Читать книгу Золотая кнопка царицы - Валерия Советова - Страница 12

Закутавшись в унылое пальто поверх зелёного платья из Турции, Катя брела к дому. Пакет с привычными учительскими вещами оттягивал руку. На сердце свербило.

«Не делаю ли я главную ошибку? Не приношу ли себя в жертву, в угоду Викиным интересам?»

Перед мысленным взором возникла увиденная только вчера домашняя сцена. Девочка хнычет. Врач из скорой говорит, что у неё колики. Вика срывается, кричит, чуть ли не ударить хочет кроху.

«Как оставить эту малышку без помощи? Один на один с мамашей, которая заботится только о себе. Если сделаю так, то никогда себе этого уже не прощу.»

Подходя к дому, Меркулова увидела, как торговка сваливает журналы в сумку.

– Ну что, красота неописуемая, нашла работу?

– Пока нет, – развела руками Катя.

– То-то же. Все вы молодые мечтаете о работах в офисе. А там копейки платят таким дурёхам, как вы. Туда же тьма-тьмущая народу прётся. Есть из кого выбрать. Вот на вас и экономят. А знали бы, сколько торгуя на лотке можно получать… У-у-у-ух… Побежали бы со всех ног.

– И сколько же? – Меркулова замедлила шаг.

Лоточница назвала сумму, от которой сердце забилось быстрее. В два раза больше, чем её нынешняя зарплата! На эти деньги и втроём, вместе с Викой и девочкой, можно жить вполне достойно.

– Работка адова, конечно, – махнула рукой продавщица, – стоять по двенадцать часов и без обеда. Зато если сменять друг друга, график двое на двое суток.

– Я подумаю, – кивнула Катя и, задержав взгляд на лоточнице, повторила, – очень-очень подумаю.

– Ишь ты, подумает она. Принцесса какая, – подбоченилась продавщица. – Это наш хозяин должен ещё согласиться тебя взять. Ему понравиться надо.

– А кто хозяин?

– Много будешь знать – рано состаришься. Приходи сюда завтра, коль готова. В восемь. Здесь он будет, наш Сергей Васильевич. Эх, и красавец-мужчина. Загляденье!

Катя еле дотащила до квартиры сумку с продуктами. «Странно, отчего, когда стараешься тратить экономнее, нагружаешься больше? Потому ли, что дешёвые продукты тяжелей? Конечно, мешок крупы массивнее пакетика мюсли. Но может, дело в восприятии жизни? Может, это „привычка“ такая, что всё должно быть тягостно и муторно? Вот никто не велел мне покупать разом и гречку, и сахар, и тушку мяса на два килограмма. Пойди в магазин сейчас Вика – наверное, ограничилась бы пачкой полуфабрикатных котлет, и хватило бы на два вечера. Но я не представляю, как это – жить без стратегических запасов!»

Она отперла квартиру и с облегчением бросила авоськи на пол. Больше всего хотелось упасть на диван и закопаться в подушку. Но тут раздался отчаянный рёв малышки. Похоже, она была голодна.

– Вика! – позвала девушка. Никто не ответил.

Меркулова бросилась в комнату и обнаружила подругу среди несвежих разбросанных по комнате пелёнок. Стрельцова держалась за голову и бормотала:

– Не могу больше, не могу, не могу…

Вздохнув, Катя подошла к колыбельке и взяла девочку. Стараясь не обращать внимания на стенания, помыла и накормила ребёнка. Пеленать было не во что. Вернув кроху в постель и накрыв одеялом, Меркулова начала соображать. В шкафу лежал кривоватый обрезок ситца, оставшийся от шитья. Уже что-то. Катя прогладила его утюгом и укутала ножки девочки, сверху надела распашонку. Та, наконец, успокоилась и блаженно задремала.

Бросив укоризненный взгляд на подругу, Меркулова собрала грязные пелёнки и потащила в ванную. Прополоскала и развесила малышовую одежду. Потом вспомнила про покупки.

– Вика! – крикнула девушка, – Разбери сумки, я уже с ног валюсь от усталости.

Никто не ответил. Подруга будто не услышала. Злясь и досадуя, пришлось вернуться за продуктами и отволочь их на кухню. Там она обнаружила Стрельцову, которая как ни в чём не бывало пила кофе и курила.

– У тебя вообще совести нет? – Катя вырвала сигарету и бросила в раковину.

Стрельцова от неожиданности уронила кофе и по нежно-лимонному платью растеклось пятно.

– Катька, блин, что ты наделала? – подруга схватила кухонное полотенце и без особого толка промокнула испорченную ткань.

– Вика! – взревела Меркулова, – Я целый день на работе, а ты не можешь пелёнки постирать?

– У меня горло болит, – Стрельцова отбросила кухонное полотенце и картинно закашлялась.

– Нечего притворяться больной! – Катя стукнула руками по столу.

