особенно кошмарных, лежала какая-то информационная основа.

Лидия Николаевна тем временем мирно вязала для любимого внучка носочки, а сам маленький сорванец крепко спал. Будучи истинным джентльменом, Павел принес чаю в двух стаканах, выложил печенье и конфеты из своих личных запасов, и за дружеским чаепитием ему удалось разговорить пожилую даму. Она поведала, что в Минске их должна встретить ее дочь – красавица Юленька – мама Димочки. Ей всего 25 лет. Она замужем, но ее мужа, Константина Карасева – хорошего и честного парня, 3 года назад посадили в тюрьму на 8 лет за его любовь к шуткам, юмору и сатире. Константин не только работал мастером на авторемонтном предприятии, но и частенько подрабатывал игрой на баяне и в качестве художника широкого профиля, так как обладал недюжинным талантом в этих областях.

В тот злосчастный день местное начальство поручило молодому художнику простое дело – нарисовать к празднику плакат следующего содержания: «Техника решает всё – И. В. Сталин», а Костя то ли шутки ради, то ли из озорства нарисовал этот же плакат, но с другими знаками препинания, а именно: «Техника – решает всё И. В. Сталин».

Надо сказать, что вторая, «уточненная» версия плаката, была отнюдь не бессмысленной, так как можно обоснованно предположить, что в данном случае подразумевалась именно техника управления. А кто этой техникой владеет лучше всех? Понятно, что это может быть только великий вождь всех времен и народов. Поэтому данный плакат во второй, более содержательной, редакции благополучно провисел почти месяц, а мог бы провисеть и 20 лет, радуя и вдохновляя советских людей, если бы какой-то излишне бдительный гражданин не отправил по этому поводу в райком компартии подлую анонимку.

Делу, как водится, была придана политическая окраска, и незадачливый Константин погорел как швед под Полтавой, получив срок за контрреволюционную деятельность. Костя на следствии клялся и божился, что он плакат нарисовал, как полагается, то есть по первому варианту. А какой-то очень нехороший человек решил его подставить и подло, под покровом ночной темноты, поменял знаки препинания на плакате. Над таким Костиным объяснением следователи долго, весело и искренне смеялись, но подошли в приговоре на удивление снисходительно, «отвесив» весельчаку не 25, 20, или даже 10 лет, а всего лишь 8 лет, да и то с правом переписки с родственниками.

То есть в отношении Кости судебные органы продемонстрировали строгость в сочетании с «гуманизмом», столь характерным для Советской страны в то время.

После этой драмы у его близких людей возникли серьезные материальные трудности – кормилец то семьи сел в тюрьму всерьез и надолго. В поисках достойного заработка Юлии пришлось уволиться с авторемонтного завода, где она работала диспетчером и выучиться на парикмахера элитных салонов. И в этой новой для нее профессии она уже достигла немалых высот – появились клиенты, преимущественно женщины, следящие за собой, а затем подтянулись артисты, а также жены начальников и прочих «ответственных» работников страны. Материальные проблемы в их семье, таким образом, были благополучно решены. Лидия Николаевна уволилась из газетного киоска, и все силы сейчас отдает воспитанию внука и ведению домашнего хозяйства.

Гордая своей дочерью, Лидия Николаевна поведала также, что из многих перечисленных достоинств Юлии, самым, пожалуй, удивительным является ее страстная любовь к стрельбе, где она достигла выдающихся результатов, но старается это не афишировать. Это странное хобби появилось у нее еще в школьные годы. А во время учебы в автодорожном техникуме, где она познакомилась, полюбила и рано вышла замуж за весельчака, гармониста и балагура Костю, стала чемпионкой этого учебного заведения по пулевой стрельбе из нескольких видов оружия. Однако когда она устроилась на работу вместе с Костей на авторемонтное предприятие, то решила этот свой опасный талант сохранить в глубокой тайне, а всех своих родственников, друзей и знакомых упросила держать язык за зубами. Причиной такого мудрого решения было то, что Юлия не захотела становиться игрушкой в руках чиновников от спорта, тренеров, и особенно высокопоставленных «ответственных» лиц. В таком мудром решении ее убедил друг молодости ее безвременно погибшего отца, безупречно честный и порядочный человек Виктор Афанасьевич Кирсанов. Главным его доводом было то, что бедную девушку корыстные высокопоставленные чиновники могут заставить применить ее талант не на пользу общества, а в своих низких преступных целях, то есть сделать из нее профессиональную убийцу.

