Читать книгу Обитатели. Книга 1. Падение города - Валерия Кузьмина - Страница 3

Занимался рассвет. Ласковые лучи солнца настойчиво прогоняли сумрак, завладевая городом. Черные тени домов постепенно рассеивались в ослепительном блеске великого светила. День обещал быть солнечным и радужным.

В самых разных уголках этого удивительного места жители Аранхорда распахивали ставни своих окон, впуская дыхание жизни нового дня. Первые прохожие дружелюбно улыбались друг другу, кивали головой в знак приветствия и приподнимали шляпы.

Бодрые рабочие усердно мели улицы, поливали благоухающие цветы в красивых кадках и протирали вывески.

Все являло мир, спокойствие и гармонию существования.

Шторы в спальне Питера были плотно задернуты. Юноша открыл глаза, потянулся, но вставать не спешил. Лениво перевернувшись на спину, он устремил отсутствующий взгляд в потолок.

Вот уже лет шесть как отец перестал появляться дома. Тогда еще молодой человек учился в старшей школе. Нельзя сказать, что жизнь позволяла ему быть мягким и впечатлительным. Зная природу личности лорда Уайлдера, стоило ожидать, что это однажды случится. Однако где-то в глубине души сын надеялся на иной чудесный поворот событий, поэтому уход Ксавьера задел нежные тайные струны его все еще детской сущности. Но показать этого не смел никому.

Сейчас по человеческим меркам Питер приближался к последним годам обучения в университете. За прошедшее время юноша научился быть жестким, скрывать чувства и эмоции, но личность его не огрубела, он не превратился в жестокого алчного зверя и всячески противился этой природе, стараясь подавить ее в себе.

По всем законам жанра мать молодого человека не должна была выжить после рождения сына. Во всяком случае история знала мало таких исключительных случаев. Однако же лорд Уайлдер по непонятным для многих причинам был чрезвычайно заинтересован в этом ребенке, а потому предпочел приложить все возможные, и, пожалуй, даже невозможные старания к сохранению жизни Элизабет.

История эта была темная. Окружающие и знатоки побаивались предавать огласке такие события, их подробности. Можно предположить, что они и сами стремились не вдаваться в подробности рассуждения сих событий. Страшным казалось даже просто предположить, какие законы природы подверглись такому кощунственному нарушению и какие наказания за это преподнесет судьба.

Воспитанием Питера занималась мать. Отец появлялся редко, а если и появлялся, то задерживаться предпочитал ненадолго. Назвать семейным человеком его было сложно. Ксавьер предпочитал полную свободу, веселые развлечения, путешествия. Одним словом, искал разнообразия везде, где только можно. Но особенно лорда Уайлдера отличали жажда власти, силы и превосходства. Ему нравилось господствовать над другими и льстило преклонение перед собственной персоной. Это и сыграло свою определяющую роль, когда он окончательно покинул жену и сына и перебрался в Аранхорд тешить свое властолюбивое сознание.

Мать Питера была простой земной женщиной, впрочем, и он сам в отличие от отца вампиром не являлся, что вскоре для покинутых домочадцев принесло определенные проблемы. По негласным законам мира этих существ об их присутствии на планете дозволялось знать далеко не каждому. Вампиры сами решали, кому и что именно открывать о себе. Потому большинство их реальность просто считало банальным вымыслом, ряд знали о них, но информация оказывалась абсолютно не верной, а умудрившиеся на свою голову получить лишние правдивые сведения, просто исключались из дальнейшей цепочки существования.

За свои бурные годы жизни Ксавьер успел обрести тех, кто его открыто недолюбливал. И когда он покинул домашний очаг, жаждущие мести и предпочитавшие убрать слишком много знающих Элизабет и Питера, стали совершать неоднократные нападения на последних. Юноше пришлось очень быстро повзрослеть и возглавить семью, оберегая себя и покой матери.

Но Ксавьер был особенным, и сын его оказался тоже.

Питер легко и грациозно поднялся с постели и подошел к окну. Распахнув шторы, он всмотрелся в то, что открывалось из окна. Имение лорда Уайлдера обладало своей изысканной красотой. Несмотря на необычный характер, старый вампир имел хороший вкус и ценил умеренную роскошь. Зеленые ухоженные газоны, причудливо подстриженные кусты, экзотические цветы, фонтаны необычной формы – всего этого перед домом, в парке, окружающем имение, имелось в изобилии.

