Читать книгу Ружья и голод. Книга вторая. Дихотомия - Валерий Валерьевич Орловский - Страница 7

Белый надгробный камень с Черной Звездой был расколот надвое. Лиллит шла ему навстречу в легком белоснежном платье, подол которого бесшумно скользил по земле вслед за ней. Босые бледные ноги едва касались потрескавшейся от жара пустыни мертвой почвы. Ее хмурые морионовые глаза источали первобытную завораживающую силу, которая пронизывала застывший на месте горячий воздух. На губах играла торжественная, пугающая улыбка. Лиллит положила ладонь на его грудь и заговорила. Казалось, что ее голос проникает в самые потаенные глубины души, вызывая в ней трепет слившихся воедино страха и восхищения.

– Время пришло, Розалий. Тебе пора перестать вести бессмысленные войны и сбросить с плеч эту волчью шкуру. Близится час исполнения моего Пророчества, а то, что сокрыто за Завесой, всегда неизбежно. Пробудившаяся истинная сила сейчас бьет из тебя ключом, и очень скоро ее уже ничто не сможет сдержать. Поверни назад и исполни то, что тебе было суждено с начала сотворения мира. Пора вернуться на Путь Очищения, сын…

Белфард очнулся от тревожного ржания Золотца. Беспокойное видение в этот раз настигло его не во снах, а прямо во время марша. Он подозревал, что рано или поздно мать из глубин небытия потребует у него исполнить Последнее Пророчество, а теперь окончательно осознал, что времени у него практически не осталось. Противиться будущему было бессмысленно, и Белфард это прекрасно знал.

Во рту стоял горьковатый привкус соли. Объятья синих языков пламени, вновь вспыхнувших в груди Белфарда, постепенно ослабевали. Он унял дрожь, тяжело вздохнул и ласково потрепал гриву лошади.

– Спокойно, милая. Не нужно ее бояться. Это всего лишь призрачная тень, не способная причинить нам вреда.

Белфард обернулся и взглянул на своих воинов. Шесть тысяч солдат, облаченных в бледно-зеленые кирасы, вышли из Ульвирвиги два с половиной месяца назад. Не смотря на изнуряющую весеннюю жару, усиливающуюся с каждым днем в ожидании скорого лета, они сохраняли прекрасный боевой дух, идя со своим варгкунгом. Белфард разбил армию на четыре корпуса на случай битвы за стенами Галфагеста и назначил командующих. Центр и авангард, состоявшие преимущественно из кавалерии, варгкунг возглавил лично. Правым корпусом командовал Элерод, левым – Хельда. Резервный корпус и артиллерию взял под свое крыло Моран.

Что-то в воздухе вокруг настораживало Белфарда. После того, как они перешли Индалуар и оказались на территории Галфагии, он отчетливо ощутил во рту вкус смерти. Сладковатый, липкий и тошнотворный. Точно такие же эмоции его посетили, когда они обогнули мертвые зараженные руины Холли-Сити. Путь через город был намного короче, но Белфард предпочел не рисковать, проводя армию по навечно проклятым лабиринтам улиц, населенных метущимися в их бесконечной агонии призраками прошлого.

Он уловил усиливающуюся вибрацию справа от себя. Хельда… С тех пор, как ей сделали переливание, варгкунг не мог отделаться от чувства, что где-то рядом находится Лиллит – настолько сильными были отголоски Первой Крови, исходившие от девушки. Ее раны, губительные для обычного человека, к удивлению врачей затянулись всего за пару дней. Все это время от ее постели в больнице не отходила Вивьена. Как это ни парадоксально, две соперницы очень быстро подружились. Однако Белфард был уверен, что взаимоотношения Вивьены с Хельдой были необычными – виной всему была все та же кровь, которая теперь разливалась по жилам воительницы. Вместе с ней он передал часть своей сущности, которая невольно притягивала их друг к другу.

«Все это ненормально… Виви чувствует в Хельде осколок меня, а на Хельду влияют чувства, которые испытываю к Ви я. И при всем при этом мне приходиться делить свое сердце с ними обеими. Если это не извращение, то я даже не знаю, что еще можно называть таким словом».

В походе Вивьена их не сопровождала, прекрасно понимая, что в военных делах от нее не будет никакого толку. Белфард внезапно осознал, как безумно по ней соскучился. Перед глазами в ту же секунду промелькнул ее далекий силуэт на вершине одной из башен Ульвирвиги, застывший в тревожном ожидании. Однако, когда Хельда с ним заговорила, образ Виви в его мыслях мгновенно растворился.

– Мне не по себе, – сказала подъехавшая верхом на гнедой лошади Хельда. – Никогда такого не испытывала.