«А еще Юленька сильно переживает, что за ней стал очень настойчиво ухаживать главный инженер авторемонтного предприятия Кошелев Юрий Петрович – солидный и очень обеспеченный человек» – заявила вдруг погрустневшая Лидия Николаевна. «Моя доченька то и уволилась с этого предприятия в первую очередь, чтобы избавиться от его преследований и любовных притязаний. Прямо проходу ей не дает, хотел выдвинуть ее в начальницы, развелся со своей довольно симпатичной и нестарой женой – лишь бы Юля вышла за него замуж» – огорченно добавила Юлина мама.

А всего лишь дней 15 назад этот прохвост доверительно прошептал Юлии на ушко, что если она не выйдет за него замуж в течение месяца, то он подкинет в НКВД дополнительно доказательств того, что ее муж Константин является английским шпионом, диверсантом и врагом народа. «После этого у моей Юленьки все стало из рук валиться, а по ночам она плохо спит и много плачет» – сказала Лидия Николаевна и закрыла свое лицо руками.

«Негодяй! Не зря в народе говорят: «Не вошь кусает, а гнида сосет!» – сквозь зубы в полголоса проговорил Павел, стиснув свои стальные кулаки, и добавил, что обязательно пообщается с этим обормотом, чтобы научить его правилам хорошего тона. После этой сцены Юлина мама уже пожалела о том, что наговорила лишнего постороннему человеку и взяла с Павла слово, чтобы он не трогал этого мерзавца.

Павел опасался еще раз столкнуться с Буговым, имеющим огромный административный ресурс, в коридоре поезда и очень обрадовался, увидев в окно поезда его циклопическую фигуру, вышедшую на каком-то полустанке вблизи от Минска.

Не прошло и получаса после выхода Бугова из вагона, как поезд уже плавно вползал в стольный город Белоруссии Минск. Было объявлено, чтобы пассажиры не сразу выходили из вагонов, а подождали особого разрешения. Только поезд остановился, как грянул духовой оркестр, и навстречу высокопоставленным чиновникам, вышедшим из поезда, подошла группа белорусских товарищей в национальной одежде с цветами и хлебом-солью. Все пассажиры поезда высунулись из окон, с любопытством наблюдая за торжественной церемонией встречи делегации из Ленинграда.

Довольно массивная и солидная фигура главы делегации в служебно-номенклатурном картузе показалась лейтенанту Дроздову знакомой, и когда высокопоставленный чиновник повернулся к нему лицом, то был сразу идентифицирован как народный комиссар путей сообщения и тяжелой промышленности Каганович Лазарь Моисеевич.

Упитанное лицо одного из главных стольников Хозяина страны Советов выражало крайнюю степень недовольства и раздражения.

«С чего бы это личико у Лазаря Моисеевича такое недовольное? Приняли его с духовым оркестром по первому разряду, преподнесли хлеб-соль, подарили цветочки, оказали всяческое уважение! А он еще и всем недоволен!» – только так подумал Павел, как сразу сам понял, в чем дело. «Ничего не меняется в стране со времен Николая Васильевича Гоголя – Каганович то прибыл с ревизией, поэтому уместна серьезность и строгость в общении с подчиненными» – это с одной стороны. А с другой стороны его товарищи по партии наверняка настучат великому вождю и учителю, что Каганович то проявил личную нескромность и обставил свой приезд с великокняжеской помпой – один духовой оркестр и цветочки с хлебом-солью чего стоят.

Такую простую мысль Лазарь Моисеевич наверняка просек без труда. А наш вождь очень не любит, когда у его ближнего окружения из наиболее доверенных лиц возникает «головокружение от успехов» – так можно и загреметь под фанфары, как это периодически случалась со многими отечественными партийными функционерами.

Как только измаявшимся пассажирам была дана команда на выход, все дружной массой стали быстро вываливаться на платформу. Новоиспеченный лейтенант РККА, до предела нагруженный личными вещами с трудом выбрался из вагона и увидел трогательную сцену встречи мамы со своим маленьким сыночком. Юлия, между тем, с восторгом подхватила Диму и стала с ним крутиться подобно балерине, продемонстрировав Павлу свои красивые и стройные ноги. Димина бабушка ничуть не погрешила против истины – Юлия действительно была на редкость хороша собой, изящна и изыскана. Одета она была с большим вкусом в модное платье, которое не на каждом подиуме можно увидеть.