Однако сегодня на близлежащих к владению улицах было пустынно. Территория вампиров располагалась в северо-западной части Аранхорда. Конечно, жили там далеко не только сами существа этого порядка, но так уж изначально повелось, что именно в этом месте находилась их главная локализация. Так являлось еще до образования Объединенных земель, так же осталось и поныне.

Очень большая часть вампиров, проживающих в городе, вполне сносно могла переносить солнечный свет. Часть из них были настолько сильными и древними, что давно преодолели «ночной порог» существования, часть же просто отличалась некоторым рядом особенностей, позволяющих и молодняку расхаживать по улицам днем. Тем не менее, численность предпочитавших солнечными днями скрываться в домах или вынужденных это делать, продолжала оставаться довольно значительной. Посему пустота в округе, задернутые шторы или прохожие, кутающиеся в одежды, здесь никого не удивляли.

Когда Питер спустился в столовую, Ксавьер уже давно его поджидал.

– Полагаю, за ночь твое решение измениться не могло? – спокойно улыбаясь, обратился он к юноше.

– Полагаю, настоящему отцу следовало бы спросить, хорошо ли спалось сыну, который только недавно прибыл, – в тон ему ответил молодой человек.

– Тогда прощальный завтрак с сыном будет уместен, – довольно кивнул лорд Уайлдер.

Питер скептически оглядел пустой обеденный стол.

– Ты меня воздухом кормить собрался? – хмыкнул он.

Ксавьер расхохотался.

– Я предпочел заказать еду в «Первой обители». Думаю, завтрак в более близкой людской компании доставит тебе больше удовольствия, нежели среди вампиров. Пойдем, автомобиль уже поджидает нас у крыльца.

Выйдя на улицу, юноша увидел стоящий перед входом до блеска отполированный Кадиллак.

– А я думал только в человеческом мире народ сходит с ума по дорогим автомобилям.

– Не забывай, что мы такой же обычный современный город, как и все прочие на Земле. Только со своими особенностями.

Ксавьер прошествовал к водительской двери.

– Обычно предпочитаю разъезжать в сопровождении личного шофера. Но сегодня особый случай. Нам не помешает прокатиться вдвоем.

Без лишних слов Питер опустился на пассажирское сиденье.

– Аранхорд красивый город, жаль, что у тебя нет возможности оценить его великолепие, – сказал лорд Уайлдер, когда они были в пути.

– Вряд ли это может стать причиной, способной задержать здесь. Впрочем, я не думаю, что это тот предлог, которым ты на самом деле собираешься воспользоваться, чтобы не отпустить меня. С твоим умом, наверняка, уже готова более изощренная задумка. Но, отец, лучше оставь эти стараниях для других. В нашей ситуации твой «коварны план» не сработает.

Ксавьер промолчал.

В этот день посетителей в «Первой обители» оказалось значительно больше, чем в первое появление Питера здесь, да и сама обстановка была не в пример дружелюбнее. Никто уже не обращал на него внимания, во всяком случае так, чтобы это было заметно. Каждый просто отдыхал, весело общался со своим спутником или спутницей. Все казалось абсолютно безмятежным. Лорд Уайлдер направился к уютному столику, за которым сидела молодая девушка. Когда пришедшие подошли ближе, юноша узнал в ней свою защитницу, вступившуюся за него, когда его хотели прогнать отсюда в самый приезд.

– А вы, я вижу, здесь постоянный клиент, – отметил он, когда они остановились подле нее.

– Узнаю очередного не в меру амбициозного человека, пытающегося все время язвить, дабы казаться интереснее. Вам, похоже, так и не терпится стать нарушителем местного спокойствия, – не удержалась девушка от ответа в подобном тоне, но, вполне добродушно улыбнувшись, добавила, – впрочем, это не извиняет меня за мой сарказм, ибо так я уподобляюсь подобным.

– Признаться, так и не понял, похвалили меня или поругали, – забавно сдвинув брови и скривив наигранно-непонимающую рожицу, усмехнулся собеседник.

– Ева, милая Ева, – засмеялся лорд Уайлдер, наблюдая за их обменом любезностями, – позвольте мне представить уже, наконец, сына. Это Питер. Прибыл в Аранхорд по моему личному приглашению. Соскучился я, знаете ли, по семье, – и, словно желая поубедительнее подтвердить это, обнял молодого человека за плечи. – Мальчик мой, а это Ева, – наклоном головы указал он в сторону девушки. – Очень и очень давняя знакомая.