По загадочной прихоти судьбы, Вика, даже родив ребёнка и оставшись почти без денег, продолжала выглядеть холёной красоткой. Её не портили ни дешёвые продукты, ни скромная обстановка жилья, где то и дело отключали воду. Тёмные ресницы и остаток летнего загара избавляли от нужды немедленно бежать и краситься. А переживания и хлопоты приводили только к тому, что Вика ещё больше стройнела. Чтобы получить такую худосочную фигуру, Кате, пришлось бы, наверное, год сидеть на жёсткой диете. И не факт, что она такую осилит.

Было в Вике и ещё что-то такое, не поддающееся описанию. Может, как раз те неуловимые черты, которые делают злых колдуний ярче и привлекательней добрых Алёнушек. Как бы то ни было, но сейчас подруга своим глянцевым лоском вызывала у Кати только дикое раздражение.

Вика нахмурилась. В глазах подруги отразилось непонимание, какие вообще могут быть к ней претензии.

– Ты что, не веришь? – голос сорвался и перешёл в хрип. Стрельцова картинно закашлялась. – Болит, ой болит!

– Что болит? – Катя встревожилась.

– Горло, – скривилась Вика. – Говорить не могу. Температура! Голова кружится. Дай лекарство какое-нибудь.

– Хорошо, сейчас, конечно. – Меркулова заметалась в поисках аптечки, – Надо врача вызвать.

– Не-е-ет, – заскулила Вика, – мне бы только прилечь. Я целый день одна с ребёнком. Без помощи. Да ещё ты пришла поздно. Не могу больше. Умру-у-у сейчас.

Катя устыдилась: «Если бы знала, как подруге плохо, ни за что не пошла бы на собеседование. Почему я не догадалась позвонить домой в обед?»

– Прости, – Меркулова обняла Вику. – Иди ложись, я принесу чаю.

Стрельцова, наигранно хлюпая носом, пошла в комнату.

Катя дала подруге жаропонижающее, а сама принялась готовить ужин. Потушила курицу на сковороде, щедро обсыпав блюдо луком, морковкой и зеленью. Витамины не помешают ни ей, ни Вике. Приятно готовить для других. Тогда даже с обычной едой хочется играть – подавать изящно, как в ресторане.

Меркулова вытащила из буфета два кружевных фарфоровых блюда. Положила на них, кроме курицы, ещё по горке риса, грибов и солёной капусты. А сверху присыпала зелёным горошком. Когда всё приготовила, позвала Вику. Та взялась уминать ужин с таким аппетитом, что Катя подивилась, как ей вообще удаётся сохранять тонкую талию:

– Рада видеть, что болезнь не сказывается на твоём аппетите.

– Весь день не ела.

– Почему? В холодильнике суп есть, яблоки, хлеб с сыром, наконец.

– Сил не было, – процедила подруга и продолжила невпопад, – жизнь под откос пошла. Ни мужика, ни карьеры…

– Не драматизируй. – возмутилась Катя, – Знала бы ты, от какой карьеры я сегодня отказалась.

Она вздохнула и принялась обмахивать лицо руками: «Не заплакать бы. Хотелось, конечно, выговориться. Рассказать, как отказалась работать у учёных и как гадко от этого на душе. Психолог из Вики неважный, но пусть хотя бы выслушает…»

– Я ходила сегодня на собеседование… – начала было Катя, но Стрельцова перебила.

– Эта малявка… Она всё время орёт. Уделывает пелёнки.

Проглотив собственные переживания, Меркулова погладила подругу по плечу.

– Это пройдёт. У всех мамочек так, наверное.

Стрельцова отдёрнулась.

– Я больше не принадлежу себе, – запричитала она. – Раньше ела в ресторанах, спала сколько хотела. Одежду надевала только чистую, глаженую, из фирменных магазинов. За границу ездила. А теперь душ принять не могу! Живу хуже, чем звери в клетке.

– Вика, ведь я стараюсь… – пробормотала Катя.

Но подруга не слушала.

– И главное, он ко мне не вернулся! Я родила ребёнка. Понимаешь? Это самый драгоценный подарок, какой только женщина может сделать мужчине. Который я могла сделать. А ему наплевать. Я потеряла мужа, дом, семью, карьеру! А он? Окольцевал другую, обрюхатил, видите ли. И живёт счастливый. Как будто меня вообще нет! Козёл!

– Вика, – Меркулова устало потёрла виски, – но ты сама это устроила.

– Не-ет! – подруга помотала пальцем, – Устраивали мы оба. Завтра пойду к его жёнке и разнесу им квартиру к чертям.

– Зачем? – Катя чуть не выронила вилку. Она понимала, что Вика и впрямь может выкинуть что-то подобное.

– Пусть отдают мне часть зарплаты. Или пусть женится и содержит меня. Так честнее.

– Но ведь он небогат. – Меркулова укоризненно покачала головой, – И много с него не получишь. Логичнее тогда пробовать вернуться к мужу.

– Вот уж это ни за какие коврижки! – сцепила зубы Стрельцова.