Читать книгу Лонгевита. Революционная диета долголетия - Вальтер Лонго - Страница 8

После трех лет «диеты по-чикагски» я и представить себе не мог, что в будущем стану есть еще больше, гораздо больше, и наберу много-много килограммов.

Гражданства США у меня не было, и я не мог рассчитывать на какую-либо финансовую помощь от государства, поэтому сам должен был найти способ продолжить учебу. И единственным моим вариантом заплатить за колледж оказалась армия.

Мне было девятнадцать. Когда я приехал в Центр по подготовке новобранцев на базе Форт-Нокс, штат Кентукки, я думал, что, в конце концов, не должно быть все так плохо: во всех фильмах и байках про американскую армию, конечно же, многое преувеличивают. Я всего лишь пройду суровую, но приличную подготовку.

Да как бы не так! Меня направили в танковый батальон, где подготовка шла вместе с морскими пехотинцами, которые всегда гордились своими особо тяжелыми тренировками. Мы спали по 3–4 часа, постоянно делали отжимания и другие упражнения и очень много ели. Многое делалось из последних сил.

Те два лета, которые я провел в Форт-Ноксе, выполняя трюки, о которых раньше и подумать не мог, запомнились мне как один из самых тяжелых, но при этом плодотворных периодов моей жизни.

Благодаря армейской подготовке такой пацифист, любитель музыки и науки, как я, смог научиться эффективно выполнять задачу за максимально короткий отрезок времени с незначительными ошибками или вообще без них. Я всегда должен был прыгать выше головы. Если ты сделал пятьдесят отжиманий, тебе говорили, что ты без труда сможешь сделать сотню. Если ты пробегал три с половиной километра за двенадцать минут, тебе твердили, что то же расстояние ты преодолеешь за десять (и у меня все-таки получилось пробежать его за десять минут – здорово, скажу я вам!).

По данным наших последних исследований, объем мышц не всегда пропорционален мышечной силе, и если чередовать питание, содержащее малое количество белка и сахара, с обычным белковым питанием, то клетки мышц лучше восстанавливаются и человек чувствует себя лучше. Я сам тому подтверждение: с тех пор прошло уже почти тридцать лет, а я и сейчас могу отжаться и покачать пресс столько же раз, как будто мне девятнадцать и я в полном расцвете сил. Это предположение подтвердилось во время наблюдений за мышами – отличными объектами для исследования, поскольку их организм очень схож с человеческим.

Но вернемся, наконец, к еде. Естественно, основу питания в армии составляли мясо и богатые углеводами продукты. Кола-кола и другие газированные напитки были запрещены. Выпить газировки дозволялось только тем, кто набирал 200 баллов в беге, отжиманиях, прессе или же мог семьдесят раз подряд отжаться, шестьдесят раз покачать пресс – все это меньше чем за две минуты – и пробежать три с половиной километра менее чем за десять с половиной минут. Я редко попадал в их ряды. Наверное, тогда я впервые столкнулся с пищевой зависимостью: выпить этой смеси из фосфорной кислоты и сахара мечтали абсолютно все, и все завидовали тем немногим, кому удавалось набрать заветные 200 баллов.

Благодаря армейской диете и изнуряющим тренировкам я набрал вес и мышечную массу. Так я, по крайней мере, думал.

Теперь можно сказать, в чем заключается «Диета долголетия»: если периодически сокращать потребление белка, улучшается координация и, вполне вероятно, увеличивается мышечная сила. Мой рекорд тогда был 50–55 отжиманий и 55–60 раз – пресс. Мы сдавали нормативы каждую неделю, и я точно знал, когда показывал лучший результат. Следующие десять лет я питался мясом, жирной и белковой пищей и в один момент заметил, что результат стал куда хуже. Но когда я перешел на «Диету долголетия» (см. главу 4), я вновь смог отжиматься и качать пресс как в армии.

Хотя эта история звучит как анекдот и не стоит воспринимать ее всерьез, именно она стала отправной точкой для появления моих гипотез, проведения экспериментов в лабораториях и институте. Я пытался понять, почему определенный режим питания улучшает здоровье без отрицательного воздействия на мышечную массу и силу.

Так мы положили начало зарождению новой эпохи и становлению науки о разумном питании, когда к еде относятся не как к непонятной массе питательных веществ, а как к комплексу из тысяч молекул, некоторые из которых оказывают на организм лечебное воздействие, подобно лекарствам.