Читать книгу Смертельное фрикасе. Убийство по лионскому рецепту (сборник) - Ванесса Рубио-Барро - Страница 4

Стол с завтраком был накрыт у окна во всю стену, выходившего на облицованный камнем водоем, в котором отражалась старая облетевшая плакучая ива. Джеймс Ватсон проверил, чтобы все было безупречно и на своих местах: бруйяда – местная яичница-болтушка, домашний мармелад, чай «Эрл Грей», некрепкий кофе, поджаренные тосты с большим куском сливочного масла, сиреневый фарфоровый сервиз и белые вышитые салфетки… Пока его супруга хлопотала на кухне, он пригласил обоих своих постояльцев к столу. Лора исподтишка за ним наблюдала. В этом персонаже, будто сошедшем с гравюры Викторианской эпохи, ее забавляло все: его точные и размеренные жесты, пурпурный атласный жилет и синий галстук в желтый горошек под коричневым твидовым пиджаком, начищенные до блеска ботинки со шнурками, густая белая шевелюра с небольшой, похожей на тонзуру лысиной на макушке, ухоженные усы с подкрученными кверху кончиками – можно было подумать, будто он явился сюда прямиком из какого-нибудь романа Конан Дойла.

Когда в дверях возникла порозовевшая мадам Ватсон с корзиночкой маленьких, еще теплых бриошей, взгляд Пако заблистал.

– Несколько «батских булочек»[4]? – бросила она, поблескивая глазами.

Фотограф не заставил себя долго упрашивать, схватил ту, что лежала на самом верху пирамидки, и тотчас же впился в нее зубами. Лора вполголоса объяснила ему, что будет лучше разрезать ее и намазать внутри конфитюром. Мадам Ватсон одобрительно кивнула и тоже взяла одну, чтобы подать пример. Разрезая булочку, она пояснила, что этот рецепт достался ей от матери, а та унаследовала его от своей, и что он в чистых традициях домохозяек Бата. Ватсоны были родом из этого города, точнее, термального курорта, расположенного примерно в двухстах километрах от Лондона, на северо-востоке графства Сомерсет.

Джеймс раньше занимался медициной, служил врачом в гериатрическом отделении больницы, а Маргарет посвятила почти всю свою жизнь воспитанию их троих сыновей. Свой семейный отдых они по большей части проводили в этом чуть глуховатом уголке Перигора, здесь же и решили обосноваться, уйдя на покой. Бодро миновав шестидесятилетний рубеж, они чувствовали в себе еще достаточно сил, чтобы устроить гостевой дом с меблированными комнатами на старой водяной мельнице. Она так обветшала, что ни у кого из местных не хватило духу взяться за нее, а они всего за два года превратили «Ивовую мельницу» в очаровательную гавань спокойствия, весьма оцененную парочками, которые искали романтического приключения на выходные.

– Мне знакомы батские булочки, но таких вкусных я еще никогда не пробовала! – пришла в восторг Лора. – Если вам это не в тягость, я охотно запишу рецепт.

– No problem, тут нет никакого секрета, – сообщила явно польщенная мадам Ватсон. – Рецепт восходит непосредственно к Салли Ланн[5], которая и придумала его в семнадцатом веке, в 1689 году, если уж быть совсем точной.

Беседа протекала в любезном тоне, как и принято среди воспитанных людей. Никто не упоминал ни прямо, ни вскользь о трагической кончине Тетушки Адель. Ватсоны, регулярно отвечая на вопросы Лоры, говорили о многочисленных работах, осуществленных ими на мельнице, о своей прошлой жизни, проведенной на берегу Эйвона, а Пако тем временем изучал дорожную карту, инспектировал свою фототехнику и проверял, достаточно ли заряжены батареи, чтобы хватило на весь день. Перед самым отъездом Маргарет сунула ему в рюкзак пару батских булочек, завернутых в алюминиевую фольгу.