– Очень-очень давняя из твоих уст звучит как очень-очень древняя, если принять во внимание, сколько тебе лет, – юноша самодовольно скрестил на груди руки.

– Вот видите, Ксавьер, мы с вашим сыном нашли взаимопонимание с самых первых минут, – холодно улыбнулась мисс Ливермор.

Лорд Уайлдер как ни в чем не бывало опустился на свободное место за столиком.

– Несказанно рад, юная леди, что нашли время откликнуться на мою просьбу. Питер сегодня уезжает. А я бы желал, чтобы он все же успел хоть самую малость ознакомиться с городом. Надеюсь, что по старой дружбе не откажете мне в услуге сопровождать нас в небольшой прогулке после завтрака.

– Вы же знаете, Ксавьер, что я всегда рада составить вам компанию и лишний раз оправдать ваши ожидания.

Питер презрительно хмыкнул.

– Ева, – обратился старый вампир к девушке, не обращая внимания на реакцию сына. – Завтра вечером в своем имении я собираю небольшой званный ужин в лучших классических традициях вельможных семей Аранхорда: изысканные блюда, хорошее вино и немного танцев. Знаю, вы как никто другой сможете оценить прелесть всего этого. Будут только самые близкие люди и старые друзья. Надеюсь, что могу рассчитывать на ваше общество? Все эти события последних дней заставили нас немало поволноваться. Полагаю, мы более чем заслужили возможность немного развлечься.

– Не слишком ли много надежд для столь обыденного утра? – юноша уловил странный блеск в холодных голубых глаза отца и невольно скривился от его довольной и сладкой улыбки. – Мисс Ливермор, я удивляюсь, как вы не боитесь сидеть здесь с нами за одним столиком с вампиром, – вызывающе обратился он к новой знакомой. – Мой отец никогда не отличался спокойным нравом и не утруждал себя контролем над инстинктами. Не опасаетесь, что в один прекрасный миг жажда пересилит весь его глянцевый лоск? – в глазах, устремленных на девушку, горела ненависть. – Ведь вы всем своим видом способны подтолкнуть голодного вампира испробовать вашей крови.

– Звучит скорее как ваше желание испробовать моей крови, прикрываемое маской отцовских инстинктов, – гордо выпрямилась, ничуть не смутившись, собеседница. – Полагаю, я знаю Ксавьера достаточно, чтобы не опасаться таких поползновений с его стороны. Впрочем, и сам лорд Уайлдер знает меня настолько хорошо, что вряд ли решит усомниться в объективности моих причин не опасаться подобных угроз и варианта нападения такого рода с чей-либо стороны.

– Когда вампиры вступали в союз Объединенных земель, – спокойно начал Уайлдер-старший, – то в соглашении обязались не совершать нападений на жителей Аранхорда. Большая часть наших представителей, обитающих здесь, питается кровью животных, централизованно поставляемой в город. Правда, иногда для поддержания формы, навыков и выплеска адреналина некоторые из нас покидают на время пределы Аранхорда и отправляются сами охотиться в человеческие леса. Разумеется, людей они не трогают. Впрочем, за их действия за пределами города никто не отвечает, и под юрисдикцию местного соглашения поступки там уже не подпадают. Главное, чтобы не трогали местное население.

– И поэтому ты столь часто уезжаешь из Объединенных земель? Чтобы пить человеческую кровь как зверь, подстерегая во мраке несчастную жертву? – бросил Питер.

– За свои четыреста пятьдесят лет я редко кому привык прощать такую дерзость, – в голосе отца зазвучали стальные нотки. – Но ты еще так юн и неопытен, что было бы совершеннейшей глупостью не закрыть глаза на твою оплошность.

Мягкие тона, появившиеся в словах Ксавьера, отнюдь не располагали к тому, чтобы считать инцидент исчерпанным. Скорее они заставляли насторожиться еще больше. Особенно тех, кто хорошо его знал.

– Простите неучтивость моего сына, Ева. Манеры современных людей оставляют желать лучшего. Потому я еще так сильно люблю Аранхорд. Здесь не приходится опасаться того, что на каждом шагу можешь столкнуться с невежеством и неоправданной дерзостью. Впрочем, признаю – высокомерие в крови у Уайлдеров, такова уж наша сущность и маленькая слабость.

