Читать книгу Золотая кнопка царицы - Валерия Советова - Страница 9

Меркулова проскочила через стеклянную дверь и очутилась в холле.

Помещение освещалось гигантской люстрой, лампочек на тысячу не меньше. Мраморные полы сливались в единое полотно с зеркальными стенами, расширяя пространство. Десятки благополучных людей, подтянутых, разодетых в яркие костюмы, прогуливались по коридорам, приветливо улыбаясь друг другу. Здесь даже предположить было странно, что можно остаться без работы. «Её выше крыши! Многообразная, интересная. Будь на виду, красуйся, тогда тебя заметят и наймут.» – говорило всё их поведение.

Расправив плечи, Катя пошагала к лифту. Вместе с ней в тесную кабинку нырнула девица в красной блузке и юбке, укороченной по самое «не балуйся». Меркулова критически покосилась на попутчицу: «Что за мода пошла?»

– Извините, не подскажете, где тридцать пятый кабинет? – спросила, стараясь не опускать взгляд на чересчур оголённые ноги.

Девица повертела в руках сигаретку:

– Так на третьем. Там двое зануд престарелых. Не видала их что-то сегодня. А тебе они зачем?

Меркулова поджала губы и отвернулась. «А тебе зачем это знать?» – вертелось на языке. В школе никто и помыслить не мог обратиться к учителю «на ты». Неужели в остальном мире правила хорошего тона больше не работают?

– Шагай прямо, не ошибёшься, – напутствовала девица, когда двери лифта разъехались.

Катя бочком протиснулась к выходу и кашлянула, чтобы продышаться от табака и пыли. Пальто сняла и перебросила через руку. Осторожно поцокала каблучками по скользкому полу.

Навстречу прошли двое мужчин. Они прервали беседу и проводили девушку заинтересованными взглядами. Ещё ни разу на неё не смотрели так. «Гм, занятно. Всего-то и стоило, что надеть платье поинтересней да сменить прическу. Или дело в другом?»

Тридцать пятый кабинет оказался заперт. Меркулова подёргала ручку, постучалась, но никто не ответил. Растерялась. Замерла. Вдруг изнутри послышался зычный женский голос:

– Иду, иду!

Дверь открыла полногрудая дама, похожая на оперную певицу – статная, с чёрными буклями на голове. Тёмно-красное платье с люрексом, источало аромат духов «Красная Москва». Из-под необъятной плиссированной юбки выглядывали гротескно-тонкие щиколотки.

«Оперная певица» отступила и сделала приглашающий жест, исполненный воли и грации. Меркулова вошла, почувствовав себя марионеткой.

– Какая вы красавица! – произнесла дама вместо приветствия, – И глаза умные. Очень интересно побеседовать с вами.

Она сощурилась в улыбке и протянула пухлую руку. Меркулова растерялась от такой гаммы эмоций, но поспешила ответить на рукопожатие. Встречающая придержала её ладонь чуть дольше, чем полагалось, и едва заметно подмигнула. Казалось, хочет то ли успокоить, то ли приободрить. В облике «певицы» появилось что-то дружеское и домашнее. Она даже напомнила Кате заботливую няню, которая может крепко обнять и погладить по голове. Такие говорят детям, да и взрослым тоже: «Забудь о неурядицах! Всё неважно. Выпей молока с печеньем – станет легче.»

– Простите, – дама чинно сложила ладони на груди, там, где сердце. – Не подумайте, что пытаюсь перед вами заискивать. – громкий и певучий голос вполне соответствовал её внешности.

– Вы Римма Александровна? – решила уточнить Меркулова.

Мало ли, вдруг забрела не туда? Сомнения и впрямь возникли. Никакой школы или детского центра тут не наблюдалось. По крайней мере, пока. Только голые стены, покрытые свежей побелкой. В коридоре – гора обоев и банок с краской. В воздухе – аромат свежего дерева, клея и ещё бог знает чего.

– Всё верно, я Римма Александровна. – ответила женщина и добавила, – Как видите, у нас ещё ремонт.

– Кто там? – вдруг послышался из глубины коридора ворчливый мужской голос.

– Вениамин Андреевич, к нам на собеседование пришли. Очень милая девушка. Школьный учитель.

Послышалось шарканье. В мужчине Катя сразу распознала врача – худой, невысокий, слегка сгорбленный, сосредоточенный взгляд сквозь очки в роговой оправе. Не хватало только халата. Казалось, будто Вениамин Андреевич только что его снял.