Накануне вечером они решили незамедлительно наведаться в «Харчевню Тетушки Адель», чтобы лично принести соболезнования ее внучатой племяннице Аделине, которая вот уже два года как возглавляла заведение, ни на йоту не изменив его дух. Сознавая, что никогда не сможет сравниться в мастерстве со своей бабушкой, Аделина буквально следовала всем ее рецептам и делала все возможное, чтобы поддерживать репутацию ресторана. В свои тридцать два года она была матерью двоих сыновей и по-прежнему жила в деревне Сен-Леон, в современном кубическом и бездушном доме, чахлый садик которого оживлял лишь красно-желтый пластиковый козырек над воротами да собачья конура, где дремал барбос неопределенной породы. После довольно унылой жизни, наполненной столь же унылой работой за гроши в Сарла (она занималась там уборкой в домах и гладила), взять в свои руки ресторан под добрым покровительством двоюродной бабушки стало для молодой женщины нежданной удачей. С тех пор она каждый день моталась в Эсперак, на переделанную в ресторан ферму, чтобы воздать там почести настоящей перигорской кухне.

Меньше чем за десять минут Лора и Пако оказались в зеленой лощине, приютившей заведение Тетушки Адель. Фабрис Пероль, муж Аделины, встретил их сдержанно, но все же сердечно. Этот здоровяк с массивными плечами раньше работал водителем-дальнобойщиком в Перигё, на транспортном предприятии. Он слыл мастером на все руки и отныне помогал жене в ресторане, занимаясь в основном доставкой продуктов и обеспечивая обслуживание в довольно простой, безыскусной манере. У него были остриженные под гребенку волосы, квадратное лицо и очень черные глаза. Несмотря на внушительное сложение, в нем угадывалась интровертная, чтобы не сказать робкая, натура.

– Добрый день, Фабрис, я только вчера узнала новость. Какое несчастье!

Пероль еще не успел отозваться, как на каменном крыльце за его спиной появилась Аделина, упершись руками в бедра. У нее был костистый подбородок, длинный нос и худое тело с крошечной грудью, напоминавшей две пуговки под полосатой блузкой из вискозы. Эта внешность сбивала с толку и могла показаться некрасивой, если бы не искрившиеся доброжелательностью глаза, которые освещали ее лицо внутренним светом.

– Рада вас видеть, Лора. Простите, что не сообщили вам, но все случилось так неожиданно… а потом… бумаги, всякие формальности, да и работа не ждет.

Она выпалила все это одним духом, словно желая предупредить любой упрек и избавиться от более подробных объяснений.

– Я была очень привязана к вашей бабушке, – только и ответила журналистка огорченно.

– Она тоже вас очень любила…

– И она была не из тех, что прикидываются, – добавил сквозь зубы Фабрис.

– Вот, это Пако, фотограф, с которым я работаю. У вас найдется столик для нас двоих сегодня в обед?

– Все заказано заранее, но мы что-нибудь придумаем, – успокоила ее Аделина.

– Не хотелось бы доставлять вам хлопоты…

– Никаких проблем, Фабрис все устроит. Вы в наших краях проездом?

– Нет, на целую неделю… подбираем материалы к следующему номеру, посвященному Перигору… Разумеется, я очень рассчитывала на познания и память Тетушки Адель, чтобы подготовить развернутую статью…

– Ее секреты ушли вместе с ней, – пробормотала Аделина.

– Большая часть – конечно! Но ведь наверняка осталось то, что было в маленьком блокноте, который она всегда держала в кармане…

– Мы не знаем, куда он подевался. Во всяком случае, при ней его не было.

– А в ее комнате?

– Тоже нет. Сказать по правде, мне все еще тяжело туда заходить… После ее смерти наверх никто не поднимался. Я-то уж точно не осмеливаюсь.

– Мне бы хотелось написать о ней очерк, сделать литературный портрет… – сказала Лора, пытаясь поймать ускользающий взгляд Аделины. – Впрочем, я всегда хотела это сделать. А чтобы проиллюстрировать статью, мне хотелось бы получить несколько фотографий времен ее молодости…

Лора не закончила фразу, сомневаясь, прилично ли будет настаивать. Молчание внучатой племянницы Адель смущало ее, но, поколебавшись немного, журналистка предприняла последнюю попытку:

– А может быть…

– Пускай обед закончится, тогда и поглядим, – отрезала Аделина. – Да и то лишь потому, что это вы просите…