Павел, скинув свою тяжелую ношу, уставился на молодую женщину с немым восторгом. Пауза затянулась, так как слова приветствия, которые бравый командир собирался произнести, как-то вылетели у него из головы.

Выручила Лидия Николаевна, проникновенно заявив: «Юленька, познакомься, пожалуйста, с нашим попутчиком Павликом – очень хорошим и порядочным молодым человеком!». «Он не молодой человек, а командир Красной армии – лейтенант!» – поправил бабушку внучок Дима, и тут же добавил: «Я когда вырасту, тоже стану командиром Красной армии!».

Тут Павел, наконец, опомнился и четко отрапортовал, кто он есть в соответствии со строевым уставом РККА, взяв под козырек с изяществом профессионала. А когда Юля протянула ему свою нежную ручку, он вместо рукопожатия с удовольствием ее поцеловал, что уж явно не вписывалось ни в какие уставные нормы. В ответ Юля, непринужденно сделав книксен, звонко рассмеялась, высказав предположение, что Павел имеет дворянские корни, так как соблюдает все нормы светского политеса. «Да, я дворянин в полном смысле этого слова. Все мое детство проходило во дворе – с раннего утра и до позднего вечера. Загнать меня со двора домой для моей матери было большой проблемой» – весело отшутился молодой командир под общий смех.

«Мама, мама! А дядя Павел поколотил злого дядьку, который ругался плохими словами на бабушку, а потом хотел лечь в ее кровать прямо на нее. Злой дядька сначала стал побеждать, но дядя Павел как даст ему головой по носу, а потом коленом между ног – раз! Потом несколько раз по туловищу, затем снизу в челюсть. А когда дядька стал заваливаться, ударил два раза по голове сбоку и трижды съездил ему прямо по лицу!» – с восторгом произнес Дима. «Вот чертенок! С первого раза точно уловил последовательность нанесения ударов. Как бы он эти знания не вздумал применить в школе, в которую должен идти в следующем году!» – подумал про себя Павел.

«О! так вы ехали с приключениями!» – произнесла Юлия, так благодарно посмотрев на Павла, что тот почувствовал, что начинает краснеть.

Командир РККА с некоторой помощью своих веселых попутчиков выбрался из вокзала на площадь, и собрался было идти вызывать такси, но Юлия его опередила, заявив, что у нее это получится лучше. И действительно, не прошло и трех минут, как она приехала на легковом автомобиле, а две другие машины тут же притормозили рядом. «Пожалуй, для такой красавицы и половину минского таксопарка привести за собой ничего не стоит» – отметил про себя Павел, записывая в свой блокнот адрес новых знакомых, а также адрес и телефон элитной парикмахерской, украшением которой, судя по всему, стала Юлия Карасева.

Садясь в такси Юлия, ее мама, а больше всех Дима просили Павла не забывать их и обязательно приехать к ним в гости. В том, что он посетит с радостью новых знакомых, новоиспеченный лейтенант ни минуты не сомневался, так как Юля, перед посадкой в машину, так на него взглянула своими необыкновенными светло-карими восточного типа глазами, что у Павла перехватило дыхание. «Вот он взгляд снайпера – поражает без оружия и бьет в десятку» – подумал на этот счет командир РККА.

Загрузив до отказа своими вещами второе такси, Павел Дроздов назвал адрес на окраине Минска – там находилось гостиница для приезжих военнослужащих. Дружественно настроенный водитель, решив устроить пассажиру обзорную экскурсию, стал так долго крутить по проспектам, улицам и переулкам Минска, что Дроздова сморил крепкий, освежающий и сладкий сон. «Эй, лейтенант, просыпайся, приехали!» – прозвучал громкий, веселый голос шофера. Павел протер глаза, посмотрел на часы – получается, что ехали они почти два часа, хотя в училище ему сказали, что от вокзала до общежития езды от силы полчаса. А после того, как водитель сказал, сколько с него причитается за проезд, у Павла отвисла челюсть. Пришлось полностью опустошить не только кошелек в кармане, но и распаковать некоторую часть заначки. «Весело я покатался! Так и привальную вечеринку придется отмечать в кругу будущих коллег с лимонадом, дешевеньким печеньем и леденцами. После такого вхождения в коллектив мне и руки никто потом не подаст. Зато лукавому шоферу хорошо – выполнил на мне свой недельный план пассажирских перевозок» – произнес про себя незадачливый командир Красной армии.