– Боюсь, к этому придется привыкнуть, дорогая, – с усмешкой сказал Белфард. – Ты теперь стала страшной колдуньей, как твой варгкунг.

– Я серьезно, Белфард, – возмутилась девушка. – У меня такое ощущение, будто я оказалась в могиле глубоко под землей.

– Не у тебя одной, – признался варгкунг. – Думаю, скоро мы узнаем причину.

Ударивший в нос смрад подтвердил опасения Белфарда. Тысячи солдат и мирных жителей были свалены в одну большую гниющую кучу. Вокруг них витал огромный рой мясных мух, а разложение пожирало посеревшие иссыхающие тела уже не первый месяц. Ульверы с отвращением прикрывали лица, нескольких новобранцев стошнило. К Хельде и Белфарду примчались мрачные Бранд и Моран.

– Хреново дело, – с ненавистью в голосе Бранд. – Я узнаю форму солдат Галфагеста… Ублюдки не пожалели даже детей!

– Неужели Орден окончательно обезумел!? – воскликнул Моран. – Как они могут говорить об Истинном Пути и творить такое!?

– Ты видел то, что показала тебе Первая Кровь, дружок, но остался настолько наивным? – отозвался Белфард. – Храмовники не знают жалости, когда исполняют волю Его Святейшества, и потому он лучшие воины в мире.

– И Матерь хотела именно такого мира, утопающего в крови и огне? – не унимался Моран. – Откуда Орден знает, что его сегодняшние деяния укладываются в представления Лиллит об Истинном Пути?

– В каждом деле Ордена есть след моей матери, даже там, где они не подозревают, – Белфард указал рукой на трупы. – А это работа Калавия, я даже не сомневаюсь. Она вложила свою волю в его разум уже очень давно. Мать одурманила его искалеченную душу, вывернув все факты наизнанку. Думаю, дальше в нашем походе ничего хорошего мы уже не увидим…

– Все же стоит проверить, – с надеждой сказала Хельда. – Должны были остаться те, кому нужна наша помощь!

– Не хотелось бы тебя разочаровывать… – Белфард устало потер лоб. – Но спорить не стану. До Галфагеста еще полдня пути, а там уже решим, как поступить дальше. Надеюсь те снаряды, что ты сконструировал, не поубивают нас всех на месте, Бранд? А то я прямо слышу злорадный хохот капеллана при виде того, как идиоты варвары взрывают друг дружку без его помощи.

– Я гениальный инженер, а твои едкие слова меня обижают, – надул губы Бранд. – Тебе обязательно все время издавать эти звуки, словно со мной разговаривает задница?

– А тебе обязательно носить за спиной эту торбу, или ты ее используешь как противовес для своего пуза, чтобы не падать? – ответил на укол Белфард.

– А вам обязательно соревноваться в остроумии, стоя у братской могилы? – с холодом прошипела Хельда.

– Прости, это нервное, – виновато оправдался Белфард. – Когда все идет через одно место, меня спасает только эта неуместная ирония.

Однако было очевидно, что Хельда не злилась. Она тихонько стукнула пальцем по его носу и, бросив взгляд, полный нескрываемого желания, ударила в стремена и припустила лошадь назад к своему корпусу.

– Нужно накормить воинов, – с трудом оторвав взгляд от мертвецов, сказал Белфард. – Что-то подсказывает мне, что спокойные мгновения для них остались позади. Устроим привал, но как можно подальше отсюда…

****

Через несколько часов армия ульверов практически обогнула северную оконечность Акутнийских гор. Сразу за ними располагалась столица Галфагии, к которой вела только одна пригодная для продвижения войск дорога. К вечеру пустыня понемногу начала остывать, и солдаты вздохнули с облегчением. Варгкунг после последней стоянки больше не давал им возможности отдохнуть, но они понимали, что для жителей Галфагеста была дорога каждая минута.

Наконец, ульверы оказались у подошвы высокого песчаного холма. С его вершины должен был открыться обзор на Галфагест.

– Слишком тихо… – сказал Бранд. – Обычно по этим дорогам снуют рабочие из шахт, торговцы и патрули церковников. Куда все, мать их, пропали?

– Элерод, Хельда! – скомандовал Белфард. – Стройте солдат в боевые порядки. Неизвестно, что за этой кучей песка. Моран, Бранд, давайте со мной на вершину. Посмотрим, какой сюрприз приготовил для нас Орден.

Запах горящей плоти нельзя было спутать ни с чем. Галфагест покрылся черной копотью от бушевавшего огня, который храмовники, судя по всему, не торопились тушить. Артиллерия превратила стены города, дома и крепость в центре города в груду камней, железа и битого стекла. Не считая отдаленного треска пожара, стояла абсолютная тишина. Город омертвел.