– Рад знакомству, – деловито кивнул мужчина

Катя осторожно спросила:

– Вы имеете отношение к медицине?

Он усмехнулся, а Римма Александровна посмотрела на девушку с уважением:

– А вы проницательны, Катенька. Вениамин Андреевич – профессор кафедры детской неврологии и почётный эксперт в «Институте мозга».

Катя всплеснула руками:

– Точно! А я всё думаю, откуда мне знакомы ваши имя и отчество? Вениамин Андреевич… Вéчеров?

– Вы правы, – мужчина глянул поверх очков. – Я Вениамин Андреевич Вéчеров, а это моя жена – Римма Александровна.

– Какая честь познакомиться с вами лично! – Меркулова чуть не задохнулась от волнения. – Вы пишете книги о детском развитии. Я прочитала несколько. Применяю ваш опыт, когда работаю с учениками.

Профессор слегка поклонился, приложив руку к груди. Он был явно польщён.

– Дорогая, – сказал он супруге, – давай покажем Екатерине Андреевне нашу будущую «Пружинку».

Римма Александровна кивнула и поманила девушку за собой.

В гардеробной ремонт почти закончился. Высокие стойки с вешалками соседствовали с крошечными детскими. Повсюду стояли разноцветные пуфики и скамеечки. Мебель, сразу видно, подобрана с любовью. На стенах красовались сценки из сказок. Катя присмотрелась внимательней. Многие картины не соответствовали знакомым с детства сюжетам. Где это видано, чтобы Красная Шапочка дружески обнимала волка и кормила его супом из миски? Или чтобы Колобок шагал по тропинке за лапу с лисой?

– Это рисовал на заказ один из моих учеников, – с гордостью сообщила Римма Александровна. – Видите ли, Катенька, я не люблю, когда у сказки несчастливый конец. Лучше, когда побеждает дружба, ведь правда?

Меркулова пожала плечами. Она не считала, что перевирать сюжеты сказок правильно.

Во второй комнате пакеты и ящики громоздились друг на друге: кубики, буквы, металлические конструкции.

– Развивающие игрушки, – пояснил Вениамин Андреевич.

– Можно посмотреть? – Катя загорелась любопытством. Вéчеровы кивнули одобрительно, но всё же не сводили с девушки пытливых взглядов.

Меркулова заглянула в одну из коробок и замерла. Ладони ухватили удивительное произведение столярного искусства – композицию из шнурков, пуговиц, кнопок. Настоящее раздолье для шаловливых ручек! На гладко обработанной доске длиной около метра красовался нарисованный теремок. Крошечные оконца и двери не только открывались, но и запирались миниатюрными замками на ключах и задвижках. Из окна выглядывал знаменитый волчок – серый бочок, помахивая пружинчатой лапой. Неведомый мастер нарядил зверя в бархатную курточку на молнии, которую можно расстёгивать. Перед лисичкой-сестричкой красовалась бутылка газировки величиной не больше напёрстка. Крышка у неё отвинчивалась по-всамделишному.

«Вернуться бы в детство, где родители укроют в гнёздышке от сложностей взрослой жизни: требовательной директрисы, маленькой зарплаты, равнодушных мужчин, не зовущих на свидания…».

Катя вспомнила упоительно мягкий диван в своей детской. Она с пяти лет убирала его сама, разглаживая каждую складку на пледе. На стене висел ковёр, кажется, с оленем посередине и замысловатым узором по краям. И любимая игрушка – собачка Жуди из плюша. Она смотрела так преданно янтарно-чёрными глазами. Казалось – внимательно слушает. Катя доверяла ей такие «страшные» тайны, которые не полагалось знать даже лучшим подругам. Жуди потерялась, когда хозяюшка училась во втором классе. Это была горькая утрата.

Погружённая в воспоминания, девушка отодвинула крошечный шпингалет. Миниатюрное окошко открылось. На неё глядела собачка с хвостом из ниток. Как, однако, похожа на давно потерянную Жуди. Меркулова заморгала и отвернулась. «Только бы сдержаться. Не заплакать.» Она переключилась на другие игрушки. Чего тут только не было: мячики, музыкальные инструменты, кукольная посуда. Нажала ладонью на брюхо огромного белого медведя и спохватилась: «Пора возвращаться во взрослую жизнь! Всё-таки я пришла на собеседование. Надо постараться расположить к себе Вéчеровых.»

Римма Александровна кивнула с одобрением:

– Пойдёмте в кабинет. Наш чай вам тоже понравится.

Меркулова торопливо поднялась с колен.