Читать книгу Родные берега - Валерий Георгиевич Свешников, Валерий Свешников - Страница 5

Это произошло в раннем детстве, когда я уже выполнял разные поручения. Разнообразных просьб и заданий иногда появлялось по нескольку в день. То надо было сходить к кому-либо из соседей и что-нибудь принести или отнести, передать просьбу или выполнить задание такого же рода, не требующее строгой последовательности действий.

С шести-семи лет нам приходилось исполнять множество подобных поручений. Имелись главные, или постоянные, заботы о «воде, дровах, помоях» – то есть что-то сделать по дому – принести или вынести.

Случались нам поручались разного рода покупки продуктов, иногда с длительным стоянием в очередях. Короче, подобных дел всегда находилось много. А вот как ты справишься с ними, зависело от твоей смекалки, ловкости и даже изворотливости.

И вот однажды мама поручила мне сразу два дела, тем более что дома, в которые при этом надо было зайти, располагались поблизости друг от друга. Мама меня попросила отнести соленую треску моей бабушке Марии Ильиничне, а потом зайти к Эрне Колпаковой, жене папиного сослуживца, и взять у нее березовых углей для самовара.

Я же рассудил так. Если иду в те края, то, пожалуй, заодно обменяю книги в библиотеке. Она располагалась почти по пути моего следования. Это меня и сгубило. Книги я обменял и оказался не у начального пункта назначения, а у конечного.

А какая разница? Я быстро отдал треску вполне обеспеченной и безбедно живущей Эрне, а к бабушке заявился за углями.

Нельзя сказать, что бабушка бедствовала, но то, что вся их семья – бабушка, ее дочь Галина и двое ее детей, жили на одну зарплату Галины – электрика с вагоноремонтного завода, говорило само за себя. Да и эту рыбу мама передавала, чтобы помочь им хоть чем-то.

Когда я принес угли и передал привет от бабули, мама меня встретила таким выразительным молчанием, что я мгновенно понял, что совершил тяжкий проступок. Мама долго молчала, а потом спросила: «Ты хоть понимаешь, что наделал? Эх ты, горе-помощничек!»

Если бы кто-либо мог понять всю глубину моего раскаяния! Мне стало так стыдно, что и передать трудно. Тогда я дал себе слово больше не поступать так безответственно.

Какие слова звучали в том обещании, сейчас трудно воспроизвести, но с тех самых пор я помню свой позор (раньше даже уши от стыда горели) и стараюсь выполнять обещанное.

Такой урок меня, похоже, изменил, это был урок на всю жизнь. Прости меня, бабуля, если это возможно.