– Мы опоздали, – с гневом сказал Белфард. – Галфагийцы отказались сдаться и, судя по всему, сумели оказать достойное сопротивление. На свою же беду… Орден свершил возмездие, подвергнув всех оставшихся в живых людей огню Очищения.

– Как же такое возможно?! – воскликнул Бранд. – Питти Железнорукий хвастался импульсным излучателем, который сдержит церковников до нашего прихода. Я видел чертежи этой штуки и был уверен, что от Ордена и мокрого места не осталось.

– Войны выигрывают не только оружием, – мрачно ответил Белфард. – Я знаю Калавия очень давно, и поверь – ничто и никто не остановит его на Пути Очищения. Однако я думал, что здесь будет три-четыре когорты, а не весь чертов легион.

– Откуда ты это знаешь? – удивился Бранд.

– Судя по углу атаки и воронкам от снарядов, ровно столько галфагийцы здесь и уложили, – Белфард указал пальцем в сторону городских ворот, смотря в бинокль. – Здесь было не меньше пяти тысяч храмовников и серьезная артиллерийская поддержка. Орден отправляет легион в бой только для одной цели – вести войну на уничтожение. Питти серьезно напугал Его Святейшество, раз он воспринял его не как простого мятежника. Этот идиот Железнорукий обрек своих людей на истребление.

– Ты плохо проинформирован насчет Питти, – возразил Бранд. – Этому засранцу и сам черт не друг. Да отправь сюда Орден хоть десять тысяч бессмертных недоносков, он бы сражался за своих людей до последнего. Здесь что-то не так… Кто-то помог храмовникам, я в этом уверен.

– Это не важно, – отрезал Белфард. – Он мертв. Все здесь мертвы… Кроме самих убийц.

– Ты о чем? – недоуменно спросил Бранд.

Белфард молча протянул ему бинокль и указал на возвышенность сразу за восточным крепостным валом Галфагеста. На пустыню тем временем медленно опускались холодные сумерки. Темно-фиолетовое безоблачное небо начало зажигаться редкими звездами, которые постепенно проступали на его полотне одна за другой. В пустошах вдалеке, ловя их бледные отсветы, вспыхнули голодным светом глаза мелких ночных хищников.

Бранд, натужно прищуриваясь, пытался разглядеть то, на что указывал Белфард.

– Не видно же ни зги. Вообще нихрен… Погоди-ка… Это что еще за черт? Орден?

– Он самый, – мрачно ответил Белфард. – Глубоко окопались и принимают гостей.

Словно в подтверждение его слов, в ту же секунду к возвышенности, щетинящейся орудиями и в круговую укрепленной огневыми точками и траншеями с земляными валами и мешками с песком, с востока огненной змеей потянулась колонна храмовников. Сотни факелов метались в воздухе, прокладывая им дорогу во тьме.

«Еще примерно четыре когорты… Ульверы прекрасные воины, но на равных с храмовниками им не совладать. Нужен план, а идей в голове абсолютный ноль. Где же ты, моя фея крестная?! Поторопись, взмахни своей волшебной палочкой и сделай хоть что-нибудь, а не то прекрасный принц совершит очередной идиотский поступок».

– Почему они не укрылись за стенами города? – удивился Бранд.

– Галфагест в руинах, – ответил Белфард. – Там не разместить такой внушительный гарнизон. Кроме того, они готовятся идти в атаку.

– В атаку? А зачем тогда окопались? – недоумевал Бранд.

– Ждали нас, – невозмутимо ответил варгкунг. – Думают, что мы сгоряча можем пойти на приступ.

– Что-то ты темнишь, – недовольно сказал Бранд. – Как они могли о нас узнать?

– А как они смогли сломить сопротивление Железнорукого так быстро? – Белфард забрал бинокль и снова начал наблюдение. – Логрен любит пользоваться грязными методами, и, видимо, призвал один из них себе на помощь. Помнишь, как стражник на воротах предупреждал нас о шпионах? Судя по всему, подозрения красавчика Ивара имели под собой некую почву… Почему я не чувствую там старика?..

– Кого? – Бранд с интересом поднял одну бровь.

– Капеллана Калавия. Или, как дружелюбно называют его ульверы, палача. Он отмечен Первой Кровью, как и вы. Но сильнее, почти как мама или Хельда. Я ожидал ощутить его присутствие еще на подходе к городу, но ничего… Его нет среди легиона. Это очень странно…

«Думаю, мама, тебе придется немного подождать. У меня тут намечается старая добрая резня».

Они спустились с холма и Белфард подозвал Хельду.

– Разбивайте лагерь, – угрюмо сказал он. – Сегодня битвы не будет.

По его лицу Хельда поняла, что, несмотря на свой строптивый нрав, сегодня ей с варгкунгом лучше не спорить.