Читать книгу Школа романиста «WATIM». Апрель - Валерий Тимофеев - Страница 4

Мэр стоял у окна и, скрестив руки за спиной, задумчиво смотрел на горящий автомобиль. Ни горечи, ни удивления на его изъеденном оспинами лице. Только тонкие бледные губы беззвучно читали молитву.

О ком?

Об убиенном?

Или о себе?

В кабинет вкатился кругленьким колобком разгоряченный Зять.

– Там это! – закричал от порога, но, увидев Мэра у окна, оборвал себя на полуслове.

В восходящих потоках горячего воздуха, как густой снег кружили доллары.

– Третий, – одними губами прошептал Мэр.

– Кто третий?

– Третий наш за последний месяц, – чуть повысив голос, напомнил Мэр.

– И что?

– Сам как думаешь?

– А зачем мне думать? – пожал плечами Зять. – Думаете у нас и за всех нас вы!

– Эх, – вздохнул Мэр.

– Я пойду, а? – просительно пискнул Зять.

– Куда!

– Ну, это, деньги же! – подпрыгивал на месте Зять. – Соберу сколь.

– Совсем больной?

– Так растащат же!

– Они твои?

– Ну… пока не мои. А вот соберу, сколь успею, и мои будут! – по-детски радостно и бесхитростно ответил Зять.

Мэр развернулся и отвесил родственнику щедрый подзатыльник.

– Понял, папа, понял, – попятился Зять. – Я к себе пошел. Честное слово!

Сэм и Том собрали рассыпавшиеся шахматные фигурки, упаковались. В паре шагов от Тома спланировала стодолларовая купюра с обгоревшим краем и лежала, горбатясь портретом президента. Мальчики даже не повернулись в ее сторону. Не поддаваясь общему настрою толпы, равнодушно покинули гудящую как улей площадь.

– По мороженому? – предложил Том, перепрыгивая через большие бетонные плиты.

– Ага, – Сэм, размахивая рюкзачком, прыгал рядом с другом. – Я с орехами и шоколадом.

– Не-а, я орехи не люблю. Я с клубникой буду. Вот такие вот красные ягоды! – Том показал на пальцах размер ягод.

– О! Я тоже с клубникой возьму! – Сэм примазался к чужой идее. – Вторую порцию.

Им навстречу спешили озабоченные люди, за спиной выли сирены скорой помощи и полиции, квакали десятки автомобильных сигнализаций, но для мальчишек этого гвалта как не существовало. Спокойно, словно ничего и не произошло, мальчишки направились к ближайшему кафе-мороженому. Для них все это приключение, в котором они сыграли главную роль, было всего лишь игрой, легким заданием, чуть ли не спором – а справитесь? Справимся!

Радовались ли они своей неординарной силе?

Скорее да, чем нет.

Жалели о содеянном?

После лекции в школе и просмотренного перед работой фильма – ничуть.

Если они о чем и жалели, то уж точно не о пропущенном на площади зрелище.

– Твой последний ход был никудышным. Если бы я сходил слоном, – Том показал другу записанные ходы партии.

– Но ты не сходил, – пожал плечами Сэм. – Не о чем говорить.

– Я говорю – если бы я сходил…

– Абы да кабы! Но ты же не сходил! – смеялся Сэм. – И вообще! Эта партия не считается!

– С чего это вдруг?

– Я над последними ходами не думал, – скорчил рожицу Сэм. – Я о работе думал.

– Ну да, как проигрывать, так сразу и не считается! – поддел друга Том. – Хлызда ты!

– Ничего не хлызда! Я дело говорю! Если хочешь эту партию доигрывать…

– Хочу!

– По два последних хода отбрасываем, – поставил условия Сэм. – Согласен?

– Вот зануда, – Том со смехом толкнул друга в плечо, — В следующий раз я у тебя точно выиграю.

– Ты и в прошлый раз так говорил, – усмехнулся Сэм и напомнил. – И в позапрошлый!

Том насупился и перестал прыгать.