– Сэр? – прервала его появившаяся рядом официантка.

Резко замолчав, старый лорд удивленно посмотрел на оказавшуюся рядом девушку. Его изумление длилось недолго, спустя всего несколько мгновений лицо вельможи сурово исказилось.

– О, дайте угадаю, это та самая смелая девица, которая вчера рискнула прогнать моего сына? – Ксавьер цинично посмотрел на работницу «Первой обители».

– Мы не предполагали, что этот молодой человек ваш родственник, – она смущенно опустила голову.

– Катарина, ведь так вас зовут, если не ошибаюсь?

– Да, милорд.

– Я привык считать данное заведение одним из лучших в Аранхорде. Старейшее в городе. Даже помню еще его основателя, – мужчина закинул ногу на ногу и устремил задумчивый взгляд в потолок.

– Вы всегда являлись нашими верными и постоянными клиентами, сэр, – трогательный застенчивый румянец залил щечки очаровательной рыжеволосой официантки.

– Тогда вам должно быть ясно, что такое недопустимое поведение напрочь подрывает репутацию кафетерия. Можно с легкостью настоять не только на том, чтобы вас лишили данного места, но чтобы и следа вашего не осталось в самом городе.

От злобы, с какой он все произнес, работница «Первой обители» поежилась.

– Довольно, отец! – Питер ударил кулаком по столу. – Демонстрацией своей власти занимайся где-нибудь в другом месте, но не в моем присутствии! – с этими словами сын порывисто встал и вышел прочь.

– Счет, Катарина, – попросила Ева.

– Да-да, сейчас, – засуетилась девушка.

Спустя некоторое время Ксавьер и мисс Ливермор вышли на воздух вслед за Питером. Последний стоял неподалеку от входа в кафетерий, засунув руки в карманы джинсов и опустив голову. В этот момент к лорду Уайлдеру подошел невысокий молодой человек и протянул конверт. Прочитав, что было в послании, старый вампир нахмурился.

– Вынужден вас покинуть, – сказал сановный вельможа своим спутникам. – Ева, надеюсь, мой сын сумеет сегодня на прогулке составить хорошую компанию. Поверьте, он не всегда такой, каким вы наблюдали его несколько мгновений назад, – и с этим словами мужчина отправился прочь.

Глядя вслед удаляющемуся Ксавьеру, девушка проговорила:

– Не похоже, чтобы вас особо интересовали красоты Аранхорда.

– Так и есть, – даже и не подумал отрицать данный факт Питер.

– Я привыкла держать свое слово и потому проведу по окрестностям. В вашей воли будет завершить эту прогулку, когда посчитаете нужным.

И они двинулись вперед в полном молчании. В той обстановке, в которой сложилось это утро, вряд ли мог получиться дружелюбный разговор. Спутники не считали себя обязанными друг другу чем-либо, а потому даже не пытались делать вид, что находятся в желанном обществе.

По мостовой проносились автомобили, цокали подковами лошади летящих мимо экипажей, резво постукивали каблучками молодые дамы, выбравшиеся на прогулку и спешащие по личным делам. Стоит отметить, что наводняющая улицы публика была довольно пестрой. Чем больше просыпался Аранхорд, тем более разнообразные личности попадались вокруг. Чужеземец замечал, насколько разительным оказывался контраст: вот мимо прошла леди в длинном закрытом светлом платье, чинно поправляя бантик от шляпки на голове, а вот спешным шагом в обтягивающих брюках, яркой футболке и с волосами, собранными в небрежный хвостик, промчалась какая-то девушка. Однако никого не смущала такая пестрота.

Вскоре впереди перед путниками показался высокий причудливый мост. Покров внешней поверхности состоял из дерева, но это были вовсе не скучные мрачные прогнившие доски, как предстояло ожидать. Все пространство представляло собой цельный узор, сложенный из мозаики. Сюжетом для рисунка послужило большое колесо, каждую спицу которого украшал символический предмет: где-то это были ветви цветущего винограда, где-то прикорнувшая отдохнуть птица или ритуальный кинжал. По обоим краям моста возвышались каменные колонны поверху соединенные между собой стальными цепями, на которых уютно расположилась вьющаяся роза.

Ева остановилась посередине и прислонилась к парапету.