Павел вошел в здание служебной гостиницы, где жильцов было немного, так как народ там долго не задерживался – служба проходила в основном на периферии и в летних лагерях. Оперативно связался со штабом Белорусского военного округа, выяснил, что ближе всех к Минску находятся части 21-го стрелкового корпуса, находящегося в настоящее время в стадии формирования. Затем, не теряя ни минуты, подъехал к штабу округа, над входом в здание которого, висел очередной духоподъемный лозунг «Кадры решают все» – И. В. Сталин». Молодой командир, уверенный в том, что он как раз и входит в число таких ценных и незаменимых кадров, оставил там заявления и ходатайства с просьбой определить его на службу в артиллерийскую часть, по возможности поближе к Минску. Офицер общего отдела, приняв от него бумаги, заявил Павлу, что у него губа не дура, так как все бы хотели служить поближе к столице. Но, как говорится, новичкам везет не только в любви и в картах, но и в службе. Дело в том, что во вновь созданном стрелковом корпусе имеются вакансии, в том числе, и для среднего командного состава артиллерийских подразделений. Штаб корпуса временно располагается на территории Троицкого предместья на берегу реки Свислочь в живописном месте, входящем в черту города. Кадровик – старший лейтенант также напомнил Дроздову, чтобы тот прибыл в штаб корпуса через день к 9-00 без опоздания.

Павел прошелся по местным магазинам, купил кое-что из еды, несколько книг и журналов по военной тематике, и пришел в свою комнату в служебной гостинице. На следующий день, вволю отоспавшись, Павел таки сходил на рекогносцировку на место своей будущей службы, но внутрь зданий заходить не стал раньше времени, здраво рассудив, что еще успеет набегаться там по начальству с завтрашнего дня. Место действительно было красивым, живописным, изобилующим зелеными насаждениями и домами старинной постройки. Все это повышало настроение и настраивало на лирический лад. Новоиспеченный лейтенант с удовольствием сходил на реку Свислочь, вдоволь накупался и целый день загорал на берегу реки, с увлечением читая новые научно-технические журналы и газеты по военной тематике.

Мысленно командир РККА обращался в недавнее прошлое, удивляясь быстрому ходу времени. Казалось, совсем недавно закончил десятилетку, а потом и Политехнический институт, чудом избежал гибели, внезапно поступил и окончил артиллерийское училище, удивив этим всех своих друзей, знакомых и родственников. Странным виделось то, что учеба на ускоренных курсах в военном училище продолжалась чуть больше одного года, но по внутренним ощущениям казалось, что он отучился там все три или даже четыре года. Казалось, что происходит как растяжение, так и сжатие хода времени. Это подобно тому, когда на ракете, летящей со скоростью, близкой к световой, проходит один календарный год, а на земле могут пройти многие десятилетия или даже века.

Кроме того, у лейтенанта Дроздова нарастало некоторое чувство собственной неполноценности в личной жизни. Почти все его друзья, приятели и знакомые завели себе подруг жизни, женились, и у многих из них уже появилось потомство. Даже его младший брат Володя год назад обошел Павла – женился на миловидной блондинке Людмиле и уже стал папой малышки по имени Марина.

– Ну, ничего, быть может эта проблема и рассосется у меня со временем, и я женюсь на какой-нибудь симпатичной мадемуазель, например, хоть на той же красавице Юлии, хотя она и замужем, – оптимистично подумалось командиру РККА.

Вернувшись в гостиницу, Павел, включив радио, прибрался в комнате, тщательно вымыл посуду, погладил утюгом свою парадную форму и в хорошем настроении лежа в кровати попытался дочитать исключительно интересные и поучительные статьи о применении артиллерии в наступательном бою и о баллистике артиллерийских снарядов, но ему это не удалось. Причиной тому была то, что его творческая мысль все время переходила на восхитительный образ Юлии Карасевой, на ее красивые глаза цвета «виски» и тонкие черты лица, ее бесподобную фигуру и длинные стройные ноги, ну и на все остальное. Через некоторое время надежду РККА опять сморила усталость, и ему приснился очень продолжительный хороший сон про его безоблачные и счастливые детские годы.