Пару минут они помолчали. На большее терпения ни у того, ни у другого не хватило.

Том спросил у Сэма:

– Что планируешь делать, когда вернёмся домой?

– Давай сперва поедим. Я проголодался.

– Я тоже.

Том при мыслях о еде проглотил слюну.

– Когда вернемся – с тебя партия, – ультимативно потребовал он. – Посмотрим, кто на этот раз выиграет.

– На что будем играть?

– Не на щелбаны же!

– Как всегда?

– Нет, давай за успешно выполненное дело хоть разок сыграем по-настоящему!

– А ныть не станешь?

– Нет.

– На пятьдесят баксов? – смело предложил Сэм.

– Ну… – замялся Том, – давай сперва на десять, и через десять до пятидесяти.

– Пять партий? – переспросил Сэм. – Не жирно?

– А что? Бабки у нас есть, тратить все равно некуда!

– По рукам?

– По рукам!

Сэм пожал приятелю руку.

Кафе-мороженое, куда они направлялись, находилось в паре сотен метров от администрации. Не прошло и пяти минут, как они входили в небольшой уютный зал.

– Мистер Грин! – оба мальчишки замахали руками, приветствуя приподнявшегося из-за стола мужчину лет тридцати, в легкой рубашке и в бейсболке.

Мужчина улыбнулся им.

– Отлично справились! – похвалил он их, когда Том и Сэм опустились в уютные кресла. – Ну, заказывайте, все что хотите.

– Все-все?

– Конечно! Заслужили…

– Ух ты!

– Класс!

Мальчишки с блеском в глазах принялись выбирать блюда, только теперь ощутив, как они проголодались. Они ели, разговаривали с полным ртом и смеялись. Том запивал молочным коктейлем, а Сэм опустошал вторую по счету баночку с колой.

– Мистер Грин, а вы играете в шахматы? – спросил Том, отваливаясь.

– Конечно, – улыбнулся мужчина, – Хочешь вызвать меня на поединок?

– Хочу!

– Прямо здесь?

– Ну, одну партию! – выпрашивал Том.

– Долгонько, – покачал головой мистер Грин.

– Блиц! – предложил Том. – У нас же есть время?

– Хорошо, – разрешил мистер Грин, – блиц так блиц. Но только одну партию!

Он, с момента появления ребят в кафе, время от времени бросал цепкие взгляды на их лица, словно искал какое-то неприметное пятнышко.

Возбужденный Том освободил место на столе, поставил тарелка в тарелку, склонился к своему рюкзачку за шахматами, но, вместо того, чтобы раскрыть его, начал безвольно валится вперед.

Мистер Грин за секунду почувствовал беду; он успел подхватить Тома и усадить в кресле. Без суеты и резких движений осмотрел зрачки Тома, пощупал пульс и надавил на основание ногтя.

Том не прореагировал на болевую точку.

– Перегрелся? – не сколько спросил, сколько предположил Сэм без малейшего беспокойства.

– Обычное дело, – ответил мистер Грин без суеты и волнения в голосе. – Естественная реакция на препарат. Укол поставим, отоспится и к утру как огурчик будет. Ты сам-то как?

– Вроде нормально, – прислушиваясь к себе, ответил Сэм. – Голова немного кружится.

– До машины дойдешь? – спросил, заглядывая в глаза Сэма.

– Да вы что, мистер Грин! – хорохорился парнишка. – Я – нормалек!

– Надеюсь, что так.

Мистер Грин достал из кармана футляр для очков, раскрыл его. Внутри был тонкий шприц и ампула с резиновой закатанной крышкой. Он набрал в шприц жидкости и сделал укол Тому в руку.

– Ты точно в порядке? – кивнул он на футляр. – А то давай, для профилактики.

– Я скажу, если надо будет.

Мистер Грин прибрался, оставил на столе деньги, помахал рукой девушке-официантке, – та поспешила к их столику. А они с Сэмом подхватили под руки Тома и вывели из кафе.