– Часть города, где мы сейчас находимся, является старейшей. Много веков назад двенадцать, можно сказать, отцов основателей приняли решение объединиться и создать целостное «государство». Хотя это понятие не применимо здесь в привычном для внешнего мира виде. Административной единицей более близкой нашему сердцу стало понятие «города», хотя у вас такое место оказалось бы небольшой полноценной страной. В знак символического скрепления договора они заложили данный мост как отсчет строительства нового места обитания самых разнообразных народов. Рисунок представляет собой структуру всего поселения. «Аранхорд» – это кельтское слово, пришедшее сюда из внешнего мира людей, которое обозначает «огромное колесо». Здесь есть все сразу, и одновременно нет ничего. Никогда не знаешь, какой стороной повернется жизнь, и какое ее звено окажется решающим в тот или иной момент. Колесо на мосту – это сам Аранхорд в целом. Спицы – выражение согласия всех двенадцати отцов основателей вступить в нерушимый союз. Каждый рисунок на спице является символом народа, присоединившегося к землям. Вон тот изогнутый кинжал – это общие ритуалисты. Их главная обитель находиться на севере и граничит с официальной территорий.

– Официальной территорией?

– Да, там находится здание управления и в частности главный Дом Совета, где собираются верховные правители города для решения государственных вопросов. Это место действия единого закона, равняющего всех между собой. На нашей территории везде действует общая политика, но с особенностями, присущими каждому народу. Так была отдана дань принципу свободы тех, кто вступил в союз Объединенных земель. На официальной же территории различия не делается ни перед кем, – мисс Ливермор шагнула чуть в сторону. – Вон та веточка цветущего винограда – это природные маги. Стихийники, элементалисты, как угодно. Они живут на западе на самой окраине. Предпочитают близость нетронутой природы и избегают городскую суматоху. Птица, голубь, обозначает экзорцистов. Юг Аранхорда. Пересекающиеся посохи – боевые маги, юго-восток, между оборотнями и экзорцистами. Кувшин с исходящим из него сиянием – это целители. Живут на юго-западе между стихийниками и оракулами. А шар, собственно, и есть сами оракулы, юг.

– Здесь есть еще какая-то ткань, – указал Питер на полотно, окутывающее одно из осей колеса.

– Что-то вроде савана. Так обозначили себя некроманты и некромаги. Приверженцы общения со Смертью. Северо-запад Аранхорда. Соседи вампиров.

Питер хмыкнул.

– Дай угадаю, феникс на соседней спице сами вампиры? – спутники незаметно перешли на «ты».

– Да. Запад города. Так они указали на обретение новой жизни и цепочку вечного существования. На востоке у нас живут оборотни. Их символ здесь вихрь, означающий скорость и перемену. Яблоко для людей. Те из них, кто рискнул поселиться здесь, владеют тайнами, которые опасны в обычном не защищенном мире. Да и просто могу вызвать шаткость рассудка. У них нет отдельной территории. Они живут везде понемногу. Но в основном сконцентрированы на Смешанной территории. Там остаются те, кто не являются представителем народов, вошедших в союз, те, кто не подпадает ни под одну обобщенную категорию. Там нет специальных законов, только общие, ибо нельзя вывести единых особенностей. Для них был создан главный принцип – не навредить друг другу. Мы долго опасались, что это место будет способно породить собой смуту, но сюда приходят в поисках настоящего дома, а потому каждый заинтересован в сохранении мира, спокойствия и стабильности.

– А эти два символа? – Питер кивнул в сторону двух оставшихся спиц, о которых Ева еще ничего не сказала.

– Стрела – знак земель Бенджамина.

– Лорда Картрайта?

– Ты с ним уже встречался? – удивилась девушка.

– Вчера по инициативе отца.

– Тем лучше. Значит, ты имеешь представление, о ком идет речь.

– В особенности своей персоны он меня не посвятил.

– Бенджамин очень сильный и умный человек. Этого достаточно. Ты ведь все равно сегодня покинешь Аранхорд и забудешь о его обитателях. Так к чему захламлять себя сведениями, которые для тебя ничего не значат? Думаю, мы можем идти дальше, – и, не дожидаясь ответа, мисс Ливермор двинулась вперед.

Питер не стал перечить своей спутнице. Однако, пересекая мост, отметил, что последний двенадцатый символ она так и не назвала.