Рядом стоял припаркованный автомобиль клиники. Сэм помог устроить Тома на заднем сидении, уселся рядом, бережно опустив голову друга себе на плечо, и машина, взвизгнув колесами, тронулась с места.

В нескольких кварталах от центра города, в районе старой малоэтажной застройки, среди густой зелени была территория бывшего интерната. Новая вывеска на проходной кратка и лаконична: «Подростковый Центр».

К этой проходной через четыре минуты после старта от кафе подъехал мистер Грин. Он, не глуша двигателя, забежал в комнату охраны, по внутреннему телефону коротко сообщил.

– Синий код, номер один, – и тут же вернулся за руль.

Механизм тревоги был запущен.

Машина проехала вдоль учебного и жилого корпусов, обогнула примыкающий к ним спортивный зал, сбавила ход у клиники и, не останавливаясь, въехала по закругляющемуся пандусу в распахнувшиеся двери.

Здесь их уже ждали.

Два санитара переложили Тома на каталку и увезли его в ожидавшую кабину лифта.

Мистер Грин передал ключи от машины дежурному, а сам, вместе с Сэмом, прошел в стеклянную дверь.

– Придется вам в другой день доиграть вашу партию, – сказал он, похлопывая Сэма по спине. – Давай, на процедуры и отдыхать.

Он завел Сэма в сверкающую белизной палату, передал на руки дежурному ассистенту.

– Что с Томом? – спросил Сэм у мисс Крэйд.

– Кто из вас был первым номером?

– Том, – не раздумывая, ответил Сэм.

– Так что ты хочешь! Не справился с дозировкой, отдал слишком много энергии, вот и перегорел.

Мисс Крейд разговаривала с Сэмом и одновременно выполняла рутинную работу: сняла с него рубашку и шорты, уложила на кушетку, подключила к запястьям и груди несколько датчиков и вывела на экран показания приборов.

Мальчик привычно следовал безмолвным указаниям мисс Крэйд: он поворачивался, помогал освободиться от одежды, подставлял руки и ноги под зажимы и присоски. Он уже сбился со счета, сколько раз проходил через эту рутинную «чистку». Без страха и поеживаний подставил руку под укол, и, когда ему ввели в вену препарат, послушно закрыл глаза.

– Отдыхай.

– Мы с мистером Грином думаем, что у него обычное переутомление, – успел сказать мальчик, погружаясь в сон.

– Ну, если вы с мистером Грином оба так думаете, – погладила его по волосам мисс Крэйд, – значит, так оно и есть.

Сэм спал.

А мисс Крэйд, укрыла его простыней, переключила на приборе клавишу в положение «Передача данных» и отправилась в лабораторию.

Здесь обстановка была напряженнее.

Том уже лежал под простыней без одежды. Все его тело было облеплено датчиками, на носу зажим, а в рот вставлена белая гофрированная трубка.

На экранах отражались данные давления, пульса, мозговой активности и еще с десяток строк с цифрами и вереница синусоид графиков.

Мальчик не дышал, аппарат искусственного легкого выполнял за него эту функцию. От стойки капельницы тянулась тонкая трубка к его локтевому сгибу.

– Как он? – шепотом спросила у мистера Грина Крэйд, считывая показания приборов.

– Ввели в искусственную кому, – так же шепотом ответил Грин.

Доктор Фаусто, стреляя глазами с экрана на экран, колдовал над приборами, настраивал их и щелкал клавишами компьютера.

– Мисс Крэйд! – не поворачиваясь, сказал он. – Два кубика ноль четвертого, пожалуйста. Внутривенно. Через час еще один укол. Дозировка та же. И дальше, до пробуждения, работаем по схеме.

Без раскачки и промедления мисс Крэйд встала к лабораторному столу.

– Очень большая доза, – осмелилась напомнить она, орудуя шприцем и ампулами.

– Как я понял, – сказал мистер Грин, помогая Крэйд готовить препарат, – Тома утилизируем?

– Так надо, – с нажимом на слово «надо», подтвердил Фаусто. – Он уже не восстановит в полном объеме своих способностей.

– Жаль мальчика, – сорвалось у мисс Крэйд.

– В чем наша ошибка, доктор? – мистер Грин принял слова Фаусто упреком себе.

– Ошибка не ваша, – успокоил их доктор, – ошибка деблокиратора. Доза была большой, а Том по неопытности сам не справился с дозировкой энергии посыла.

– Я плохо ему объяснил?

– Оставьте, мистер Грин, ненужные терзания, – чуть резче сказал Фаусто. – Мы работаем, можно сказать, с колес.

– Я понимаю.

– У нас нет времени и возможностей выверять каждый шаг, каждый посыл. Ясно, что мальчик чуть поспешил, или расстояние было больше допустимого. Одним словом, – сжег себя.

– Я так и предполагала, доктор, – сказала мисс Крэйд. – И я вас предупреждала о возможных последствиях.

– Не трудно было догадаться и без ваших предупреждений, – покачал головой доктор. – Это у нас, как вы знаете, третий случай за месяц.

– Все-таки индивидуальный подбор дозы надо вывести на первое место, – предложил мистер Грин.

– И тут дело вовсе не в весе и возрасте, – гнул свое Фаусто.

– Я настаиваю на продолжении моих опытов, – возразила мисс Крэйд.

– А разве я вам что-то запретил? – вскинул брови доктор.

– Вы – нет, – топнула ножкой мисс Крэйд. – А вот мистер Грин сомневается!

– Я? Господь с вами, дорогая! Я только прошу вас при определении дозировки перенести центр тяжести на индивидуальные данные.

– Успокоились? – спросил Фаусто. Ему ответили молчанием. Разница лишь в том, что мистер Грин улыбался, а мисс Крэйд плотно сжала губы и нахмурила брови. – Работаем!

– Куда его теперь?

– Через два-три дня узнаем, – спокойно ответил доктор. – Надеюсь, осложнений на мозг не последует.

– Если мы все равно решили утилизировать Тома, – вновь ввязалась в спор мисс Крэйд, – может, нам стоит уменьшить дозу?

– Я хочу попробовать минимизировать потери, – доктор твердо стоял на своем.

– И потому так рискуете, что вдвое увеличили дозировку? – съехидничала мисс Крэйд.

– Крэйд! – одернул ее мистер Грин.

– Клин клином, – нисколько не обижаясь, напомнил доктор поговорку. – Успокойтесь, мисс Крэйд. Я беру всю ответственность на себя. Навредить больше мы вряд ли сможем. А вот вернуть мальчика хотя бы на второй уровень… почему бы не попытаться?

– Но еще никто не возвращался так высоко! – чуть не в голос вскрикнули Грин и Крэйд.

– И очень печально. Каждая потеря для меня – лишние бессонные ночи.

Это было действительно больно.

И доктор, и его помощники старались избегать в разговорах щекотливой темы. Неизбежные потери на стадии отработки препарата, – без этого не бывает открытий. Это можно там, наверху использовать в качестве аргумента, когда бездушные отчеты сдаешь. А здесь, когда каждый твой пациент близок тебе почти как сын, брат или лучший друг, как здесь относиться к неудачам? Какое каменное сердце надо иметь, чтобы вот так вот просто, одним коротким словом решить дальнейшую судьбу ребенка: утилизировать?

В лаборатории слышно было лишь ритмичное попискивание приборов да уханье аппарата искусственного дыхания.

– Хорошо, доктор, – сдалась Крэйд. – Я все сделаю, как вы сказали.

– Спасибо, мисс Крэйд. – доктор встал из-за компьютера, расписался в журнале назначений и захлопнул его. – Сэм? – вдруг вспомнил он.

– Пока никаких последствий, кроме внутричерепного давления.

– Превышение большое?

– Нет, несущественное. Я ввела сыворотку.

– Что бы я без вас делал, мисс Крэйд, – улыбнулся доктор.

Мисс Крэйд и мистер Грин вздохнули облегченно.

Если доктор Фаусто находит в себе силы улыбаться, все будет хорошо.